– Просто не знаю, что и сказать… – проговорила Мэгги, крепко сжав кулачки. – Жаль, я не знаю, где он живет. Я бы пошла к нему и…
– Не стоит, – перебила Роксана. – На самом деле… На самом деле хорошо, что он ушел. – Она ненадолго опустила голову, потом снова посмотрела на Мэгги. – Скажи, а что бы ты с ним сделала? Я спрашиваю просто так, из чистого любопытства.
– Я бы расцарапала гвоздем всю его машину! – воскликнула Мэгги с самым свирепым видом. – У мужчин это самое больное место.
Роксана откинулась на спинку стула и расхохоталась.
– Видит бог, Мэгги, мне ужасно тебя не хватало!
– Мне тоже. Нет, правда, я очень скучала по тебе и по Кендис. – Мэгги обвела взглядом переполненный бар. – Если бы ты только знала, как я ждала сегодняшнего дня! Как ребенок, который ждет не дождется Рождества. Я буквально дни считала…
– А я, признаться, боялась, что ты в своем загородном поместье совсем о нас забудешь, – улыбнулась Роксана. – Ну, как твои приемы, чаепития, балы? Не пристрастилась ли ты к охоте на лис – или чем там занимаются в ваших краях высокопоставленные особы?
В ответ на шутку Мэгги только слабо улыбнулась, и Роксана нахмурилась.
– Знаешь, Мэгги, мне не хотелось тебе говорить, но… По правде сказать, ты выглядишь совершенно измотанной.
– Спасибо на добром слове, дорогая!
– На здоровье.
– Прошу прощения… – Возле их столика снова возникла Скарлетт О'Хара. – Двойная водка с лимонным соком, правильно? – Она поставила бокал перед Роксаной. – А вам что принести? Вы еще не решили? – обратилась официантка к Мэгги.
– Я, право, не знаю… – замялась Мэгги. – Вообще-то, я хотела, чтобы сначала все собрались.
– Кстати, где Кендис? – поинтересовалась Роксана, закуривая новую сигарету. – Где ее носит? Она придет или как?
– Конечно, придет! – уверенно сказала Мэгги и посмотрела на официантку. – Знаете что, принесите мне, пожалуйста, «Ямайскую румбу».
– И «Маргариту» для меня, – вставила Роксана. – Неужели ты думала, что я позволю тебе распивать коктейли без меня? – спросила она, поймав взгляд Мэгги. – Сейчас мы с тобой выпьем за встречу, а там, глядишь, и Кендис подойдет. – Она снова затянулась сигаретой. – Ну, давай, рассказывай, каково это – быть мамашей Дрейк-форд из «Солнечных сосен».
– Прямо не знаю, с чего начать, – проговорила Мэгги после паузы и, взяв со стола кольцо для салфеток, принялась вертеть его в руках.
Ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими проблемами, пожаловаться на усталость и одиночество, рассказать об отношениях со свекровью, описать унылое, беспросветное, однообразное существование, которое она влачила. Но вместе с тем Мэгги было стыдно признавать свое поражение даже перед близкой подругой.
Слишком уж она привыкла быть Мэгги Филипс – ведущим редактором «Лондонца», умной, организованной женщиной, способной найти выход из любого, самого сложного положения. Во всяком случае, говорить о себе как о Мэгги Дрейкфорд – замученной бессонницей молодой матери, которая утратила все иллюзии, которая спит на ходу и едва волочит ноги от усталости, она была совершенно не готова. Что бы сказала Роксана, если бы узнала, что даже такое простое дело, как поездка в магазин, обернулось для нее ужасающим фиаско?
Но дело было не только в усталости или в депрессии, которые она испытывала. При всем своем журналистском опыте Мэгги не взялась бы объяснить, как, каким образом столь сильные отрицательные эмоции сочетаются с любовью и радостью материнства. Она не знала, как выразить чувства, которые испытывала каждый раз, когда замечала искорку узнавания в глазах Люсии или когда сморщенное личико девочки расплывалось в блаженной улыбке. Как, почему даже в самые счастливые свои минуты она могла вдруг расплакаться от усталости или наоборот – улыбнуться, когда все валится из рук, а несделанные дела грозят похоронить ее под собой? Ответа на этот вопрос Мэгги не находила и даже не пыталась искать.
– В общем, – сказала она наконец, – все оказалось не совсем так, как я себе представляла.
– Но тебе нравится или нет? – спросила Роксана и прищурилась.
Мэгги ответила не сразу. Положив кольцо на стол, она принялась водить по нему пальцем.
– Конечно, нравится, – сказала она наконец. – Люсия – просто прелесть, и я… я ее люблю. Но в то же время… – Она вздохнула. – Вообще-то, это довольно трудно себе представить…
– А вот и Кендис, – перебила ее Роксана. – Извини, Мэг… Кендис, мы здесь! – окликнула она подругу, слегка привстав на стуле. – Ну что она там застряла?
Мэгги обернулась.
– Она с кем-то разговаривает, я только не вижу – с кем… О господи! – вырвалось у нее. – Просто глазам своим не верю, – медленно проговорила Роксана. – Зачем ей понадобилось приводить с собой эту маленькую потаскушку?
Кендис уже пробиралась к столику, за которым сидели Мэгги и Роксана, когда Хизер потянула ее за рукав.
– Что случилось? – спросила Кендис, увидев, что Хизер нахмурилась и кусает губу.
– Послушай, Кендис, может быть, все-таки не стоит?
Я не уверена, что твои подруги будут мне рады. Пожалуй, я лучше пойду.
– Не говори глупости! – возразила Кендис. – Я точно знаю, они будут рады тебя видеть. А ты наконец познакомишься с ними как следует.
– Что ж, ладно… – согласилась Хизер после паузы.
– Идем!
Кендис улыбнулась и, взяв Хизер за руку, потащила за собой. Настроение у нее было превосходным. Радость буквально переполняла ее, и она любила всех: Мэгги, Роксану, Хизер, даже одетую, как Дорис Дей официантку, которая вдруг остановилась перед ними, загородив проход.
– Только подумать! – обернулась она к Хизер. – Всего пару месяцев назад тебе тоже пришлось бы напяливать на себя какой-нибудь маскарадный костюм.
– А все благодаря тебе, – ответила Хизер, пожимая Кендис руку. – Это ты спасла меня от такой жизни. Ты – моя добрая фея, Кен.
Смущенно рассмеявшись, Кендис снова стала пробираться вперед.
– Привет, девочки! – сказала она, добравшись до столика. – Ф-фу, ну и народу здесь сегодня!..
– Да, – согласилась Роксана, смерив Хизер взглядом. – Я бы сказала, что народа даже слишком много.
Но Кендис не заметила шпильки.
– Вы ведь помните, Хизер? – проговорила она, улыбаясь. – Я решила взять ее с собой.
– Мы заметили, – кивнула Роксана.
– Мы очень рады видеть тебя, Хизер, – вставила Мэгги, которой стало неловко за подругу. Немного поколебавшись, она подвинулась, освобождая Хизер место.
– А вот и стул! – воскликнула Кендис, заметив, что компания за соседним столиком собирается уходить. – Я уверена, мы все прекрасно здесь поместимся. Садись, Хизер… – Она собственноручно подставила к столику четвертый стул и села сама. – Ну, как вы поживаете? – спросила она. – Как дела, Рокси?
