Смущаясь, промямлил несколько вопросов на английском. Не понимали. Разочарованно отошел в сторону.
На прилавке лежала сдоба, но портить желудок не хотелось.
Ещё одна попытка основательно поесть в другом кафе тоже ни к чему не привела — результат тот же. Зато своим хождением по очередям привлёк внимание полицейского. Был похож на первого — или он же. Голубая рубашка с тёмными погончиками. Чёрная фуражка с белой помятой тульей как у выпускников морских училищ Питера. В аналогичных очках — непроницаемых капельках. Прислонившись к стойке, болтал с барменшей. Через зеркальную витрину в упор глядел на Михаила.
Лицо копа с шевелящимися губами, странным образом, уместилось в отражении между раздвинутых бутылок. Выглядело идиотским. Но сейчас было не до смеха. Надо было смываться. На плече Михаила висела небольшая спортивная сумка. Точно — корреспондент, прилетевший на конференцию. Лишняя проверка документов была ни к чему.
Глава 2. Полгода назад
Открыв глаза, Михаил убедился, что Лили еще не ушла и продолжала лежать рядышком, сопеть, уткнувшись ему подмышку. Сон её был крепок. Будить не хотелось. Она всегда говорила, что ей нравился терпкий запах мужского пота. Таскала Михаила по спортивным состязаниям: чемпионатам по боксу, борьбе, баскетболу. Где воздух залов упруг от спертых эмоций и всеобщего напряжения. Пересыщен испарениями разгоряченных тел, наполнен нервными криками, азартом. Оседал на губах кисловатым привкусом крови. Туманил взгляды и никелированные части металлических ограждений.
Потом ехали домой к Михаилу, где Лили, не в силах сдерживаться, уже на подходе к постели устраивала свой турнир. Звучащий глухими выстрелами отрываемых пуговиц, стуком скидываемых, летящих в стороны туфель, стонами, скрипом кровати, сплетением тел. Победа всегда оставалась за ней.
Неожиданно накануне позвонил Игорь Сараев, начальник агентурного отдела ГУВД, бывший непосредственный руководитель и очень просил прийти вместе с Николаем Сиваковым. Отказываться — не резон! Дружба с полицией всегда пригодится. Но лёгкое волнение всё же появилось. Чего от них хотят — материальной помощи или о чём-то предупредить? Тогда зачем собирать их вместе?
Михаил посмотрел на часы, погладил Лили по голове:
— Тебе не пора вставать? Уже десять. Начальник заждался свою секретаршу.
— С утра у Стрелкина одни совещания, — не открывая глаз, сообщила Лили, — так что обо мне он не скоро вспомнит.
Сергей Стрелкин реорганизацию прошел успешно и даже получил повышение. Ходили слухи, что он являлся казначеем у прошлого руководства. Передавал взятки от бизнесменов, помогал им решать вопросы. Особенно те, которые касались усмирения своих подчинённых. Не брезговал продавать звания и должности коллегам. Но в Москву никто не стуканул, а не пойман — не вор!
Просто Михаила коробило, что вместе они начинали службу в районе, сидели в одном окопе, лазили по чердакам, пили с одного стакана. Потом пути разошлись. Но опера — народ ушлый. Уж если про бандитов всё знали — про своих и подавно! И когда кто-то из коллег вспоминал об их знакомстве, намекая на хорошего протеже, Михаилу всегда было стыдно. Словно его огромные рост и вес не имели права дружить с предателями или ошибаться. Он не знал, куда деть руки, начинал суетиться, водить плечами, мять пальцы, почесывать затылок. Точно от этих движений его фигура могла уменьшиться в размерах.
Он и в милицию попал случайно. Надо было институту комсомольскую путёвку закрыть. Никто не соглашался. Студенты уже всё больше о демократии спорили. Вот его и послали. Даже экзамены досрочно зачли, формально. Не любил Михаил ссориться, конфликтовать не умел. Хотел со всеми дружить…
— Сегодня могу тебя подвезти, — он вылез из-под одеяла и направился в ванную, — Сараев приглашал в гости. Так что нам по пути.
— Сараев? — Лили продолжала говорить с закрытыми глазами. — Зачем?
— Не знаю, просил меня и Сивакова заехать.
— Через две недели ноябрь, День полиции, — она откинула одеяло и сладко потянулась, выгибая стройное тело, — шефу уже начинают заносить. Начальники отделов ищут спонсоров для празднования. Хотят и вас подтянуть?
— Может быть… Да мы и так на каждый День Уголовного розыска накрываем поляну в отделе. Может, понадобилось что из аппаратуры? Технического обеспечения?
По дороге на стоянку, Лили юркнула рукой в карман белого плаща Михаила и вынула ключи от машины:
— Я сегодня поведу! Я! — засмеялась она, тряся связкой с брелком-сигнализацией.
Он был не против. Водила она хорошо. Едва выглядывала из-за руля джипа, но ругалась на водителей громко. Пыталась их всех строить. Даже когда переходила дорогу по «зебре» к высокому серому зданию ГУВД на Суворовском. Манерно останавливалась и показывала ладошкой белую черту на асфальте, за которую не должны заезжать автомобили.
Пронзительно звучали сигналы, но Лили не торопилась покинуть проезжую часть. Презрительно сморщив личико, отворачивалась, не желая слышать гудков, грациозно ступала. Не глядя на раздраженные лица водителей, на ходу грозила своим маленьким указательным пальчиком. Знала, что на площади за пешеходным переходом всегда стоит патруль ГИБДД, высматривает нарушителей.
Был конец октября. Облака хмурились, ощетиниваясь струями дождя. Хотелось улететь в теплые края. Быть может, даже в Париж. Михаил снова вспомнил, что до сих пор обещание не исполнил. Да и сам там не был. Можно было предложить поездку сейчас, но полицейским запретили летать во Францию, как и во многие другие страны. Это служило оправданием снова отдыхать одному.
Оставив машину недалеко от Суворовского, они прошли в здание. Поцеловав Михаила, Лили выскочила из лифта на третьем этаже. Он поднялся на четвертый и проследовал в свой бывший кабинет.
Глава 3. Рио-де-Жанейро
Михаил отвернулся и медленно пошёл вдоль зала. Заглянул в пару небольших магазинчиков. Скорее, для того, чтобы убедиться в отсутствии препятствий к свободному передвижению. Никто не остановил. Двинулся к выходу. И здесь в отражении стеклянной двери его снова нагнали черные очки полицейского. Оглядываться не стал. Взял себя в руки, спокойно вышел на улицу.
Было тепло. Солнца не видно, но оно ощущалось в степенно проявляющейся насыщенности неба синевой. Подтверждалось сползанием вниз по зданиям серых теней, которые выдавливали взамен себя на поверхность собранное за ночь удушливое испарение, заставляли воздух сонливо вылезать из мрака прохладных подвальчиков и закутков, клубиться, поднимаясь вверх.
Вдоль тротуара — металлические столбы с вывесками. Слова — не знакомы, цифры — ни о чём. Судя по всему — остановки. К ним подъезжал транспорт, сажал граждан и, немного подождав, следовал дальше.
Внимательное изучение маршрутов пользы не принесло. Хотелось увидеть что-то понятное. Михаил прошёл в одну сторону, затем вернулся. Безрезультатно. На очередной стоянке посадка заканчивалась. Водитель знаками торопил пассажиров. Похоже, это были англичане или американцы. Во всяком случае, долетавшие слова понятны. Говорили что-то про карнавал, тёплое море и пляж Копакабана. Михаил решил прислушаться, подошел ближе.
