Спустя примерно четверть часа мы знали, кто и где в Данилово гонит самогон, сколько стоит литр первача и многое другое. Семён Семёныч признался, что он и сам иногда балуется для собственных нужд, но не в перебор, и не для торговли. По словам охотников, участковый знал всё и вся, но на самогоноварение смотрел сквозь пальцы. Что же, логично, любой бы на месте Антонова поступил точно так же. Как говорится: закон – тайга, медведь – хозяин.
– Ладно, мужики, бывайте, – я по очереди пожал руки охотникам. – Если что, связь через капитана Руденко. Он здесь главный.
Оставив даниловцев на околице, мы погрузились в джипы и поехали к дому тётки Петренко. Через пару минут увидели грузовик и бывшего главу, на пару с водителем загружавшим в кузов машины какой-то агрегат. Выяснилось, что Петренко приехал в Замятино, чтобы забрать у своей тётки дизель-генератор и небольшой запас солярки. Мы помогли Андрею с погрузкой, вручили ему «сайгу», а Еремеев ещё и пообещал лично навешать люлей, если Петренко ещё хоть раз выедет из села безоружным.
– Ну что, парни, бросим жребий, кому оставаться? – предложил Зеленцов, когда грузовик скрылся за поворотом. – Или начальство кого назначит?
– А может, найдутся добровольцы? – возразил Ковалёв, хлопая себя по карманам. – Млин, а ведь спички теперь – стратегический ресурс. Придётся искать соломинку.
– Владимир Иванович, а давайте я останусь, – неожиданно вызвался Костя Григорьев.
– А ты справишься? – оценивающе взглянув на лейтенанта, прищурился Соловьёв. – Худой, тощий, длинный, как жердь… Если вдруг придётся тащить и меня, и пулемёт, а?
– Костя справится. Он у нас с детства карате занимается, и с выносливостью у него всё в порядке, – Руслан не дал и рта раскрыть Григорьеву. – Добро пожаловать в егеря, Костян.
– Ладно вы, егеря, смотрите в оба, – улыбнулся я. – Дайте одну рацию Семён Семёнычу, проведите работу с населением и берегите Диану – пока что она одна-единственная докторша на всю округу.
– Я же обещал, что буду носить её на руках, значит, так оно и будет, – в глазах Руденко сверкнули бесенята. – Правильно, Костян, что решил остаться. В Данилово сейчас, как в Москве – сто приезжих рыл на один квадратный метр. А здесь – красота, птички поют, тишина, спокойствие.
– Мамонты по деревне бродят, а ещё и тигры людей едят, – съехидничал Барулин, пожимая Руслану руку. – Ладно, бывайте, сеньоры егеря, ни пуха вам и ни пера.
Расставшись со своими товарищами, мы решили не торопиться в Данилово и по максимуму использовать оставшееся светлое время суток. После недолгого совещания свернули на юго-запад, чтобы обследовать границу двух миров в направлении шоссе и моря.
Путь оказался сложным даже для наших внедорожников: почти сплошной лес вперемежку с кустарником не давали возможности ехать напрямик. Приходилось постоянно спешиваться, чтобы найти объезд, выбрать проходимый для техники маршрут.
Мы промучились часа полтора и очень обрадовались, когда наконец увидели перед собой чистое поле и линейку столбов ЛЭП. Спустя четверть часа оба наших заляпанных грязью джипа вырулили на шоссе, и я с облегчением вздохнул.
– (Цензура), а не дорога. Но мамонты в эти дебри не сунутся, не дураки же они ломиться сквозь сосняк и густой ельник, где даже человек с трудом протискивается, – подвёл итог нашего рейда Еремеев.
– Зато кто-нибудь помельче просочится и не поморщится, – скептически заметил Ковалёв. – Давайте-ка глянем, что там с разбитой фурой.
