Пашка-гитарист
Жили-были дед и баба. Бабка была рукастой — любое дело у нее в руках спорилось. А дед — головастый: подходящей кепки для него было не сыскать, все малы, еле макушку прикрывают. Если бы не бабка — ходить бы деду с непокрытой головой. Накупит бабка кепок, распорет по швам и скроит из них одну. Получалось лучше фабричной.
Когда дед в армии служил, пришлось ему все лето ходить без головного убора — пока не сшили на заказ пилотку и фуражку. Шел он как-то раз мимо штаба полка. Видит — сидят на крылечке шифровальщики, сидят и стонут, взад и вперед раскачиваются, а головы у бедняг забинтованы.
Дед сразу смекнул, в чем дело: ломали они головы над заковыристой шифровкой — и сломали, а шифр так и не разгадали. Попросил дед у забинтованных:
— Покажите шифровку.
Они показали.
Дед посмотрел и сразу прочитал. Вот какой он был головастый!
Жили дед и баба — не тужили. Однажды завалило избу по самую трубу снегом, так дед всю зиму на гитаре играл и песни пел, а бабка под его музыку кружева из белых ниток плела. Весной поехали на ярмарку, продали кружева и на вырученные деньги купили деду электрогитару. Выйдет дед во двор, ударит по струнам — вся деревня вприсядку пойдет.
А старый инструмент дед отдал завмаговскому сынку Пашке. Тот себе из магазинной тары самолет сделал и дедовскую внучку Машу с утра до вечера по небу катал.
Стал Пашка учиться на гитаре играть.
Привяжет руль к дверце кабины, чтобы самолет прямо летел — это он называл «включить автопилот», ноты перед собой положит и струнами тренькает. А Маша ему с заднего сиденья нужную ноту пальчиком показывала. Однажды так заучились, что аж до Парижа долетели. Маша глаза от нот подняла и завизжала:
— Лево руля!
Паша руль крутанул и пронесся рядом с Эйфелевой башней.
Народ на башне ахнул:
— А-а!
Французы слова недоговаривают, ленятся: вместо «Париж» говорят «Пари», вместо «ах» — «а».
Пашке в ответ закричал:
— Бэ-э!
Потом закрепил руль, чтобы самолет по кругу шел, и стал вокруг башни летать и без всяких нот на гитаре плясовую наяривать. А Маша в самолете ногами топала и платочком махала:
— «Эх, барыня-сударыня!»
Народ на башне не удержался и тоже пустился в пляс — башня аж задрожала.
Испугался инженер Эйфель: «Вдруг моя башня рухнет!»
Не рухнула — до сих пор стоит. А Пашка домой прилетел — и к деду:
— Я научился играть!
Дед не поверил и попросил сыграть.
Пашка заиграл плясовую.
Дед послушал чуток и сбегал за электрогитарой.
Стали они вместе играть.
И доигрались — перезвон струн долетел до ракетного крейсера «Варяг», бороздившего воды Черного моря. На палубе «Варяга» шла репетиция корабельного духового оркестра. Моряки подхватили мелодию. Скоро к ним присоединился английский крейсер «Глазго» со своим оркестром — на палубе выстроились сто шотландцев с волынками. Следом примчался крейсер «Сарагоса». Его палубу заполнили приплясывающие янки с губными гармошками и банджо.
На каждом корабле было по дирижеру. Они усердно махали палочками — да невпопад. Не ладилась игра у моряков: то трубач с «Варяга» не вовремя протрубит, то волынщик ни к селу ни к городу проволынит или американцы расшалятся — не поймешь, что исполняют, то ли русскую плясовую, то ли рок-н-ролл.
Тогда поднялся из глубин Черного моря огромный восьминогий спрут.
Отобрал у дирижеров их палочки и сам задирижировал. Игра сразу пошла на лад.
Концерт был на весь мир.
А кто первый начал? Пашка. Каков молодец!
Тут и сказке конец.
Пашка и лысый
Жили-были дед и баба, и был у них сосед по имени Сидор, а у Сидора была коза, и эта коза каждый день от Сидора удирала. Привяжет он козу на лугу или в овраге, а она поднатужится и колышек выдернет или веревку перекусит. Полдня Сидор козу ищет, а потом полдня ее укоряет, зачем она георгины на клумбе перед магазином схрумкала.
Однажды вел Сидор козу на выпас и встретил участкового. Тот сидел на дороге на корточках и что-то на земле разглядывал. Присел Сидор рядом и тоже на дорогу уставился.
— Что видишь? — спросил участковый.
— Фантик от ириски «Кис-кис» валяется.
— А это? — участковый показал пальцем.
— След человеческий, — Сидор почесал в затылке. — Большой след: размер сорок четвертый — сорок пятый.
— Сорок пятый, — уточнил участковый. — Это Лысый.
Сидор с уважением поглядел на участкового и поинтересовался, как по отпечатку ботинка можно узнать, что человек лысый.
— Никак, — ответил участковый. — Лысый — кличка разбойника. Он лыс, как колено, и носит обувь сорок пятого размера.
— А почему фантик валяется? — Сидор пихнул фантик ногой.
— Потому, — участковый сунул руку в карман и достал горсть ирисок «Кис-кис». — Угощайся.
Тем временем Сидорова коза перегрызла веревку и удрала в неизвестном направлении.
Первым делом Сидор поспешил к магазину, авось она опять на клумбе георгинами питается.
Козы не было, а на ступеньках магазина сидел пятиклассник Пашка и кормил хлебом воробьев.
— Козу не видал? — спросил Сидор.
Пашка тяжело вздохнул и мотнул головой:
— Сегодня не видел.
— Подвинься, — Сидор уселся рядом. Поглядел на скачущих воробьев и сказал: — Хорошо им, да? Никаких забот: козу пасти не надо…
Пашка не согласился:
— У них свои трудности. Ночью были заморозки. Воробьи до сих пор согреться не могут — видите, какие взъерошенные.
— Тоже правильно, — согласился Сидор. — А ты почему вздыхаешь?
— Как же мне не вздыхать?! Отец запретил к самолету подходить, пока я двойку по математике не исправлю.
А у Пашки был самолет. Он его из магазинной тары сделал и с утра до вечера летал над деревней.
Сидор вздохнул:
— Жаль. Я на тебя надеялся. На самолете мы бы ее быстро нашли.
— Можно и на своих двоих, — Пашка встал. — Пошли.
Они разошлись в разные стороны.
Шел Пашка, шел и вышел на околицу. Видит — сидит на дороге еж.
Взял его Пашка в руки и стал разглядывать. Еж был колючий и тощий: кожа да кости. Пожалел Пашка зверя, в кепку положил:
— Отнесу домой, отпою молоком, червей дождевых в огороде накопаю, — Паша любил животных и знал, чем их кормить.
