— Пустяки, — она пожимает плечами, — просто рассказывала о братьях.
— О братьях! Точно! — Он с трудом сосредотачивается на ней и заставляет себя улыбнуться. — Значит, они тебя чересчур опекают.
— Что есть, то есть. — Она улыбается и подносит к губам бокал. — А у тебя есть братья или сестры?
— Признавайся, почему ты бросил Лару? Чем она нехороша?
Джош снова замирает. Вид у него такой, будто он пытается расслышать вдали нежное пение соловья.
— Джош? — наклоняется к нему Мэри. — Джош!
— Прости! — Он трясет головой, приходя в себя. — Прости. Глупость какая. Вспомнил вдруг свою бывшую девушку, Лару.
— Да? — Улыбка Мэри застывает. — И что же ты вспомнил?
— Да так, — Джош болезненно морщится, — просто подумал, почему мы все-таки расстались.
— Все когда-то кончается, — легкомысленно заявляет Мэри. — Кто знает почему? Кончается, и все тут.
— Ты права.
Джош отвечает растерянно, потому что Сэди продолжает надрываться:
— Почему все пошло не так? Признавайся сейчас же!
— Ну как прошла твоя неделя? У меня в последние дни такая запарка с клиентами. Особенно с тем, о котором я тебе говорила.
— Пожалуй, она была слишком впечатлительной.
— О ком ты?
— О Ларе.
— В самом деле? — Мэри вяло изображает интерес.
— Читала мне статьи «про отношения» из дурацких журналов и хотела, чтоб мы сравнили себя с их героями. Часами. Как меня это доставало! Зачем все анализировать? Возвращаться к старым ссорам, придираться к каждому слову? — Он залпом вливает в себя вино, а я сижу как громом пораженная.
— Меня бы тоже достало, — кивает Мэри. — А как прошло совещание? Ты говорил, босс хотел сообщить что-то важное.
— И это все? — упорствует Сэди.
— Она всю полку в ванной завалила кремом и прочей ерундой. Каждый раз, когда я хотел побриться, мне приходилось разгребать эту груду. С ума можно сойти!
— Какой ужас! — громко восклицает Мэри. — В любом случае…
— И это еще не все. Например, она поет в душе. Представляешь, одну и ту же песню каждый день. И вообще она жутко ограниченная. Не интересуется путешествиями… Я как-то подарил ей альбом фотографий Уильяма Эгглстона,
[12]
там есть что обсудить. Но она пролистала его без малейшего интереса. — Джош вдруг замечает, что Мэри нелегко дается ее спокойствие. — О черт, Мэри, извини. Не знаю, что на меня нашло. Давай о чем-нибудь другом.
— С удовольствием, — соглашается Мэри. — Я начала тебе рассказывать о своем очень, очень требовательном клиенте из Сиэтла. Помнишь?
— Ну разумеется! — Он тянется к бутылке вина, но отдергивает руку и наливает газировку.
— Суп? Простите, мисс. Вы заказывали суп?
Прямо передо мной стоит официантка с тарелкой супа и хлебом на подносе. Не представляю, давно ли она тут околачивается.
— Конечно, — быстро говорю я. — Спасибо.
Официантка ставит тарелки на стол. Я опускаю ложку в суп, но есть не могу. Меня всю колотит от услышанного. Как можно было держать в себе такое и молчать? Даже не заикнулся про мое пение. А про альбом с фотографиями я вообще думала, что он купил себе! Как я могла догадаться, что ему хочется услышать мое мнение?
— Вот так! — Сэди приземляется напротив. — Столько интересного узнала. Теперь ты поняла, в чем проблема? Насчет пения я, кстати, согласна. Тебе медведь на ухо наступил.
Ни капли сочувствия!
— Ну спасибо, — угрюмо бормочу я, уткнувшись в тарелку. — Он ни разу даже не намекнул мне ни о чем таком. Ни разу! Я могла исправиться! Но он не дал мне шанса…
— Пошли отсюда? — перебивает меня Сэди.
— Нет! Еще не все! Спроси, что ему нравилось во мне.
— Спросить, что ему в тебе нравилось? — недоверчиво смотрит на меня Сэди. — А ты уверена, что ему что-то нравилось?
— Конечно, — негодую я. — Конечно, уверена. Ну все, иди.
Сэди открывает было рот, качает головой и плавно летит к Джошу. Я вжимаю наушник в ухо и с надеждой смотрю на Джоша. Он потягивает вино, слушает Мэри и ковыряется металлической палочкой в оливках.
— …Три года — большой срок. — Ее бодрый голосок пробивается сквозь шипение и треск. — Расставаться всегда непросто, но уж если человек тебе не подходит, лучше забыть и не оглядываться назад. Ну, то есть… не надо зацикливаться на прошлом. Ты согласен?
Джош автоматически кивает, но я понимаю, что он не слышал ни слова. С отсутствующим видом он тщетно пытается уклониться от вопящей Сэди.
— А что тебе нравилось в Ларе? Ну-ка, признавайся! Признавайся!
— Она была такой энергичной, — торопливо бормочет он. — И не похожей на других. Всякие там необычные бусы, заколки… И она ценила меня. Знаешь, некоторые девушки считают, что ты им что-то должен, но она другая. Такая добрая. И энергичная.
— Ты что, опять завел песню о своей бывшей?
Металлические нотки в голосе Мэри хорошо слышны даже через наушник. Джош тоже их уловил.
— Черт! Мэри, не понимаю, что со мной. Она словно преследует меня. — Он потирает бровь и выглядит при этом довольно жалко.
— Кажется, ты до сих пор неровно к ней дышишь, — злобно заявляет Мэри.
— Я? — Джош пытается рассмеяться. — Что за чушь. Она меня больше не интересует.
— Тогда почему ты твердишь о ней не переставая? — К моей радости, Мэри отбрасывает салфетку, отодвигает стул и встает. — Когда забудешь о ней, звони.
— Я уже забыл, — парирует Джош сердито. — И вообще, что за бред. Я не собирался о ней говорить. — Он вскакивает, пытаясь задержать ее. — Мэри, послушай меня. У меня был роман с Ларой. Это было неплохо, но не более того. Теперь все в прошлом. Финита ля комедия.
Мэри отмахивается.
— Но ты только о ней и способен говорить!
— Вовсе нет! — Джош почти кричит, и посетители за соседними столиками удивленно оглядываются. — Это не так. Я не хотел вспоминать о ней! Просто что-то заклинило в мозгу.
— Разберись с собой, — качает головой Мэри. — Еще увидимся.
Лавируя между столиками, она идет к двери. Джош падает на стул. Он абсолютно раздавлен. Несчастный он еще милее, чем в радости. Больше всего мне хочется сейчас кинуться к нему, обнять и объяснить, что я гораздо лучше этой нудной девицы с рекламной обложки.
— Ну что, довольна? — вопрошает Сэди. — Ты растоптала зарождавшееся чувство. Кажется, ты против таких вещей?
