— Для какой верхушки? — не поняла я.
— Для очень богатых людей, — перевел Эрик. — Наших потенциальных покупателей.
— Олигархи в первую очередь обращают внимание на фэншуй, — серьезно кивнула Ава. — Эрик, я только что приняла поставку рыб для большой гостиной. Потрясающие твари! По три сотни фунтов каждая, — пояснила она мне. — Мы только таких арендуем.
Ультракрупные олигархи. Арендованная рыба. Положительно, это другой мир. Не находя слов, я во все глаза разглядывала огромную квартиру, задерживая взгляд то на резной барной стойке, то на зоне гостиной с мягкой мебелью, благодаря причуде архитектора расположенной ниже уровня пола остальных зон, то на стеклянной модернистской скульптурной композиции, свисавшей с потолка. Я даже боялась представить, сколько стоит такой пентхаус. Более того, я не хотела этого представлять.
— Держи. — Ава подала мне сложный, тонко сделанный архитектурный макет, выполненный из бумаги и крошечных деревянных палочек. — Вот это все здание. Обрати внимание, я повторяю выпуклые линии круглых внешних балконов в волнистых краях диванных подушек, — прибавила она. — Ар-деко в сочетании с Готье.
[20]
— Превосходно! — с жаром сказала я, безуспешно пытаясь придумать что-нибудь умное о сочетании Готье и ар-деко. — А как вы пришли к такому решению? — Я указала на водную стену, которая окрасилась уже в оранжевый свет. — Откуда взялась сама идея?
— О, идея не моя. — Ава выразительно покачала головой. — Моя область — мягкая мебель, ткани, создание чувственной атмосферы. А общую концепцию разработал Джон.
У меня сразу возникло недоброе предчувствие.
— Джон? — Я наклонила голову, придав лицу самое неопределенное выражение, какое могла, словно впервые услышала незнакомое иностранное слово.
— Джон Блайз, — подсказал Эрик. — Архитектор. Ты встречала его на ужине, помнишь? И разве не о нем ты меня потом расспрашивала?
— Да? — спросила я после бесконечной, как показалось, паузы. — Что-то не помню. — И я начала вертеть в руках макет, пытаясь не обращать внимания на предательский румянец, наверняка выступивший на моих щеках, Это просто смешно — веду себя как поджавшая хвост неверная жена!
— Джон, вот ты где! — воскликнула Ава. — Мы как раз о тебе говорили!
Он здесь?! Пальцы судорожно вцепились в картонный макет. Я не хочу, чтобы он меня видел. Нужно придумать повод и уйти.
Слишком поздно — он уже идет к нам, меряя пол широкими шагами, одетый в джинсы и темно-синий пуловер, сосредоточенно глядя в какую-то бумажку.
«О'кей, спокойно. Все в порядке. Ты счастлива в браке, и нет никаких доказательств твоей тайной интрижки, романа или серьезной связи с этим человеком».
— Здравствуйте, Лекси, Эрик. — Подойдя, Джон вежливо кивнул и, мгновенно изменившись в лице, бросил взгляд на мои руки. Я опустила глаза и вздрогнула от ужаса — макет был загублен: крыша продавлена, один балкон оторван.
— Лекси! — взвыл Эрик, заметив ущерб. — Как тебя угораздило?!
— Джон. — Ава встревоженно наморщила лоб. — Твой макет!
— Извините меня, ради Бога, — покаянно произнесла я. — Не знаю, как это вышло. Я рассматривала макет и каким-то образом…
— Пустяки, — пожал плечами архитектор. — Я его всего-то месяц делал.
— Месяц? — в ужасе повторила я. — Слушайте, дайте мне скотч, и я все поправлю. — Я отчаянно начала похлопывать по изуродованной крыше в тщетной попытке ее выпрямить.
— А может, и не месяц, — сказал Джон, наблюдая за мной. — Может, пару часов.
— О… — Я прекратила стучать по крыше. — Ну, все равно извините.
Джон метнул на меня непонятный взгляд.
— Вы можете загладить свою вину, — сказал он.
Загладить вину? Что это означает? Я отчего-то взяла Эрика под руку. Мне требовалась поддержка. Мне нужна была точка опоры. Мне вдруг остро понадобилось надежное плечо законного мужа.
— В целом квартира производит очень сильное впечатление, — заявила я официально-вежливым тоном образцовой супруги руководителя корпорации. — Примите мои поздравления, Джон.
— Благодарю, мне очень приятно это слышать, — ответил он, подхватывая мой светский тон. — Как ваша память?
— Без изменений.
— Ничего нового не вспомнили?
— Нет, ничего.
— Жаль.
— О да.
Я старалась держаться свободно и непринужденно, но атмосфера ощутимо электризовалась, когда мы смотрели друг на друга. У меня даже участилось дыхание. Я покосилась на Эрика, не сомневаясь, что он все понял, но мой муж оказался из породы непроницательных. Неужели ничего не видит? Ни о чем не догадывается?
— Эрик, нам нужно обсудить бэйсуотерский проект, — сказала Ава, копаясь в сумке мягкой матовой кожи. — Вчера я ездила смотреть участок и сделала кое-какие записи…
— Лекси, погуляй пока по квартире, а мы с Авой поговорим о делах, — перебил ее Эрик, высвобождая свою руку из моей. — Джон тебе все покажет.
— О, зачем же? — воспротивилась я. — Мне неловко его отвлекать от дел.
— Я с удовольствием стану вашим гидом. — Голос Джона прозвучал сухо и чуть ли не со скукой. — Если вам интересно.
— Но, честное слово, нет никакой необходимости…
— Дорогая, Джон разрабатывал проект всего здания, — с упреком сказал Эрик. — Для тебя это отличная возможность побольше узнать об идеологии нашей компании.
— Идемте, я объясню вам первоначальную концепцию. — Джон указал в дальний угол комнаты.
Мне стало понятно, что экскурсии не избежать.
— С удовольствием, — кивнула я наконец.
Отлично. Если ему нужен собеседник, я поддержу разговор. Мы с Джоном пошли к дальней — мокрой — стене, где остановились перед путаницей прихотливых прозрачных струй. Как можно жить в квартире, где по стене потоками льется вода, низвергающаяся из-под потолка?
— Скажите, — вежливо спросила я, — как вы пришли к такому оригинальному решению? Почему остановились именно на таком статусном способе выделиться?
Высокий лоб Джон прорезали задумчивые морщины, и у меня упало сердце. Хоть бы он не начал кормить меня претенциозными рассказами о своем артистическом гении. Ей-богу, я сейчас не в настроении.
— Я спросил себя, что может понравиться элитному мудаку, — ответил он, подумав. — И добавил в интерьер эту фишку.
У меня вырвался смешок — ответ меня шокировал и позабавил.
— Да, будь я элитным мудаком, меня бы восхитила мокрая стена.
— Оба-на, — покрутил головой архитектор. Он сделал ко мне шаг и понизил голос, чтобы шум воды заглушал разговор. — Так ты в самом деле ничего не помнишь?
