Они подписали договор, по которому граф Вильгельм Монтенуово становился полноправным хозяином дома и всех банковских средств, принадлежащих Зальмам.
Вильгельм полюбил этих людей. Он с огромной радостью навещал их каждую неделю. Эти встречи помогли заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти родителей. Через полгода Вильгельм назвал Зальмов добрыми ангелами, посланными ему для спасения души. Он не хотел даже думать о том, чтобы он делал и как бы жил, если бы не встретил Яницу и Николаса…
– Добрый день, господин Монтенуово, – прозвучал громкий грудной голос. В комнату вошел высокий полный человек с одутловатым лицом.
– Да, для такой громадины нужны крепкие вещи, – подумал Вильгельм, поздоровавшись.
– Рад, что вы пришли в мой дом, – сказал банкир, усевшись в кресло. Указал графу на противоположное кресло. – Давайте поговорим по душам. О вас ходят такие противоречивые слухи, что я совершенно запутался. Вы – мистическая фигура, граф, – улыбнулся. – Хотите рома? У меня отменный Гавайский ром и сигары. Вы курите?
– Нет.
– А мне доставляет удовольствие втягивать в себя смолистую патоку и, подержав внутри, выпускать наружу облаком ароматного дыма, – он прищурил свои и без того маленькие глазки, выпустил облако воображаемого дыма. – П-фу-у-у…
– Вы так живо описываете свои ощущения, что трудно устоять от соблазна, – сказал Вильгельм.
– Так попробуйте, – банкир дал знак слуге. Тот поставил на стол позолоченный ящичек с сигарами.
– Благодарю, господин Бомбель, но от сигар я, все же воздержусь. А вот от рома не откажусь. Сравню его с тем, который хранится в моих кладовых, – сказал Вильгельм.
– В ваших кладовых, – повторил Бомбель, хмыкнув.
В глазах банкира блеснули огоньки недовольства.
Он не любил, когда люди говорили о своем превосходстве. Он – первый в списке богатых людей. Он – король Нового Орлеана. В его доме все обязаны хвалить его, а не себя. Жители Орлеана знают, что в подобном тоне с Бомбелем разговаривать нельзя. Да, граф Монтенуово – чужак, он многого не знает, но это его не извиняет. Он ведет себя так, словно прикрепил графский титул для прикрытия своего плебейства. Или… у банкира выступил пот на лбу. Обветренное лицо бородача, сидящего напротив, навело на мысль, которая Бомбеля испугала.
– А, вдруг он, в самом деле, колдун, извлекающий деньги из мха, свисающего с деревьев? А вдруг он читает мысли?
– Полагаю, мой ром не уступит рому из ваших кладовых, – сказал Бомбель, подняв свой бокал. – За долгую дружбу, граф!
– За сотрудничество, господин банкир! – Вильгельм улыбнулся. – Обещаю, что в следующий раз принесу с собой пару бутылок рома.
– Буду весьма признателен. Я люблю хорошие напитки. Считаю, что все должно быть высшего качества, – сказал банкир, закуривая сигару.
Делал он это с особым шиком. Граф отметил, что Бомбель наслаждается своим превосходством. Самолюбование сквозило в каждом жесте, в каждом взгляде. Он словно приказывал гостю:
– Хвалите же меня, хвалите… Разве вы не понимаете, кто перед вами?
Вильгельм внял молчаливым приказам банкира, похвалил его ром, его сигары, его дом, его секретаря и слуг и, словно невзначай, спросил:
– А, правда, что у вашей жены горничная креолка?
– Да, – Бомбель улыбнулся. – Красивая чертовка. Я бы и сам был не против за ней приударить, но я храню верность жене, – подался вперед, перешел на доверительный шепот. – В Орлеане даже у стен есть уши. Советую быть осмотрительнее, – выпрямился, хлопнул гостя по колену. – Могу познакомить вас с Иссидорой. Думаю, в цене сойдетесь, – хохотнул. – Хотя, этих чертовых девок не поймешь: то за грош удавить готовы, то отдаются задарма… Сейчас… – позвонил.
На пороге появился секретарь с подобострастной улыбкой. Выслушал приказ хозяина, исчез. Через пару минут распахнулась противоположная дверь, на пороге которой появилась Иссидора.
Вильгельму пришлось повернуться, чтобы на нее посмотреть. Голова чуть склонена, но в этом жесте нет покорности. Она знает себе цену. Она может испепелить хозяина взглядом, но не делает этого до поры, потому что она – креолка.
– Вы звали меня, господин Бомбель? – голос божественной музыкой проник в сердце графа Вильгельм едва сдержался, чтобы не закричать от радости, не броситься к ней, не расцеловать. Иссидора стала точной копией Альбертины. Только кожа чуть-чуть светлее и глаза – синяя бездонность.
– Вы меня звали?
– Да, – Бомбель снисходительно улыбнулся. – Наш гость не верит, что у креолов могут быть синие глаза.
Иссидора метнула на графа огненный взгляд, вложив в него всю ненависть, на которую способны только креолы. Вильгельм этот взгляд выдержал, потому что более тридцати лет ждал именно такого огня.
Иссидора повернулась к хозяину.
– Ступай, – сказал он, довольный произведенным эффектом. Он не сомневался, что этот выскочка граф теперь потеряет покой, сон и аппетит. Так ему и надо.
Иссидора ушла, оставив в комнате едва уловимый аромат масла, смешанного с пряностями. Точно так же когда-то пахла кожа Альбертины. Углубиться в воспоминания графу не позволил голос Бомбеля.
– Вы первый человек, выдержавший огненный взгляд креолки. Я начинаю верить слухам, – усмехнулся. – Признайтесь, вы – маг?
– Нет, нет и нет, – сказал Вильгельм. – Жизнь на плантации научила меня многому, господин банкир. Что такое одна креолка с горящим взглядом в сравнении с сотней рабов, вооруженных вилами и серпами… Выдержать такое и остаться жить – это мастерство.
– Постойте, так значит, это вы – тот самый плантатор, который дал рабам волю?! – воскликнул Бомбель.
– А вы, что бы сделали на моем месте, господин банкир? – парировал Вильгельм. – Передо мной стоял вопрос жизни и смерти. Я выбрал жизнь. Я спасал не только себя, но и своих престарелых родителей. Да, я пошел на некоторые уступки, но ни минуты об этом не сожалею. Пришло время перемен, и я стал его участником. Освободившись от запретов, рабы поняли, что без нас им не прожить. Плантация – их дом, и чем лучше он будет, тем лучше будет их жизнь. В результате, мы выиграли, мы…
– Зачем же вы продали плантацию? – спросил банкир. – Я слышал, она приносила немалый доход.
– Она приносила огромный доход, – сказал граф с гордостью – А теперь пришло время для удовольствий, господин банкир. Имею же я право потратить накопленное, – рассмеялся.
– Да, граф, лучшего места для развлечений, чем Орлеан, найти трудно, – Бомбель потер руки, предвкушая легкую наживу. Он с величайшей радостью поможет этому глупцу опустошить кошелек. Можно начать прямо сейчас.
– Что скажете про мою служанку?
– Иссидора очень красивая и о– очень строптивая. Не советую задевать ее самолюбие, чтобы она не схватилась за нож, – сказал Вильгельм.
