Какие разные, непохожие люди на свете! И сколько надо всего узнать про них, про вещи, про разные явления. Небось взрослые короли и те не знают всего. Поэтому так трудно быть реформатором.
Матиуш, например, почти ничего не знает про старших мальчиков. А ведь это они первые взбунтовались против его реформ.
Большие мальчики называют ровесников Матиуша «щенками» и корчат из себя взрослых. У них есть свои тайны, которые они ревниво оберегают от младших. Чуть что, пускают в ход кулаки. Важничают, задирают нос, а малышей замечают, только когда им что-нибудь от них надо. Но часто они берут у малышей вещи без спроса. А запротестуешь, они тебя же отругают или ударят. Они грубияны, и с ними лучше не связываться. Даже шутки у них обидные: или высмеют перед всеми, или гадость какую-нибудь подстроят, или больно ударят. Один раз большой мальчик вежливо попросил у Матиуша ручку. А когда Матиуш перед уроком пришёл за своей ручкой, тот велел ему убираться вон и даже замахнулся.
А Матиушу попало от учителя за то, что он явился на урок без ручки.
В Совет Пяти
от короля Матиуша Первого
Реформатора с необитаемого
острова Белого Дьявола
Прошение № 43
Прошу Совет Пяти сменить на острове стражу.
У солдат на родине остались жёны и дети. Прошло уже пять месяцев, и они тоскуют, а ведь они не узники.
По-моему, это несправедливо. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали люди.
Поэтому очень прошу сменить стражу. И ещё прошу прислать на остров не взрослых, а больших мальчиков. Здесь есть лодка, можно купаться, ходить в походы – им не будет скучно. А потом они тоже смогут уехать.
С уважением
Король Матиуш Реформатор
Печать коменданта острова.
Прошение короля Матиуша читал.
Возражений не имею.
Полковник Дормеско
Почтовый штемпель.
…Сначала Матиуша сердило, что по любому пустяку надо обращаться в Совет Пяти Королей, которые считались его опекунами. Но со временем он привык и нашёл в этом даже свои преимущества. Записываешь в блокнот всё, что тебе надо, потом пишешь прошение, отдаёшь полковнику Дормеско, он прикладывает печать, и с первым же пароходом конверт отправляют.
Матиуш написал уже сорок три прошения и не получил ни одного отказа. У него даже есть револьвер, потому что он не узник, а приехал сюда по доброй воле.
Прошение отправили, и Матиуш с нетерпением стал ждать, когда приедет смена.
На другой день после того, как отправили прошение, стряслась беда: внезапно умерла канарейка. Она была уже старая и последнее время сидела нахохлившись, не пела, редко вылетала из клетки, не хотела купаться в мисочке. Ела тоже мало – клюнет раз-другой, а остальное разбросает кругом. Матиуш видел это, но надеялся, может, выздоровеет.
Когда канарейка умерла, он вспомнил, что накануне вечером у неё был особенно жалкий вид. Она разевала клюв и закрывала глазки – будто задыхалась, и дрожала от холода. Встревоженный Матиуш пытался согреть её своим дыханием. А наутро видит – канарейка лежит на боку, ножки вытянула, но головкой ещё вертит и один глаз открыт. Матиуш схватил её в руки – она твёрдая, как камушек; стал дуть в клювик: думал, поможет. Потом кинулся было к Валентию, но понял, что это бесполезно.
«Теперь у меня никого нет на свете», – с тоской подумал он и занялся похоронами.
Прежде всего вырезал из золотой бумаги корону: ведь канарейка была не простая, а королевская. Потом оклеил небольшую коробочку изнутри зелёной бумагой, положил на дно немного ваты, листьев, а на них – канарейку. Матиуш делал всё это незаметно, украдкой, словно стыдился. Хотя чего стыдиться? Канарейку подарила ему покойная мама, клетка с птицей много лет стояла в кабинете покойного отца. Значит, это особая птица, с ней связаны воспоминания о родителях. А память о родителях чтут не только короли.
Из двух коробочек Матиуш соорудил катафалк и привязал верёвочку. Потом завернул всё в бумагу и вышел из дома. Он направился к утёсу, который высился на берегу моря, чтобы отдать последний долг другу, разделявшему с ним изгнание. На середине горы, где дорога была ровней и откуда никто не мог его видеть, он опустил катафалк на землю, поставил на него гроб и потянул за верёвочку. Ноша для рук лёгкая, а для сердца – тяжёлая.
Похоронить канарейку Матиуш решил на самой вершине под деревом, откуда открывался красивый вид на море. И, вспомнив, что в старину могилы павшим воинам копали палашами, он вынул из-за пояса скаутский нож и вырыл ямку. Уже опустив в неё коробочку, Матиуш подумал: а вдруг произошло чудо и канарейка ожила? И чудо произошло, только другое: над головой послышались громкие, звонкие трели. Это канарейки – вольные обитатели острова прощались с несчастной пленницей.
Матиуш сделал из камешков холмик. Когда всё было готово, он ещё раз взглянул на могилу, и сердце у него сжалось от тоски.
Ему припомнилось кладбище в далёкой столице, где похоронены его родители. И сам, не зная зачем, он сделал ещё две могилы, потом вспомнил Кампанеллу, и появился четвёртый холмик.
Через несколько дней Матиуш огородил своё кладбище камнями. Теперь он ещё больше полюбил это место на вершине горы и проводил там долгие часы, играя на скрипке и предаваясь раздумьям.
Дни шли за днями, и Матиуш, занятый своими делами, позабыл про сорок третье прошение. Но однажды в бухту вошёл корабль и стал на якорь. Солдаты, узнав, что они возвращаются на родину, ошалели от радости. Даже всегда спокойный, сдержанный Валентий опрокинул чайник с кипятком, разбил фарфоровую статуэтку, которая стояла у Матиуша на письменном столе, и потерял ключи от кладовой, так что в тот день обедали на час позже. О других и говорить нечего: от радости они совсем потеряли голову – мечутся, спешат, словно боятся, что времени не хватит на сборы. А какие сборы у солдата, когда всё его имущество – деревянный чемоданишко, миска да ложка?
В пять часов к Матиушу явился ординарец Дормеско и по всей форме доложил, что полковник просит его принять.
Матиуш не узнал Дормеско: вместо обычного халата на нём был парадный мундир, грудь колесом, руки по швам. Ничего не скажешь – бравый воин.
«Неспроста это». И Матиуша кольнуло недоброе предчувствие.
– Ваше королевское величество, разрешите попрощаться с вами.
– Как, и вы меня покидаете?
– Вот приказ. – Дормеско протянул Матиушу сложенную бумагу.
Матиуш прочёл приказ, и ему стало грустно. Жаль расставаться с добродушным, покладистым соней, который не вмешивался в его дела и без единого звука подписывал все прошения в Совет Пяти.
Неизвестно, кого-то ещё пришлют вместо него.
Новый комендант – уланский ротмистр маркиз Амарий был сослан на остров Белого Дьявола в наказание: этот красавец и забияка за одну ночь трижды дрался на дуэли и вдобавок оскорбил генерала. Его сопровождало трое взрослых – два писаря и адъютант, и десять подростков для несения караульной службы.
