— Слышу, слышу, — отозвался Михаил. — Откуда обыск? Кто проводил?
— В связи со смертью Сивакова.
— При чём здесь это?
— Прокуратура предполагает передозировку!
— А как же инфаркт? Панкреатит? — подумал: «Неужели Сиваков снова взялся за старое?»
— Ну я не знаю. Так шефу доложили. Полинова ищут. Я дозвониться до него не могу.
Михаил почувствовал в голосе Лили нотки капризности. Раньше не замечал. Подумал, что она продолжает отдаляться. С каждым звонком, с каждой новостью. Близость ощущается слабее. Переходит в деловитость. В её настроении появилась раздражённость. Снисходительность. Неужто раньше не замечал? Пришлось напрячься, чтобы сказать что-то ласковое:
— Спасибо, милая! Береги себя. Помни, о чём я тебя просил.
В трубке прозвучали гудки. Даже не попрощались! На душе стало погано. Продолжал размышлять. Значит, возбудили. Раз ищут Сергея, на меня точно пошла ориентировка. Проверяют на выезд за границу.
В Питере Михаил заметил слежку ещё у морга, когда прощался с Николаем. Приехал с Лили слишком рано. Гроб не выносили, оставался в траурном зале. Должны были везти в Белоруссию на родину. Николай лежал в белых простынях бледный и опухший, точно накачанный изнутри водой. Лицо округлилось. Только знакомые редкие усы топорщились, опускаясь к подбородку — совсем не изменились.
Вспомнилось его склонённое, участливое лицо. Хитрые, чуть слезящиеся глаза, когда он примчался на вызов Лили вместе с друзьями из скорой помощи. Он знал, как умирают от наркотиков, водка — та же гадость. Улыбнулся, когда Михаил проснулся и с удивлением уставился на проводимые процедуры.
— Жив, курилка! Пара капельниц, и всё в порядке!..
Михаил продолжал жить. А Николай… Шептались, что панкреатит. Операция прошла успешно, но сердце…
Несколько сотрудников из главка, родственники и пяток бизнесменов. Поздоровался. Две незнакомые серые личности старались не привлекать внимание. Ни с кем не общались. Поочередно выходили курить, возвращаясь, старались пройти за колоннами, другими ограждениями, держались ближе к стенкам. В руках — барсетки, прижаты к бокам. Значит — снимают.
Скоро появились ещё несколько странных парней с гвоздиками. Неуклюже положили цветы в гроб, даже не посмотрев на покойника. Озирались по сторонам. Михаил понял, что пора валить. Полинову повезло — в командировке.
Громко сказал Лили, что пошел в туалет. Шепнул, чтобы через пятнадцать минут переставила машину на соседнюю улицу, и через больничный корпус вышел во двор. Там перемахнул через забор. Видел, как позади засуетились тени. Погнал в аэропорт. По дороге передал реквизиты банковской карты, просил, чтобы Лили переводила его долю от прибыли фирмы, часть оставляла себе…
Снова навеяла грусть. Михаил выключил телефон и опустил его в карман брюк. Тут же почувствовал, как кто-то взял его за локоть. Это был один из тех парней, что стояли прошлым вечером у дверей гостиницы. Запомнился по чёрной майке. Стал пальцем свободной руки тыкать в карман, показывая жестом, что ему надо позвонить.
«Проходили!» — подумал Михаил. Увидел недалеко второго. Грязная великоватая футболка в широкую вертикальную полоску как у хоккейного судьи. Лица походили на сгустки тьмы, только белые зубы и блеск глаз. Оглядываются по сторонам — значит, боятся. Оба низкорослые, пригибаются как шакалы.
Михаил вспомнил, что в туристических агентствах всегда советовали носить отдельно десять долларов для наркоманов. Этого хватало на дозу, и можно было избежать неприятностей. Забыл.
