6
Не имею представления, о чем это она. От дикой головной боли я едва различала силуэт перед собой, вникать же в смысл слов и вовсе не было сил.
– С вами все в порядке? – живо поинтересовалась женщина. – Вы выглядите ужасно.
– Голова раскалывается, – выдавила я. – У вас не найдется стаканчика воды?
– Разумеется! Заходите! – Она повела сигаретой, пропустила меня в огромный холл со сводчатым потолком. – Все равно вам захочется осмотреть дом. Эдди! – Ее голос неожиданно взлетел до крика. – Эдди, еще одна пришла! Я Триш Гейгер, – представилась она. – Можете звать меня миссис Гейгер. Сюда, пожалуйста.
Мы прошли в роскошную, отделанную панелями под клен кухню. Хозяйка наугад открыла несколько ящиков, наконец воскликнула: «Ага!» и извлекла пластиковую коробку, в которой, когда откинулась крышка, обнаружилось с полсотни лекарственных флаконов и упаковок. Миссис Гейгер принялась перебирать лекарства, демонстрируя лак на ногтях.
– Так, посмотрим… Парацетамол… Аспирин… Ибупрофен… Очень слабый валиум… – Она показала мне ярко-красную таблетку и с гордостью прибавила: – Из Америки. Здесь он запрещен.
– Э… Здорово. У вас столько всего… болеутоляющего…
– В нашем доме любят таблетки. – Она внезапно окинула меня испытующим взором. – Да, любят. Эдди! – Мне вручили три зеленых пилюли, затем, после нескольких неудачных попыток, отыскали буфет, заполненный стаканами. – Держите. Эти таблетки справятся с любой головной болью. – Из холодильника появилась бутылка с водой. – Вот, запейте.
– Спасибо, – пробормотала я, проглатывая таблетки. – Я вам очень признательна. По правде сказать, голова трещит так, что даже думать больно.
– У вас хороший английский, – заметила хозяйка, искоса поглядывая на меня. – Очень хороший.
– Да? – Я озадаченно нахмурилась. – Ну… я же англичанка… Родной язык, в конце концов…
– Вы англичанка? – Триш Гейгер буквально подпрыгнула. – Не хотите присесть? Таблетки сейчас начнут действовать. А если нет, подберем вам что-нибудь еще.
Она вывела меня из кухни обратно в холл, открыла одну из дверей.
– Здесь у нас гостиная, – сообщила она, обводя рукой просторное помещение, и уронила пепел на ковер. – Как видите, требуется и пылесосить, и пыль стирать, и серебро чистить…
Снова этот испытующий взгляд.
– Конечно, – кивнула я, поскольку она очевидно ждала ответа. Сообразить бы заодно, с какой стати она мне все это рассказывает… – Замечательный стол, – выдала я, повернувшись к сверкающему столу красного дерева у стены.
– Его нужно полировать. – Глаза хозяйки вдруг сузились. – И регулярно. У меня глаз наметан.
– Конечно, – повторила я растерянно.
– Пойдемте. – Мы миновали еще одну просторную комнату и очутились на застекленной веранде, где наличествовали кресла «под старину» из древесины тикового дерева, многочисленные растения, смахивавшие на пальмы, и заставленный бутылками столик на колесиках.
– Эдди! Иди сюда! – Она постучала по стеклу. Я увидела загорелого мужчину в брюках для гольфа, шагающего по аккуратно подстриженной лужайке. Лет под пятьдесят, выглядит вполне довольным собой и жизнью.
Триш тоже под пятьдесят, во всяком случае если судить по морщинкам в уголках глаз. Впрочем, что-то подсказывало мне, что она претендует на тридцать девять – и ни днем старше.
– Прекрасный сад, – сказала я.
– О! – Она окинула сад равнодушным взглядом. – Да, у нас отличный садовник. Столько идей в голове. Ну, садитесь! – Она махнула рукой, и я в некоторой растерянности опустилась в кресло. Триш угнездилась на стуле напротив и пригубила коктейль.
– Вы можете приготовить «Кровавую Мэри»? – спросила она вдруг.
Я озадаченно воззрилась на нее.
– Неважно. – Она затянулась сигаретой. – Я вас научу.
Чего?
– Как ваша голова? – осведомилась она и продолжила, не дожидаясь ответа: – Лучше? А, вот и Эдди.
– Добрый день! – Дверь распахнулась, и на веранду вступил мистер Гейгер. Вблизи он выглядел уже не столь импозантно: веки набрякшие, все признаки пивного животика в наличии. – Эдди Гейгер, – жизнерадостно представился он и протянул руку. – Хозяин дома.
– Эдди, это… – Триш замялась, потом взглянула на меня. – Как вас зовут?
– Саманта, – ответила я. – Извините, что потревожила вас, но моя голова…
– Я дала Саманте патентованное болеутоляющее, – перебила меня Триш.
– Правильно, – одобрил Эдди, открывая бутылку шотландского виски, и налил себе на два пальца. – Надо вам было попробовать красные таблетки. С ног валит!
– Э… понятно…
– Не в прямом смысле, конечно! – хохотнул он. – Мы вовсе не хотим вас отравить.
– Эдди! – Триш хлопнула его по бедру. Зазвенели многочисленные браслеты на ее руке. – Не пугай девочку!
Они оба повернулись ко мне, и я поняла, что от меня ждут реакции.
– Я вам очень признательна. – Я сумела состроить гримасу, призванную обозначить улыбку. – Не знаю, что бы я делала без вашего радушия…
– Неплохой английский, а? – заметил Эдди, вопросительно приподнимая бровь.
– Она англичанка! – воскликнула Триш с видом фокусника, доставшего кролика из шляпы. – Понимает все, что я ей говорю!
Что-то я, как говорится, не въехала. Я что, похожа на иностранку?
– Проведем ее по дому? – поинтересовался Эдди у Триш.
У меня екнуло сердце. Людей, которые устраивают экскурсии по своим домам, следует категорически избегать. Сама мысль о том, чтобы плестись из комнаты в комнату, мучительно подбирая восторженные эпитеты, была непереносима. Хотелось одного: сидеть и ждать, когда наконец подействуют таблетки.
– Не стоит беспокоиться, – начала я. – Я уверена, здесь все красиво…
– Разумеется, стоит! – Триш затушила сигарету и поднялась. – Идемте.
Когда я встала, перед глазами все поплыло; пришлось ухватиться за юкку, чтобы сохранить равновесие. Боль в голове начала отступать, но я по-прежнему чувствовала себя разбитой – и странно оторванной от реальности. Впечатление было такое, словно все происходит во сне.
Да, у этой женщины вся жизнь сосредоточена, похоже, на домашней работе. Мы переходили из одной роскошной комнаты в другую, и Триш настойчиво указывала на предметы обстановки, требующие особого ухода, а также продемонстрировала, где стоит пылесос. А потом принялась рассказывать о стиральной машине!
– Выглядит… эффективной, – промямлила я, поскольку от меня явно ждали ответа.
– Мы меняем белье каждую неделю. Нам нравится свежее и хорошо проглаженное. – Снова этот взгляд.
