— Посмотрите на мои ноги, — взмолилась она, — они снизу вверх сужаются к коленям. А потом снова расходятся к бёдрам, образуя букву «Х»! Разве не так?
Стас просто мотал головой. У него не было слов.
Постепенно платье стало опускаться вниз и руки девушки расправили его, приведя в порядок.
— И кто Вам об этом сказал? — спросил её Стас, когда девушка уже села перед ним на стул.
— Никто! — ответила она, — я и сама вижу! А заметила это ещё в седьмом классе, когда периодически стали освобождать от физкультуры. Тогда я и увидела, что преподаватель стал избегать на меня смотреть. Видно перестала нравиться. А потом поняла почему.
— Тяжёлый случай, — пробубнил про себя Стас, открыл тетрадку и записал первичный диагноз, — приходите ко мне завтра в такое же время, или лучше послезавтра, предварительно позвоните! Сразу начнём работать. Я вам помогу.
— Неужели доктор? — девушка была в восторге, — вы всё исправите?
— Конечно, — уверенно сказал он.
Девушка перегнулась через стол и чмокнула Стаса в щёку.
Отпрянув назад, Стас успел увидеть щелочку и разделяемые ею всколыхнувшиеся упругие грудки, покрытые нежным белым пушком в вырезе красного в горошек платья. Девушка выпорхнула за дверь.
— Считай, что она уже в трансе, первый сеанс состоялся, — профессионально подумал он.
Глава 20. Борьба под одеялом
Следующий раз у Катерины случился почти через месяц. Но за прошедший период, что-то переменилось в её душе. Словно она стала причастной к какой-то тайне, неведомой другим. И ощутила её в себе как некую одухотворённость, как нечто возвышенное и дорогое.
Она приехала к доктору как на приём. Но от каких-либо процедур отказалась. Деньги Стас брать не стал, тем самым рассчитывая на продолжение отношений. Катерина рассказала Пронину о том, что видела и что чувствовала под гипнозом, требуя разъяснений.
Стас объяснил, что моменты с открыванием дверей в комнаты — это возврат в прошлое. Так сделано, чтобы создать некую схему или комбинацию, позволяющую оставить в сознании воспоминания. Их зрительные образы и ассоциации.
— Теперь — то я знаю, почему у меня на правом колене косточка торчит, образуя шишку. Всё велосипед виноват! — засмеялась Катерина, — а то, что телевизор так приспособилась смотреть, это я хорошо помню! Родители положат меня спать в маленькой комнате и дверь приоткроют, чтобы слышать, если вдруг я заплачу. А я встану в кроватке и начинаю её раскачивать, чтобы с места сдвинуть и приблизиться к щели. А затем смотрю вместе с ними телевизор! Это мне года три верно было. А дальше что за темнота?
— Это ты была у матери в животе перед рождением, — пояснил Стас, — а затем было двадцать минут прошлой жизни. Что ты там такое увидела, что расплакалась?
Катерина рассказала Стасу о городе, незнакомой речи, об одежде в которой ходили жители и о том, что узнав из письма что-то страшное, отравилась прямо в церкви.
— Ну, теперь ясно, — сказал Стас, — а то я никак не мог понять, каким образом ты оказалась в средневековье. Куда подевались твои последующие жизни. Значит, у тебя их не было. Получается, правильно священники говорят, что душа самоубийцы неприкаянна — не может найти приюта несколько поколений, и вынуждена скитаться в пространстве без тела. Ну, вот она и нашла своё тело в тебе! И я замечу, выбор она сделала удачный!
Оба весело рассмеялись. Всё это было забавно. Но Катерину не покидало чувство приобщения к чему-то таинственному, потустороннему. Она попыталась сопоставить свои атеистические знания, приобретённые в институте и школе с полученной информацией. Получалась какая-то нестыковка. Она не стала себя напрягать, дав зарок больше не заглядывать в своё прошлое и, тем более, в будущее.
Со Стасом ей было интересно. Он открыл для неё нечто неведомое и когда он предложил продолжить подвезти Катерину до дому, она без капризов согласилась. По дороге она вспомнила, что до сих пор не рассчиталась за сеансы и, открывая замок сумочки, спросила, сколько она должна.
— Пятьсот баксов, — невозмутимо ответил Стас, продолжая внимательно вести машину.
Это была огромная сумма равная месячной зарплате Степана. У Катерины волосы встали дыбом.
— Мне Ваша секретарша сказала, что всё лечение стоит пятьсот рублей, — недовольно, повышая голос, возмутилась она, начиная огорчаться и забыв, что уже давно перешла со Стасом на «ты».
— Секретарша неправильно Вас информировала, или Вы просто не так её поняли. Я с ней разберусь! — всё так же невозмутимо продолжил Стас.
И по той холодности ответа, бескомпромиссности интонаций и жёсткости произнесённой фразы, Катерина почувствовала, что её разводят. Она решила «принять бой» и согласно промолчала в ответ, предполагая, что они ещё вернутся к этому разговору. С целью конспирации, она неторопливо достала пудру, словно именно за этим открыла сумочку и подправила макияж.
Остановившись рядом с её домом, Стас увидел яркую вывеску кафе.
— Если вы не очень торопитесь, я бы хотел пригласить вас в кафе! — произнёс Стас когда машина остановилась.
— Это будет вам дорого стоить, — отозвалась Катерина.
— Не дороже денег! — автоматически парировал Стас.
Кафе было небольшое и уютное. Полумрак, зажженные свечи и большие деревянные скамейки с грубо сколоченными и покрытыми лаком столами, привносили, что-то первобытное в общий колорит заведения. В зале сидело всего три человека. Они тихо переговаривались, наклоняясь через стол, чтобы не дать словам потонуть в слишком громко звучащей музыке.
Стас выбрал дальний столик подальше от динамиков. Подошёл официант и принёс меню с винной картой. В этот момент Стас увидел как занятый единственными посетителями столик озарился голубым светом шедшим от фужера с лежащей на нём ложкой.
— Что это? — спросил Стас официанта.
— Наш способ пить абсент! — гордо произнёс тот.
Стас никогда не пил этот напиток. И все знания о нём начинались и заканчивались популярной картиной Пикассо «Любительница абсента». Где женщина в синем платье сидела за столом, глядя в упор на такой же синий сосуд и наполовину заполненный синим фужер.
Почему бы и нет? — подумал Стас и предложил Катерине испытать удовольствие.
Она согласилась. Больше ничего не заказывали. Беседа продолжалась не прерываясь. Их интерес друг к другу усиливался с каждой повторяющейся процедурой поджигания очередного абсента, переворачиванием бокала, подсовыванием под него трубочки, вдыхания через неё горячих паров и ощущением во рту тёплого ликёрного привкуса полыни. В голове слегка мутилось, но потом опьянение проходило, и заказ повторялся. Вскоре они знали друг о друге всё, и естественным шагом вперёд было движение в сторону квартиры Катерины.
Стас уже представил её стоящей у окна с распущенными волосами. Как он подходит к ней сзади и прижимается к стройной спине. Наклоняет голову и целует Катерину в шею. Она глубоко вздыхает и вздрагивает от прошедшего по её телу разряду возбуждения. Но не поворачивается, а немного наклоняется вперёд, упираясь руками в подоконник. Глядя в черный квадрат окна, словно в зеркало, прогибает спину, прижимаясь к Стасу крепкими ягодицами.
