– Н-нет… То есть, мне кажется, меня мастер зовет. Пока… – поспешно сказала Кендис и, положив трубку, с облегчением вздохнула.
Иметь дело с Джастином было все равно что медленно погружаться в океан, на самое дно, но в данном случае дело было не в нем. В последнее время ей стало тяжело общаться с Хизер, и буквально сегодня утром Кендис решила, что должна разобраться со своими мыслями и чувствами и избавиться наконец от всех сомнений.
Внешне они по-прежнему оставались дружны, но вопросы, на которые Кендис не могла ответить, с каждым днем тревожили ее все сильнее.
Что, если Роксана и Мэгги правы, и Хизер просто ее использует? Ведь она не только не делала попыток заплатить свою долю квартирных денег, но даже не заговаривала об этом. Кроме того, Хизер не поблагодарила ее за просмотренную корректуру, а ведь Кендис убила на это несколько часов в ущерб собственной работе. И наконец, Хизер совершенно бесцеремонно присвоила ее идею статьи, посвященной вечернему шопингу как любопытному явлению в жизни общества!
При мысли об этом у Кендис привычно засосало под ложечкой, и она закрыла глаза. Она понимала, что должна как можно скорее поговорить с Хизер об этом неприятном случае – поговорить вежливо, но твердо, и выслушать, что она по этому поводу скажет. Кендис от души надеялась, что это было просто недоразумение, однако утверждать наверняка она не могла. Кендис понимала, что необходимо выяснить все раз и навсегда, а для этого достаточно просто намекнуть Хизер, что она поступила неправильно. Намекнуть и посмотреть, что она скажет.
Но Кендис не могла заставить себя сделать это. Одна мысль о том, что ей придется в чем-то обвинить Хизер, наполняла ее ужасом. Ведь их отношения были такими близкими, просто идеальными! Так стоило ли рисковать все испортить – и из-за чего? Из-за пустяка, из-за идеи, которую Хизер могла высказать Джастину без всякого злого умысла, по простоте душевной. Откуда ей было знать, что он за нее так ухватится? Правда, Хизер могла бы упомянуть, что это придумала не она, но с другой стороны… С другой стороны, подумала Кендис, Джастин так стремится поскорее отличиться, что мог просто помешать ей это сделать. Услышав ценное предложение, он наверняка принялся развивать его – он оглушил, заморочил Хизер голову красивыми словами, так что она могла просто-напросто растеряться и забыть упомянуть, кто настоящий автор идеи.
Это последнее соображение казалось Кендис наиболее вероятным, больше всего ей хотелось просто забыть об этом неприятном случае, однако она понимала, что с Хизер все равно нужно поговорить…
– Вы загружали какие-нибудь программы из Интернета? – спросил наладчик.
Кендис вздрогнула и открыла глаза.
– Нет… Впрочем, – тут же поправилась она, – один раз я попробовала, но у меня ничего не получилось. А разве это имеет значение?
Компьютерный мастер протяжно вздохнул, и Кендис прикусила губу, чувствуя себя круглой идиоткой. Спас ее звонок в дверь.
– Извините, – быстро сказала она, – я на минуточку вас оставлю.
На пороге стоял Эд Эрмитедж. Он был в старой майке, шортах и сандалиях на веревочной подошве.
– Ага, я так и думал, что ты дома! Расскажи-ка мне о своей подруге, – начал он без всяких предисловий. – Об этой, о Хизер…
– А что тут рассказывать? – Кендис почувствовала, что краснеет, и нахмурилась. – Мы просто живем вместе, только и всего. Как соседи…
– Это я знаю. Я имел в виду, откуда она взялась и что ты о ней знаешь. Какой у нее характер, привычки… – Эд громко засопел, принюхиваясь. – Ты, кажется, пьешь кофе?
– Да, а что?
– У тебя в квартире всегда так приятно пахнет! А у меня… у меня не пахнет, а воняет.
– Разве ты никогда не убираешься? – удивилась Кендис.
– Время от времени ко мне приходит какая-то женщина, но я ее почти никогда не вижу, – отмахнулся Эд. С вожделением принюхиваясь, он продвинулся в квартиру еще на полшага, бесцеремонно потеснив хозяйку. – Слушай, Кен, может угостишь меня чашечкой кофе, а?..
– Хорошо, входи, – неохотно согласилась Кендис.
В другое время она бы не пустила Эда и на порог, но сейчас благодаря ему у нее появился предлог не возвращаться к компьютерному мастеру.
– Кстати, – спросила она, – почему ты «так и думал», что я дома?
– Просто я видел, как твоя подруга уходила утром одна! – хохотнул Эд. Поглаживая себя по животу, он вошел за ней в кухню и тут же уселся на любимый стул Кендис. – И тогда я сказал себе: ага, пора пить кофе!
– У тебя что, нет никаких планов на сегодня? – поинтересовалась Кендис. – Скажем, съездить взглянуть на теткин дом, посмотреть телевизор или еще что-нибудь?..
– Не сыпь мне соль на рану! – неожиданно огрызнулся Эд. Словно для того, чтобы наглядно проиллюстрировать свои слова, он потянулся за солонкой и принялся крутить ее в руках. – Этот проклятый отпуск сведет меня с ума!
– Интересно, почему же? – без тени сочувствия осведомилась Кендис.
– Я просто подыхаю со скуки! – пожаловался Эд и, перевернув солонку дырочками вниз, начертал солью на столе инициалы «ЭЭ». – Сидеть дома – такая тоска!
– Все дело в духовных ресурсах и внутреннем содержании человека, – безжалостно отчеканила Кендис. – Точнее, в отсутствии и того и другого. Вот почему ты не можешь придумать себе занятие по душе.
– Не могу, – согласился Эд. – Например, вчера я был в музее. В музее, Кендис, можешь себе представить?!
– Нет, не могу, – сказала она, отнимая у него солонку. – А в каком?
– Черт его знает. – Эд безнадежно махнул рукой. – Там еще вдоль стен стояли такие мягкие кресла…
Кендис несколько секунд разглядывала его, потом качнула головой и стала наполнять чайник. Эд ухмыльнулся и, встав со стула, принялся обходить кухню.
– А что это за ребенок? Чей? – спросил он, разглядывая прикрепленную к пробковой доске фотографию.
– Мой, – ответила Кендис. – То есть я его спонсирую. Он живет в Кампучии.
– А как его зовут?
– Пинг Фуй… Нет, Пин Джуй, – поправилась она.
– И что, ты посылаешь ему подарки к Рождеству?
– Нет, в нашей благотворительной организации это не считается помощью. – Кендис засыпала в кофеварку размолотый кофе. – К тому же наше западное барахло ему ни к чему.
– Черта с два! – хмыкнул Эд. – Готов спорить, ему до смерти хочется иметь игрушечного Дарта Вейдера.
[4]
Кстати, ты когда-нибудь видела этого своего Жуй Фуя?
– Нет.
– Тогда, быть может, ты разговаривала с ним по телефону?
– Тоже нет. Слушай, Эд, может, хватит глупостей?
