Михаил подумал, что полиция Бразилии уже в курсе. Запрос из Питера по поводу убийства Николая и обнаружения наркотиков пришёл. По билетам смогли определить, что он вылетел в Манаус. Дальше — ноль. Официальный путь экстрадиции долог. Доказательства хиловаты. Питерские оперативники могут просто договориться с коллегами. Виза просрочена — значит, подлежит выдворению. Отловят, через границу аэропорта переведут, а тут наши с наручниками. Щёлк! Михаил знал, как это делается. Не раз и сам организовывал. Легко и весело. Смеялись удачной операции, награды получали. Но сейчас всё не так. Нынче — он жертва. Охота идёт на него. За него получат вознаграждение. Выпьют сотку за удачу.
Диана рассказывала, что за просроченную визу из Бразилии не выдворяют. Возьмут штраф долларов двести-триста, погрозят пальчиком и отпускают до следующего раза. Страна бедная — деньги государству важнее.
Пока Генеральная прокуратура России напишет официальный запрос, получит санкцию суда, пошлёт… Вся эта бюрократия была известна. В крайнем случае, по Амазонке можно будет перебраться в Перу или Чили. С ними, вроде и договор не заключен…
— Фозихт! Фозихт! — неожиданно закричал Ганс. Выставил руки, отталкивая слишком приблизившееся дерево, торчащее из воды. Его голубые глаза чуть не выскочили из орбит.
Михаил очнулся. Быстро скинул газ и повёл ручку, направив лодку в обход преграды. Решил — так нельзя. Можно и работу потерять. Надо быть внимательней.
Глава 18. Следствие
Выходя из кабинета, Михаил встретил Лили. Она шла по коридору, высокомерно глядя по сторонам, как всегда, была очаровательна. В красном деловом костюме, юбка до колена, туфли на шпильках. В глазах огоньки, улыбка сражала наповал:
— Что это ты зачастил на службу? — спросила она.
Михаил смутился. Как всегда, застеснялся, не зная, куда деть руки. Ничего лучшего не придумал, как протянуть их и обнять девушку:
— Привет, милая, я по тебе скучаю…
— Тих-тих-тих-тих… — скороговоркой произнесла она, оглядываясь. — Я на службе, милый. Показала папку в руках. Отстранилась. Так чего здесь?
— К Сараеву ходим документы исправлять, путаются что-то.
— Так ты ж не работаешь.
— Да, было одно мероприятие…
— А-а… — протянула Лили. Хитро улыбнулась. — Ну ладно, пока! Созвонимся…
Так и расстались без любезностей — даже странно. В памяти — улыбка.
Через пару недель активизировался Следственный комитет. Стал вызывать пенсионеров по одному.
Михаил шел последним.
Следователем оказался разговорчивый парень лет тридцати пяти. Тщедушный, сутуловатый, в очках. Долго шутил о разработке. Завидовал Михаилу. Сказал, что всегда хотел быть опером, но не прошёл по здоровью. Сообщил, что по данному притону район прислал административные материалы. Так что с возбуждением уголовного дела проблем не будет. К тому же видеозаписи отличные. Препонов быть не должно. Возможно, что дело в скором времени, после допроса всех участников, он передаст в прокуратуру, поскольку задержаны сотрудники милиции, которые выполняли роль охраны. Затем стал заполнять протокол. Периодически что-то уточнял, переспрашивал.
Ничего подозрительного из допроса Михаил не вынес и при встрече с удовольствием сообщил об этом Николаю. Тот только хмыкнул.
После этого связь с полицией как-то ушла на задний план.
Михаил занимался своей непосредственной работой. Как обычно, после службы приезжала Лили. Иногда оставалась на ночь. В конце ноября он проводил её с сыном на отдых в Египет. Удивлялся — откуда деньги? Они летали на отдых не менее четырех раз в год.
Началась зима. Количество поставляемых овощей и фруктов из Белоруссии сократилось. Решили восполнять продуктами. Частые снегопады создавали пробки на трассах, машины ломались, постоянно требовался ремонт, подвозка запчастей. Хлопот было достаточно. В отпуск никто из отставников-бизнесменов не поехал.
Неожиданно позвонил Франчук:
— Привет, Михаил. Есть несколько вопросов, сможешь подъехать?
— Конечно, — несмотря на загруженность, отозвался он, — что-то случилось или как?
— Да все по тому же делу. Следак просил.
Михаил был в недоумении:
— Что, снова материал вернул? Он мне говорил, что кого-то задержали, значит, дело возбуждено.
— Да там всё в порядке, зайдёшь — расскажу. Только не на Суворовский.
— А куда?
— На Чехова, 15, спросишь.
— Там же 78 отдел полиции располагается. Тебя что — понизили?
— Давай — узнаешь!
Через полчаса Михаил был на месте. Спросил у дежурного. Показали наверх и налево. Там размещалась недавно образованное подразделение главка.
— Какие люди нас посетили! — ахнул Франчук с притворной любезностью, распахнул объятия. — Какими судьбами?
Обнялись.
— Вижу, ты на повышение пошел? — смекнул Михаил, хитро улыбнулся. — Небось, полковника получил?
Франчук заметно засуетился:
— Ну да, вот предложили должность — согласился. На звание отослали в Москву. Через пару месяцев придёт.
— Молодец! — Михаил подумал, что уж больно лихо его бывший подчинённый рванул по карьерной лестнице. С чего бы это? Но сделал серьёзный вид. — Чего звал?
На столе появилась водочка, нарезка сыра и колбасы.
— Давай перекусим, — предложил Франчук, — сейчас протоколы опера подправят и принесут подписать.
— Сколько же можно переписывать? — откровенно удивился Михаил. Уже раза четыре получается! Да и ты здесь при чем? Разработка же в отделе у Сараева.
— Я её забрал с собой. Материал уже в следствии, дело возбуждено — считай раскрыто. А лишний показатель ещё никому не мешал! Руководство согласилось. Да, понимаешь, следак состыковал по времени телефонные переговоры, и там получились накладки. Во сколько выехали, во сколько прибыли на место, когда всё закончилось. У него же теперь распечатки переговоров, а там время проставлено техниками, — голос бывшего подчиненного заметно дрожал. Вымученная улыбка нервно кривилась.
Михаил подумал, что вполне может быть. Чего волноваться? Пусть следователь беспокоится. Не передашь же в суд дело с такими ляпами — сразу завернут. На этом и успокоился. Выпили, закусили.
— Ребята тоже будут нужны? — спросил он.
— Я им позвоню, как будем готовы, — Франчук перестал волноваться. Улыбка выровнялась, голос затвердел.
На прощание пожали руки. Михаил вспомнил Сивакова. Подумал, что может быть тот прав. Надо быть настороже.
Глава 19. Джунгли
Виталик обернулся и что-то резко сказал по-английски. Потом переспросил.