Тот что в майке, стал недовольно хрипеть, выдавливая непонятные слова. Похоже, угрожал на местном жаргоне. Жесты становились агрессивнее. Второй приближался ему на подмогу.
Краем глаза Михаил видел, как вокруг образовалась пустота. Припозднившиеся прохожие переходили на другую сторону улицы. Опасливо оглядывались. Неожиданно прозвучало английское: «Мани! Мани!» Михаил почувствовал — кто-то лезет в задний карман. Прижал его рукой и резко обернулся. Сзади стоял третий. Этот был покрепче — тоже чёрный. Лысая голова, голый бугристый от мышц торс, широкие плечи. Ростом Михаилу до подбородка. Сразу отскочил в сторону, сжал руки в кулаках, поднял к лицу. Может, боксер? Главное, чтобы не было оружия!
Михаил достал кошелек из кармана, раскрыл, пытаясь разобраться с ценностью купюр. Было темно. Со стороны мелькнула полосатая футболка. Тонкая цепкая рука мгновенно выхватила портмоне. Но тут же получила от Михаила сильный шлепок по кисти. Кошелёк выпал на асфальт, купюры разлетелись. Михаил наклонился, чтобы поднять. Но чья-то нога в кроссовке оказалась быстрее. Кошелёк зашуршал по асфальту, удаляясь в сторону. На едва освещенном тротуаре блеснула обложка паспорта. Михаил схватил его, но тут же почувствовал несильный удар в ухо. Злость вспыхнула мгновенно. Разогнувшись, увидел в руках лысого — нож. Так и думал! Вспоминать уроки рукопашного боя было некогда.
Скинул сумку с плеча и перехватив ее за ремень, с разворота шарахнул по черной физиономии. А затем по руке. Парень не ожидал — нож вылетел и зазвенел о мостовую. Тут же был подхвачен полосатиком. Пришлось ударить его ногой в пах, и он подскочил вверх, завизжал словно поросёнок, рухнул, стал извиваться. Невдалеке послышались возгласы. Лысый что-то крикнул. В ответ стал приближаться топот. Похоже, бежали еще несколько человек. Оставаться было нельзя. Михаил, зажав в руках паспорт и сумку, рванул вниз по улице.
Обернувшись на повороте увидел, как грабители, нагибаясь, собирают разбросанные купюры. Затем неторопливо пошли за ним. Можно было не бежать, но преследователи не отставали. Куда направиться? Не зная города. По наклонной вниз — значит, к морю. Там много офисов банков, дорогих гостиниц и полицейских машин. Быстрым шагом Михаил вышел на одну из улиц, идущих к пляжу, и остановился, раздумывая. Прижался к стене. Вошел в тень.
Подумал, что уже никто не купается. По проспекту гуляют толпы танцующих. Все блестит-переливается. В такой мишуре вставят нож — никто не заметит. Утром подберут как наркомана. Неожиданно в конце улицы появилась группа чернокожих. Стали подниматься навстречу, глядели по сторонам, словно кого-то искали. Михаил оглянулся. Преследователи так же разошлись в цепь. Через стекла осматривали салоны припаркованных автомашин, заглядывали в закутки зданий.
Впереди светился огнями подъезд дорогой гостиницы. На входе швейцары в черных костюмах с галунами. Несколько автобусов — в них садились отдыхающие. Выходили из дверей отеля. Празднично одетые, некоторые в ярких разрисованных костюмах, клоунских шапочках. Женщины в блестящих очках-масках.
Михаил зашел в отель. Мужчины за стойкой ресепшен внимательно посмотрели на него, но ничего не сказали. Увидев туалет, прошел внутрь. Умылся. Надеялся, что преследование прекратилось. Надо было срочно связаться с банком, чтобы заблокировать счет. На карте оставалась большая сумма. Тем более, что Лили будет переводить на неё деньги от фирмы. Хотя — какая фирма, если там уже прошел обыск. Решил, что всё сделает утром.
