Павел вошел в гостиную за ними.
За закрытой дверью кухни он увидел прислонившуюся к помутневшему от разгоряченного дыхания стеклу огромную приоткрытую собачью пасть с высунутым красным языком. Почувствовал дрожь в коленках.
Мебель в квартире оставалась прежней. Только отсутствовала детская кроватка.
Кристина сидела в комнате на диване и была чем-то недовольна. Ее капризно поджатые губки и отведенный в угол взгляд говорили об отсутствии желания с кем-либо общаться. Павел узнал бы ее из миллионов. Это была та девочка, с которой он сидел в школе за одной партой. То же круглое личико, те же две коротенькие косички, упрямо торчащие в стороны, курносый носик с немного вывернутыми ноздрями, напоминающими пятачок. Сейчас его кончик нервно подрагивал и морщился, говоря о плохом настроении.
— Кристиночка, ине обижайся, родная, — ласково обратился к ней Ислам, — мы с мамой итолько на недельку слетаем по делам в Баку и скоро вернемся обратно. Ты и соскучиться не успеешь! Зато привезем тебе чемодан фруктов и разных сластей!
Кристина демонстративно отвернулась лицом к стене, обняв себя руками. Белое в черный мелкий горошек платье с длинными рукавами и воланами на плечах в сочетании с напускным капризным поведением делали ее кукольно очаровательной.
— Познакомься, — сказала ей Полина, — это Павел!
Кристина вздрогнула. Любопытство пересилило, и она, слегка наклонив голову, едва повернула ее, рассматривая вошедшего мужчину.
Вот и состоялась встреча, — подумал Павел.
Непонятно, что нужно говорить в таких случаях. Признаться, что он — отец? Назвать ее дочкой после стольких лет разлуки было сложно. Как на это посмотрит Полина? Он чувствовал в Кристине что-то родное, свое, но в то же время далекое, идущее еще со школьной скамьи от переписанных диктантов и проверенных сочинений. Ее требовательный направленный на него взгляд словно спрашивал, сделал ли он домашнее задание.
Неожиданно глаза дочки хитро сощурились, и она с усмешкой спросила:
— А ты собак не боишься?
Этим вопросом она неосознанно проложила маленькую нехоженую тропинку к своему детскому сердечку.
Павел почувствовал, как захотелось ему сделать по ней хотя бы несколько шагов, чтобы стать ближе, войти в душу дочки, в ее мечты, стать их маленькой частичкой. Почувствовать ее родственное тепло и передать свое многолетнее, нерастраченное. Он неожиданно осознал, как его много в груди, и оно готово выплеснуться потоком нежности к этой очаровательной девочке, словно возникшей из его памяти.
— Конечно, не боюсь, — соврал Павел, но так твердо и убедительно, что тут же сам в это поверил, чувствуя, что тропинка уже у него под ногами.
— А вот нашу собаку все боятся, — сказала Кристина, продолжая ехидно улыбаться, и направилась на кухню, — пойду, приготовлю чай.
Павел почувствовал облегчение, ноги его обмякли и он сел на диван. По взгляду дочери было понятно, что сейчас будет проверка.
Ислам только успел крикнуть вслед, чтобы она случайно не выпустила собаку, и через пару секунд в гостиную ворвался огромный мохнатый пес.
Он сразу подбежал к Павлу и обнюхал его брюки. Затем ткнулся носом в ботинки, сопя, стал елозить им по шнуровке, словно хотел ее расплести. А потом, раздвинув своей огромной головой колени Паши, приблизился к самому сокровенному. Паша замер.
— Это Рета! — сказала Полина, — Познакомься, пожалуйста.
Она наклонилась и потрепала собаку по спине. Та обернулась, благодаря чему Павел успел положить ногу на ногу. Пес был настроен благожелательно. Когда Кристина принесла на подносе чай в армуды, Павел осторожно погладил Рету по голове, что произвело на дочку впечатление. Зато собака с недоверием посмотрела Павлу в глаза, а затем, повернув голову, скосила взгляд на гладившую руку.
Казалось, что она раздумывает, стоит ли ей огорчить домочадцев сейчас или после того, как за родителями Кристины закроется дверь. Рета снова перевела взгляд своих карих глаз на Павла и он, решив не фамильярничать, убрал руку под себя, демонстративно прижав ее правой ягодицей.
— Ну, я вижу, вы нашли общий язык, — закончив пить чай, сказала Полина, — пора ехать.
Затем обернулась к Исламу и тихо сказала:
— Мне кажется, я не взяла купальник.
— Купальник? — удивился Ислам, — Нээ…, любимая, итам будешь купаться в спортивный костюм! Очень хорошо! Чтоб другой мужчин не видел твой красота!
Павел не понял, причем здесь спортивный костюм, но не обратил на это внимания, поскольку опасность еще не миновала.
— Почему именно тебя попросили за мной присмотреть? — спросила Кристина, когда дверь за Исламом и ее матерью захлопнулась.
Павел решил, что Полина не рассказала дочке о нем. А может, просто забыла впопыхах. Стоит ли это делать? Какая последует реакция? Быть может, она обрадуется и бросится на шею с поцелуем…
— Наверное, ты единственный из ее знакомых, кто не боится собак? — продолжила она расспрос.
Павел кивнул. Он нервно думал, признаться или нет. Вдруг это вызовет у ребенка шок, и тогда все проведенные с ней дни будут только в тягость обоим.
Но все вопросы решились разом.
— Ты обманываешь! — с уличающим превосходством обратилась она снова, — Я слышала, как Ислам сказал маме пригласить моего отца присмотреть за мной! Ты мой отец, да?
Павел снова кивнул. Почувствовал, как на душе потеплело, пропало ощущение неловкости. Снова появилась маленькая ниточка, ведущая к сердцу ребенка.
Ну и что мы будем делать, отец? — спросила Кристина, надменно выделяя последнее слово.
— Не знаю, — искренне ответил Павел, но, взглянув на собаку, сразу понял, что нужно делать, — для начала ты расскажи мне про Рету. Сколько ей лет, что она любит, а что не очень.
В этот момент на лестничной клетке послышался шум открывающихся автоматических дверей лифта.
— Мама что-то забыла, — крикнула, потеряв всю свою надменность, Кристина, — спасайся быстрее!
Она тут же проворно юркнула под стол, плотно сдвигая за собой стулья.
Павел не понял, в чем дело. Сначала он подумал, что это какая-то игра. И хотел уже тоже встать на корточки, чтобы присоединиться к дочке. Но, увидев, как Рета насторожилась, вздыбив шерсть на холке, решил, что лучше не шевелиться и, незаметно сдвинувшись на край дивана, замер, предварительно скрестив ноги. В комнате наступила напряженная тишина. Все трое прислушивались к тому, что творилось за входной дверью. Но шум стих и собака, выбежав в коридор, вернулась обратно, виляя хвостом, и развалилась на полу.
— Пронесло, — выдохнула Кристина.
— Что это было? — спросил Павел.
— Что-что, — недовольно произнесла она, вылезая из-под стола и закатывая рукав своего платья, обнажая голенькую руку по локоть.
