Можно было вновь перевернуться на спину, но я боялась опять забрать в сторону, – сейчас, когда твердая поверхность так близко!
Я начала считать. Смогу добраться до скалы за десять рывков?
Нет, не смогла. Еще за двенадцать?
И снова нет.
Ну, теперь уж, чтобы наверняка, – двадцать пять. Раз!
Не знаю, какая сила все еще держала меня на плаву. На счет «восемнадцать» мои руки дотянулись до камня. Но оказалось, что с этой стороны никак не влезть – стенка почти отвесная. Я поплыла вокруг, почти полностью обогнула скалу – кто ж знал, что надо плыть в другую сторону, – когда обнаружила, наконец, удобный выступ под водой, на который можно было встать ногами.
Взгромоздившись на этот выступ, я уцепилась руками за камень вверху. Со стороны, наверное, могло показаться, что я обнимаюсь со скалой. Последний рывок, и я выползла наверх, на более-менее плоскую поверхность. Теперь бы отдышаться, только отдышаться.
Кое-как восстановив дыхание, я подтянула ноги и уронила голову прямо на камень, чувствуя, что засыпаю.
Главное, не скатиться во сне к краю и не упасть в воду…
Проснулась я от невероятного холода. У меня зуб на зуб не попадал, трясло так, что я не сразу смогла ровно сесть – шатало из стороны в сторону.
Начинало темнеть, но и вода, и суша еще просматривались хорошо, и я с ужасом увидела, как от берега отходит моторка. Все-таки решили выловить меня! Моторной лодкой на нашем острове пользовались редко. Значит, ради меня сделали исключение. От обиды я опять заревела – громко, всех рыб, должно быть, распугала. Ну зачем, зачем было так лезть из кожи вон? Чтобы все равно попасть в когти к орланам?
Я отвернулась от берега. До следующей скалы совсем близко, даже дрожа, я доплыву без труда. Но что мне это даст?
Просто чтобы что-то делать, а не дожидаться неизбежного, как увязшая в варенье пчела, я сползла в воду и поплыла. Вода даже не казалась холодной. Видимо, на воздухе я замерзла сильнее. Всего несколько взмахов руками, и я достигла скалы. Она оказалась меньше предыдущей, на ней только и можно было, что сидеть, обхватив руками колени. Что я и сделала.
Гул моторки позади нарастал.
Ненавижу этот звук! Убийственный звук! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Моя рука сама потянулась к медальону. Мокрый? Я не думала об этом, пальцы сами покрутили пружинку завода.
Бах ответил мне музыкой из глубины веков. Я так обрадовалась! Значит, механизм не пострадал.
Я обернулась к приближающейся моторке. Уже было видно людей в полицейской форме, их человеческие лица понравились мне еще меньше, чем птичий облик. Музыка играла, а я слышала противный, резкий гул мотора. Я просто видела, чувствовала, как там внутри вертится что-то, названия чему я не знаю, вертится и гудит, гудит, гудит… И вдруг перестало, перестало гудеть!
В этот момент завод пружинки кончился, и «Шутка» замолчала, но я завела медальон снова. А когда музыка опять зазвучала, поняла, что слышу только ее.
Мотор больше не работал! И лодка никуда не плыла – она болталась на месте, а сидящие в ней люди пытались что-то сделать с мотором. Я даже слышала, как они ругаются. Вот повезло!
Да нет, тут же поняла я. Не повезло – это я, я выключила мотор!
Но это было еще не все. Я вновь повернулась к берегу спиной. Мне показалось… Нет, не показалось. Впереди под водой что-то было. Что-то таилось там, в глубине. Что-то, что могло звучать.
Дождавшись, когда музыка вновь прекратится, я набрала побольше воздуха и нырнула. Очень неприятно открывать глаза в соленой воде, но я постаралась сделать это. Сначала вообще ничего не было видно, кроме темно-зеленой толщи, и конечно, сразу начало щипать. Но я только моргнула. Наконец сквозь слой воды мне удалось разглядеть внизу… стену? Да, никаких сомнений. Длинная стена, конца не видно.
Я поплыла в ту сторону и очень скоро дотронулась до нее. А потом внезапно поняла, что это такое.
Это был подводный тоннель. Метро! То самое, о котором говорил Сергей. Ничего другого быть не могло. Значит, я нашла его! Какая же я молодец! И какой молодец Сергей, что сделал медальон, который мне так помог! Какой молодец композитор Бах, что написал триста лет назад музыку, которая…
И тут до меня дошло. Как же я попаду в тоннель?
Воздух заканчивался, и я всплыла на поверхность. Уже заметно стемнело. Моторка с полицейскими все еще болталась посреди моря.
– Ведьма! Ведьма! – кричали с лодки.
Чего обзываются? Я техно! Техно. Ведьма, хм. Техноведьма. И так, пожалуй, тоже ничего, неплохо звучит: «техноведьма».
Так им и надо! Нечего преследовать бедную маленькую техноведьму Вдохнув еще раз, я поплыла в глубину вдоль стенки тоннеля, пытаясь ощупывать ее одной рукой, насколько это было возможно. Хоть бы какой-нибудь вход, хоть бы щель, хоть бы…
Устав, я снова вынырнула, чтобы отдышаться. Нет, все бесполезно. Ну какой там может быть вход?
Ведь в тоннеле должны ходить поезда. А если будет щель, его же затопит! Ну неужели ничего, ничего нельзя придумать!
Вновь доплыла до маленькой скалы, влезла на нее, уже не обращая внимания на крики и ругань с моторки, обхватила руками колени и положила на них голову. Что же делать? Может, пообещать этим, в лодке, запустить двигатель – уверена, я смогу это сделать, – в обмен на то, что они… Ну и что у них попросить? Доставить меня на берег? Конечно доставят, с удовольствием. И в клетку тут же посадят. А требовать отпустить меня – смешно, ха-ха-ха. Пообещают и не выполнят.
Я опять так замерзла, что снова захотелось в воду, – там теплее. Но еще чуть-чуть, и окончательно наступит ночь, и надо думать, как переночевать. Можно вернуться назад, к первой скале, а можно попробовать доплыть во-он туда, до следующего камня. Он такой круглый, ровненький и широкий, на нем спать будет гораздо удобнее. Но это еще дальше в море. А если волна? Ведь меня смоет. Хотя, – я вновь обернулась на первую скалу, – если смоет, то смоет и оттуда. Какая разница! Нет, договариваться с орланами не буду – я им не верю.
Еще раз бросившись в воду, я направилась к ровному круглому камню. И чем ближе подплывала, тем больше сомневалась – а камень ли это? На темнеющем небе показались первые звезды, скоро выглянет луна, а я все барахтаюсь в море.
Вот и камень. Не просто камень! Сбоку к нему приделана удобная металлическая лесенка.
Я ухватилась за перекладины и легко влезла наверх. Уселась – холодно. Поверхность, а точнее, крышка этой штуки тоже явно металлическая. Вроде люка, который у нас ведет на чердак. И теперь совершенно ясно, что это никакой не камень, а скорее, труба. Больше всего это похоже… на водонапорную башню, как у нас на острове, поняла я. Но здесь-то башня зачем?
Я принялась осматривать трубу со всех сторон и, увлекшись, даже забыла про холод. Что-то не давало мне покоя… может, это лестница? Ведь ступени ведут не только наверх, но и под воду.
