— Знаешь, кровь — это крик души. Когда мы пьем, то слышим голоса душ наших жертв.
— А ты можешь услышать мою душу?
— Когда мы были еще маленькими вампирами, нас учили не слушать наши обеды. Это слишком сложно.
Мимолетные воспоминания о Марракеше заползли в ее голову. Сад с фонтаном. Цветущее апельсиновое дерево. Ее мать, пригласившая слугу, чтобы попрактиковаться на нем, со словами — Ты должна пить только маленькими глотками, дитя, словно пчела, собирающая мед. Никогда не бери слишком много.
— Но когда пьешь другого вампира, ты не можешь заглушить прошлое в крови. Это довольно тяжело — тебе придется слушать. Это пугающе и опасно. Только глупец, захочет совершить подобное.
Она провела свои пальцем вдоль его шеи и обвела им вокруг уха, получая удовольствия от того, как он задрожал от наслаждения в ответ на ее действия.
— Но при ведении официальной борьбы между принцами крови традиционно для победителя истощить в итоге проигравшего. Это означает, что лидер не устал от борьбы, и готов продолжать. Это будет единственная причина, по которой я когда-нибудь выпью крови другого вампира.
— Меня сейчас стошнит. Серьезно, — произнес Фрэнк.
Алия обернулась и взглянула на него. От Мэтью приятно пахло кофе и мылом. Если бы нее была возможность выбирать, то она бы сейчас по полной программе кормилась от его прекрасного обнаженного тела вместо того, чтобы крутиться возле Фрэнка.
— На твоем месте, Фрэнк, я бы не особо волновалась по поводу тошноты. Я больше была бы взволнована, тем, что останется на этой лебедке на рассвете. Постепенно солнце проникнет сквозь окно. И ты не настолько быстр, чтобы избежать этого. И нас не будет рядом, в том случае, если ты передумаешь.
— Я не буду проклятой крысой!
— Поступай, как считаешь нужным. Что у тебя еще есть для меня, Доминик? О, подожди. Мэтью, ты не дашь несчастному Фрэнку свой iPod?
Доминик взял iPod Мэтью и вставил наушники в уши Фрэнка.
— Я ненавижу Эмо
[2]
, — сказал Фрэнк.
Доминик улыбнулся и изменил настройки на панели управления. Алия подозревала, что он только что включил "повтор" и увеличил звук.
— Согласно последним новостям из Нью-Йорка сообщается, что сами Фостины собираются в Миннесоту.
Алия захлопала в ладоши.
— Ты доставил мне столько радости, мой дикий ирландский жеребец. Я рада слышать, что Фостины такие же предсказуемые, какими я их помню.
Майя, одна из ее любимых кормилец, вошла, покачивая коробкой еды из китайского ресторанчика. Ее красно — бело — голубое полиестровое платье, подобранное в каком-то мусорном ведре благотворительного магазина, выглядело, по меньшей мере, кричащим и вызывающим в офисе Алии. Запах приготовленной еды, доносившийся из коробки, заставил Алию поморщиться, но она позволила девушке есть. Майя кокетливо подмигнула Доминику, когда наклонилась, чтобы поцеловать Алию. Их языки соприкоснулись и Алия уловила тонкий аромат крови Майи.
— Давненько не виделись, — сказала Майя, с хрипотой в голосе.
— Ты все откармливаешься?
Кормильцы должны были делать передышки между посещениями — иначе они были бы обескровлены. По этой причине у нее была большая, хорошо управляемая группа кормильцев.
— Наедаюсь пока можно. — Она повернулась к Мэтью. — Тина просила предать, чтобы ты зашел к ней сегодня.
Мэтью лениво потянулся, его рубашка, поднявшись, приоткрыла заманчивую часть его плоского живота.
— Кто не успел, тот опоздал, Эм.
Майя показала ему язык, присела на противоположный диван и принялась поглощать свою еду из китайского ресторана. Она может догадывалась, а возможно и нет, что все при этом увидели ее красные трусики.
— Как вам это все, что происходит в Минессоте? Что там с ними случилось?
— Что происходит? Консорциум сумасшедших провинциалов из Северных Лесов сверг городские семьи добропорядочных вампиров. Эти северные семьи какие-то дикие. Они пьют кровь животных — американских лосей, оленей, бобров, и еще черт знает что. И хуже того, они проповедуют, что и мы должны следовать по их пути, — ответила Алия.
Доминик скривился при мысли об этом, но Майя, будучи человеком, лишь пожала плечами.
— И что плохого?
— Это плохо, поверь мне. Они разбрасывают истерзанные трупы, чтобы власти их нашли. Это вызывает лишние разговоры. И ты знаешь, насколько нам это нравится. А Фостинам, особенно, эти разговоры могут не понравиться.
— Значит, он собираются захватить штат, только потому, что ему не нравятся их диетические предпочтения? Какой фашист.
Алия пожала плечами. Фостины, определенно, имели фашистские наклонности, но в этом случае она их понимала.
— Я не виню его. Если они опустились, до того, чтобы питаться животными, они, очевидно, не собираются заботиться о соблюдении приличий. И если остальные семьи отвернуться от этих лунатиков, они будут неспособны защитить свои территории. Тем легче будет их захватить.
Было очень удобно привлечь Фостинов к действиям в Минессоте. Она ждала в течение многих лет возможности захватить Нью-Йорк, и наконец, ее терпение окупилось. Ее шпионы доложили, что Фостины сейчас особенно слабы. Если бы она только смогла вытащить Михаила из Манхэттана, то можно было бы его захватить. Он никогда бы не вернулся обратно.
Проблема состояла в том, что Михаил был домоседом. Он не просто никогда не покидал Нью-Йорк, а все свое время проводил на улице, прижавшись ухом к земле. Поэтому ей пришлось вступить в перестрелку с его людьми в Миннесоте, притворяясь, что ей только это и нужно. И казалось, что она почти выманила его.
— Дом, я хочу, чтобы ты распространил слух, что мы собираемся захватить Северные Леса, всю территорию, не только Миннесоту. Отправь некоторых из своих людей туда, сделай так, чтобы они стали довольно заметными. Скажи, что мы собираемся захватить их лидера …, кто он сейчас?
— Хэлверсон.
— Да. Скажи, что мы хотим его захватить. Скажи, что именно я отправляюсь его убить, и, следовательно, нанести им личное оскорбление. Все это заставить Фостина на самолете туда отправиться — вместе с помощниками. Затем, после того как он покинет Миннесоту, мы отправимся в Манхэттен.
Эта мысль наполнила ее восторгом. Нью-Йорк был раем для вампира, и она была не в состоянии завладеть им на протяжении тридцати лет. Она так этого хотела. Она хотела этого. Сильно.