Потерпевшая аварию фура лежала на том же месте, где мы её видели в прошлый раз. А вот её груз – продукты, поддоны – исчезли, словно их там и не было. Я только хмыкнул, глядя, как какой-то мелкий зверёк обследует остатки круп и макарон на предмет съедобности. Зверёк походил на бурундука – такой же полосатый, с пышным хвостом, но имел странные уши, делавшие его похожим на зайца. Этакий полосатый заяц с пышным хвостом, совсем не боявшийся людей.
– Федосеев, похоже, выслал сюда толковых работников, – понаблюдав за зверьком, заметил Зеленцов. – Вывезли всё, что смогли, оставили одни крошки. Поехали, парни.
По пути в Данилово решили завернуть заодно и к «илу» с «боингом», которые стояли на другом конце трассы. Там нас встретил патруль из троих вооружённых ополченцев, несущих охрану самолётов. По словам мужиков, закончив разгрузку багажного отделения авиалайнера «Люфтганзы», наши и немецкие лётчики подались в Данилово. Чуть ранее в село уехал и вездеход МЧС, нагруженный бочками с соляркой. Французов ополченцы не видели, слышали лишь, что те хорошо поработали на своём полуутопленном «аэробусе».
Въехав в Данилово, мы сразу же окунулись в атмосферу спешки и суеты. По улицам деревни шлялось множество праздного народа, одетого кто во что, говорящего на десятке европейских языков. Почти в каждом дворе появились нежданные постояльцы, зачастую с трудом способные объясниться с хозяевами. Быстро выяснилось, что администрации не удалось, как планировалось, «запихнуть» в здание школы всех иностранцев, и Федосеев попросил жителей села помочь людям. В общем, бедлам, да и только.
Мы нашли Романа Георгиевича в здании правления, вокруг которого продолжал толпиться народ. Задёрганный и охрипший глава вёл переговоры с интернационалом лётчиков, с помощью переводчика – уже знакомой нам Марины, – обсуждая вопрос превращения «боинга» в гостиницу с видом на природу. Иностранцы кивали, соглашаясь друг с другом и со своими российскими коллегами, на ходу составляли список необходимого для работы оборудования и т. и.
Наше появление вызвало бурю эмоций, французы и парни Анисина сразу же засыпали моих оперов массой вопросов, на большинство из которых мы не могли ответить. Сославшись на то, что мы только что приехали и ничего такого не знаем, мы улизнули из правления под предлогом поиска участкового.
Выждав, пока Федосеев наконец-то освободился, переговорили с ним, в подробностях доложив обо всех происшествиях и поездках. Выслушав наши невесёлые новости, Роман Георгиевич тяжело вздохнул и попросил не давить на самогонщиков, а тактично попросить граждан проявить сознательность. Мы с парнями переглянулись, с трудом сдерживая улыбки, и поехали бороться с «зелёным змием». Баталии происходили примерно следующим образом.
– Доброго здравия вам, Марьванна, – широко улыбаясь во весь рот, Еремеев приветствовал очередную хозяйку (или хозяина) самогонного аппарата. – Времена, Марьванна, настают трудные, в цене каждый гвоздь, каждая крошка хлеба, любая полезная в хозяйстве вещица… Мы и администрация села убедительно просим вас приберечь стратегическое сырьё, которое вы храните дома в подвале, не торговать им, и вообще, никому из приезжих не говорить о своей маленькой тайне… Откуда знаем? Ну, нам же положено всё знать. Мы – и полиция и прокурор в одном лице… В общем, я рассчитываю на наше с вами взаимопонимание и взаимовыгодное сотрудничество.
Пока Николай толкал свои речи, мы стояли за его спиной, делали морды кирпичом и сверлили счастливых обладателей самогонных аппаратов тяжёлыми ментовскими взглядами. Иногда я с трудом сдерживался, чтобы не заржать, слушая перлы своего бывшего однополчанина и глядя на испуганные рожи обывателей.
