Мэдди прильнула к ней. Она уже со многими обнималась этим днем, набираясь сил от каждого и приумножая их. В ближайшие недели намечается еще так много объятий вокруг ее квартиры.
Когда женщина ушла, Фостин все еще был там, косо на нее поглядывая. "Ты увольняешься?"
"Нет, это всего лишь продленный отпуск. Исследовательская работа."
"Ты сегодня вечером отмечаешь это событие?"
"Нет, я слишком устала." Так она всем и отвечала, когда ей предлагали выйти, и это была по большей части правда. Выпивка и телевизор, вот и все ее планы на вечер.
"Позволь мне сделать для тебя праздник, в качестве друга."
Мэдди подавила смешок на слове друг.
"Я серьезно." Если он хотел, он мог быть очень искренним. "Это не будет свиданием. Ты ведь не хочешь встречаться. Это я понял. Но мне кажется, ты не должна оставаться сегодня вечером одна, тебе ведь грустно."
"Мне не грустно." Она перевела взгляд на кипу бумаг, лежащих на столе.
"У тебя все написано на лице. Ты устала и тебе грустно. Давай. Это же пустяк."
Неужели все так очевидно? Какое же угнетающее состояние. Притворяясь занятой, она наклонилась над блокнотом, написала почему я?!?!?!? , тут же оторвала листок и пристроила его рядом с буквой W для будущего библиотекаря.
"Один напиток на твое усмотрение, в любом месте, где пожелаешь, и водитель доставит тебя домой."
Фостин обнадеживающе улыбнулся, она знала, что не должна даже об этом задуматься, но любопытство взяло верх. Она собирала вещи, а Грегори Фостин был олицетворением небрежности.
И все же, проводить столько времени с мужчиной — значит напрашиваться на неприятности, она громко произнесла вслух, "Странные вещи случаются, когда ты, я и машины сталкиваемся вместе, Фостин."
"Не сегодня." Он поднял руку и жестом дал честное слово скаута. "Честью скаута."
Она рассмеялась. "Ты никогда не был скаутом, Грегори Фостин."
Мадлена встретила его на тротуаре возле библиотеки в 9:05. Грегори засуетился, как только увидел ее силуэт в дверях, она ждала, пока охранник ее пропустит. Три недели медленного безумия и нарастающего чувства голода сломали его решительность. Возможно, свободная воля была не так уж и важна в планах великих вещей. Возможно, вся идея была иллюзией. Жажда сделала его философом, и он принял решение пойти на компромисс с судьбой, и узнать больше об этой женщине. Если она в действительности его предназначение, то у них должно быть что-то общее.
Цивилизованная встреча была уже началом. Она уже удивила его своей задумчивостью и грустью, такой он ее не помнил, и признал, что ему начинало нравиться видеть эту ее сторону.
Но это ‘’не свидание' с ее стороны было полной чушью, если только она не приняла обет. Она была одинока, он тоже, и они уже обменялись флюидами. Это — свидание.
Когда она вышла, то кивнула в его сторону головой, озадаченная, будто не ожидала его здесь увидеть. В своем берете и очках в грузной оправе, она выглядела, как битник, с одним отличием, берет был пурпурным. При виде огромной блестящей бабочки, красовавшейся на нем, он подавил смешок. Ее шерстяное пальто — горошина, было не так уж и ужасно. Не сексуально, но и не обидно.
"Новое пальто?" спросил он.
"Ага," она отвернулась, чтобы попустить шарф. "Спасибо за подарочный сертификат. Но это было слишком щедро."
Грегори пожал плечами. "Хорошее пальто стоит дорого, а я твое испортил."
Сказанное им, ее рассмешило. Ему уже начинал нравиться смех, царящий в ее голосе. "Я рада, что так произошло. Моя мама подарила мне ту ужасную красную вещицу, знаешь ли, потому, что мне чертовски необходимо оставаться в тепле…" и прервалась на полуслове и пожала плечом, "Знаешь, матери."
Он когда- нибудь знал матерей. "Куда бы ты хотела пойти?"
"Здесь неподалеку есть один ирландский паб. Одна пинта и поплыла, понимаешь?"
Грегори стал слегка легкомысленным, представляя ее выпившей. Он разрабатывал план сделать фетиш из фланелевой рубашки. Он обыгрывал идею нанять танцовщиков работать в клубе в фланелевых рубашках. Влажные фланелевые ночные рубашки, может быть. Короткие, влажные фланелевые ночные рубашки. "Понял. Пинта. И поплыли."
Прогулка до бара была немного странной. О чем им разговаривать? Были легче с ней ссориться. К счастью, бар находился в нескольких кварталах, и, как потом оказалось, ему понравился ее выбор. Место было дружелюбным, с тихой задней комнаткой, оснащенной камином. Их даже разместили за столиком у камина. Грегори нравились источники тепла: камины, радиаторы, человеческие женщины. Они устроились у огня с пинтами пива в руках.
Мадлена оторвала голову от своей огромной кружки пива и слизала кремоподобную пенку с верхней губы, при этом, глупо улыбаясь.
"Стаут — мое любимое." сказала она. "Это, как обед в стакане."
Грегори пытался угадать, что означает каждое выражение ее лица. Такой прекрасный рот, приятно посмотреть, и еще лучше целовать, но потом, пышные черные волосы, скрывающие черты ее лица, и эти очки, как маска. Запах ее всегда привлекательный, но сегодня он не такой, каким он его запомнил. Он задумался, не болела ли она недавно, или ее что-то гложет….
"Фостин? Не становись таким стеклянным, от этого мурашки по коже."
Грегори вышел из ступора, и своего очарования ею, чтобы это ни было, оно всегда овладевало им, когда он находился рядом с ней. "Почему ты не зовешь меня Грегори?"
"Не знаю, мне как-то нравится Фостин. Тебя кто-либо называет Грег?"
Грег? Одна мысль об этом заставила его волосы стать дыбом. "Ни в коем случае."
Мадлена хмыкнула и громко рассмеялась. Он нахмурился, а она рассмеялась еще громче, держась за бок. Грегори сложил руки и откинулся в своем кресле.
"Рад, что потешил тебя." он не привык, чтобы над ним смеялись, но ему нравилось наблюдать, как ее кожа меняется в цвете.
"Грег!" прохрипела она и уткнулась лицом в руки.
Грегори сделал глоток пива, в ожидании, пока ее веселье закончится. Это не было так смешно. Но смотреть, как она смеется, заставляло улыбаться и его. Каким-то чудом у пива оказался весьма приличный вкус, не как у мела, так как в последнее время все смаковало именно так. Может потому, что она рядом.
Когда она наконец-то перестала смеяться, то сняла очки и начала протирать их краем рубашки, все еще ухмыляясь. "Ладно, Грегори Фостин. Расскажи мне немного о себе."
"Посмотри на меня." Немного командным голосом попросил он.
Ошеломленная, она подняла голову, глаза широко раскрыты, зрачки огромные. У нее были прекрасные глаза, радужка миндального цвета и широко посаженные. Они были темными, какими он их уже знал, почти черными, но сейчас он увидел тепло в радужке цвета кофе под лучами солнца. Брови обрамляли ее глаза, как высокие благородные арки. Несколько крохотных веснушек или родимых пятен усеяли ее скулы и уголки глаз. Без очков ее взгляд был немного рассеянным, но эта мягкость напомнила ему о томности во время кормления, и это было сексуально вдвойне. Эти глаза он мог научиться любить. Возможно, только возможно, все получится.
