А море живое? Если прислушаться, оно вздыхает, как великан, а в непогоду стонет и воет. И всё-таки оно неживое. Зато в море водятся рыбы. И снова загадка: почему человек не может жить в воде, а рыба – на суше?
До того как изобрели аэроплан, летали только птицы. Чудно́: муха умела летать, а человек – нет. Выходит, муха умней нас? Почему муха ползает по потолку, по стенам, по стеклу, а если попробовал бы человек, то упал бы и разбился.
Интересно, есть у птиц свои птичьи слова? Когда канарейка поёт, понимают её другие канарейки или нет?»
В голове у Матиуша – тысяча вопросов, и на все надо ответить самому, потому что нет у него ни книг, ни товарищей, ни учителей. Получается, будто он ученик и учитель одновременно. И это ему нравится. Раньше он обо всём спрашивал иностранца-гувернёра или капитана, но те никогда не могли объяснить ему так понятно, как он объясняет себе сам.
И вообще, у Матиуша такое ощущение, будто он не один. Человек в одиночестве скучает, а Матиушу не скучно. Он рассуждает сам с собой, и ему кажется, словно у него много собеседников. Почему это?
«Наверно, в голове у нас много-много малюсеньких человечков, и каждый что-то знает, говорит своё. Иногда они спорят, ссорятся, потом мирятся и дают друг другу советы. Почему, например, в памяти всплывает внезапно то, о чём ты давно забыл? Наверно, малютка, которому поручили эго дело, заснул, а проснувшись, напомнил тебе то, о чём позабылось. Таинственные существа, эти мысли-малютки! А может, это не живые существа, а маленькие механизмы, пружинки или что-то вроде фонографа?
[2]
Нет, приборы и механизмы делаются из железа на фабриках, они сами не умеют говорить.
В крови тоже есть крохотные существа – красные и белые кровяные тельца, которые можно увидеть только под микроскопом. И в воде есть микробы, их тоже невооружённым глазом не разглядишь. Наверно, учёные не изобрели ещё таких увеличительных стёкол, через которые можно увидеть мысли-малютки.
А может, и в сердце они живут. Соберётся много грустных человечков, и на сердце становится тяжело. А развеселятся, разыграются шалуны – на сердце легко и радостно.
А что такое совесть? Не самый ли это главный человечек, который знает, что можно делать, а чего нельзя. И все остальные его слушаются, как ученики – учителя. А когда не слушаются, человек совершает дурные поступки. Если это так, тогда понятно, почему один и тот же человек может поступать то хорошо, то плохо».
Иногда Матиушу кажется, будто в голове у него идёт настоящий бой. Одни побеждают, другие терпят поражение. Похоже, там тоже есть свои министры и войско. А самая главная мысль – как матка в пчелином улье. Пчёлы перелетают с цветка на цветок, и мысли передаются от одного человека другому. Матиушу, например, передались некоторые мысли министров, лорда Пакса, папины и мамины мысли и даже бабушкины и прадедушкины.
Сидит Матиуш на берегу, бросает в воду камешки, а мысли, как пчёлы, роятся в голове. И чудится Матиушу: он – на уроке, только не один у него учитель, а тысяча или миллион. Но никто друг друга не перебивает, все говорят по очереди, и первым отзывается тот, кто нужнее.
Может, никаких человечков и нет, просто Матиуш выдумал их, чтобы было интересней.
Надоест смотреть на море, Матиуш идёт в лес – к муравейнику. Сядет на пенёк и наблюдает за муравьями. Это тоже очень интересно. Бросит листик или кусочек коры и глядит, как муравьишка его к себе в муравейник тащит. А то возьмёт осторожно муравья и посадит на руку; тот мечется, суетится, убежать хочет. Матиуш поднимет палец, а муравей думает, что это гора. Перебирает лапками-крючочками, бегает взад-вперёд по ладони и воображает, будто десятки вёрст сделал. Вот чудак!
А то вынесет Матиуш клетку с канарейкой, повесит на сук, откроет дверцу и ждёт, что она станет делать. Канарейки с воли не понимают, о чём поёт канарейка-узница, и не любят её. Однажды Матиуш выпустил свою канарейку, они накинулись на неё и чуть не заклевали. А ему казалось, между ними никакой разницы нет: и это жёлтая и те. И поют одинаково. Но, значит, есть разница, если они не признают свою товарку.
Канарейка в клетке скок-скок с жёрдочки на жёрдочку и поёт. А канарейки с воли слушают и что-то щебечут в ответ. Подлетит канарейка-узница к открытой дверце, повертит головкой, защебечет – словно советуется, как быть. Взмахнёт крылышками, вот-вот улетит, но нет – раздумала. Иногда осмелеет трусишка, выпорхнет из клетки, но тут же опустится на неё снаружи: боязно, видно, покидать темницу. Канарейки с воли переговариваются с пленницей, но Матиуш не понимает птичьего языка и не знает, ссорятся они или просто спрашивают, откуда она. То ли завидуют её позолоченной клетке, то ли смеются, что летать разучилась.
«Ничего, привыкнут, – думает Матиуш. – Моя канарейка может многому их научить. И они знают много такого, чего она не знает».
Сколько в природе интересных загадок!
Со стороны кажется, будто Матиуш ничего не делает. Но у него каждая минута занята, и когда наступает вечер, не хочется спать ложиться.
Вечером на небе загораются звёзды. Матиуш глядит на них, словно впервые видит. Неужели они такие же большие, как наша Земля? А есть ли там люди, пчёлы, мухи? Человек по сравнению с океаном или Вселенной – жалкая козявка. Матиуш пробовал сосчитать звёзды на небе, да сбился со счёта.
Западная часть острова, где поселился Матиуш, – гористая. Гор там, правда, немного – всего четыре, и три совсем невысокие. Между этими невысокими горами и морем раскинулась поляна. На поляне домик – бывшая школа, в которой и живёт Матиуш. Слева поляну отгораживает от моря четвёртая гора, высокая, – можно сказать, скала. У подножия её – залив, в который впадает река, берущая начало в восточной части острова. К востоку остров расширяется, и леса там гуще. В этих непроходимых чащах укрылись в своё время туземцы, спасаясь от свирепствовавшей кори.
Вместе с Матиушем в школе поселился наш старый знакомый, знаменитый соня – полковник Дормеско. Его помиловали, приняв во внимание прежние заслуги перед родиной. Немаловажную роль сыграло и то обстоятельство, что дело с побегом царственного пленника закончилось благополучно. Солдаты, которые охраняли остров и выполняли всякую хозяйственную работу, жили в доме, принадлежавшем когда-то предприимчивому торговцу.
В море неподалёку от острова высилась скала, на скале – маяк. С тех пор как Матиуш жил здесь, его ещё ни разу не зажигали: там что-то испортилось.
Раз в неделю корабль доставлял почту: газеты, письма и провизию. Писем Матиуш получал мало, а газет не читал. И времени нет, и охоты.
К чему новые известия, когда накопилось столько мыслей, которые надо обдумать. Матиуш решил начать новую жизнь, но, чтобы опять не наделать ошибок, надо разобраться в своих поступках. А в голове – полнейшая неразбериха. Человечки-мысли совсем распустились, делают что вздумается. Ложатся спать и встают когда хотят, куда-то улетучиваются из головы и опять нежданно-негаданно появляются. Сражаются друг с другом, а по какому поводу, неизвестно. Чем больше Матиуш думает, тем больше запутывается.
