Экспедиция двинулась на запад-северо-запад, одолев за три месяца большое расстояние, несмотря на встреченный циклон, потопивший одно судно. Наконец показался еще один большой остров, тут же названный Санта-Крус (англичанин Картерет переименовал его в остров Эгмонта). За неимением Южного материка Менданья согласился основать здесь временную колонию.
Поначалу враждебно встретившие их туземцы постепенно смягчились. Старый вождь по имени Малоте сдружился с Менданьей. Благодаря его содействию на Санта-Крусе появилась испанская деревня. Вырыли колодец, построили ратушу и церковь, где каждое воскресенье служили мессу.
– Нам здесь все нравится, – говорили отцы семейств и их жены.
Матросы и прочие испанцы-холостяки присоединились к общему хору, но они увивались вокруг туземных женщин, из-за чего без конца возникали ссоры, а потом драки и убийства, приведшие к мятежу холостяков. Менданья командовал, не покидая судна, – слишком мягко, по мнению Кироса, а главное – Изабеллы, которую весть о мятеже вывела из себя:
– Необходимо примерное наказание.
Она сама сошла на землю с отрядом солдат, и те схватили нескольких мятежников. Изабелла заявила:
– Нужны три головы.
Головы троих казненных были выставлены на пиках на всеобщее обозрение. Туземцы наблюдали, раздумывали, а потом – стали на сторону мятежников. Беспорядки возобновились, старого Малоте убили. Одновременно среди испанцев вспыхнула эпидемия. Какая болезнь их поразила, неизвестно, но Менданья умер одним из первых. Это случилось 17 октября 1595 года. Перед смертью он успел официально передать командование экспедицией своей жене Изабелле, которой было лишь двадцать восемь лет. Что было дальше? Ни один кинопродюсер не примет такой сценарий, но поверьте, что все так и было.
Изабелла созвала офицеров:
– Вот что мы сделаем: возьмем на борт всех женщин и детей, а также всех тех, кто заодно с нами. Отправимся в Манилу за подкреплением. Потом вернемся сюда и накажем дикарей и мятежников.
На острове осталось всего пятнадцать бунтовщиков. Их судьба и поныне неизвестна. Перед отплытием, 15 ноября, менее чем через месяц после смерти мужа, Изабелла сочеталась браком с красавцем Франсиско де Кастро, который отправился в экспедицию на правах любовника прекрасной брюнетки. Поздравления, пиры. 18 ноября 1595 года суда покидают Санта-Крус. Штурманом назначен Кирос.
Три обычных для той эпохи небольших судна, а на борту около четырехсот человек – представьте себе тесноту и скученность. Пример Изабеллы, обвенчавшейся с бывшим любовником и чуть ли не в открытую демонстрировавшую свои чувства, действовал на всех как афродизиак. За несколько дней три испанских судна превращаются в корабли безумцев, где царит сладострастие, хотя эпидемия продолжает свирепствовать.
Трупы без особых церемоний выбрасывают за борт – сорок семь умерших за один месяц. Странная оргия продолжается, но люди начинают испытывать голод. Изабелла, словно околдованная своим Франсиско (религиозная церемония, похоже, распалила ее страсть), остается чуть ли не единственной верной супругой в этом сумасшедшем доме и, желая сохранить мужа в отличном физическом состоянии, подкармливает его, поскольку хранит ключи от камбуза. Кирос умоляет выдать продуктов, воды и масла для экипажа и прочих пассажиров. Немыслимая роскошь и беспримерная дерзость: Изабелла использует пресную воду для своего туалета и стирки белья! Однако никакого бунта, все, похоже, околдованы сиятельной адмиральшей.
Гуам тогда еще именовался Воровским островом, как его назвал Магеллан семьдесят четыре года назад. И железо на нем по-прежнему было редким и ценным металлом. В обмен на изделия из железа уцелевшие члены экспедиции Менданьи, добравшись до этого острова, получили воду, рыбу, фрукты, овощи.
– Видите, какой славный у вас предводитель! – хвастливо заявляет Изабелла.
Даже Кирос, главный штурман, целует край ее платья. Манила недалеко. 11 февраля 1596 года три судна бросают якорь в порту. Уже никто не заикается о возвращении на Санта-Крус. Изабелла и ее муж через некоторое время всходят на борт одного из галионов, совершающих регулярные рейсы между Филиппинами и Акапулько. Покорный Кирос уезжает вместе с ними. В Мексике он заявляет, что без промедления отправляется в Испанию: нужно разработать новый проект обращения в христианство далеких племен.
– Проекты подождут, – говорит Изабелла. – Сначала сопроводите нас до Перу.
По-прежнему очарованный Кирос послушно согласился и на это путешествие. Да и кто мог противиться обаянию Изабеллы? Но далее следы несравненной соблазнительницы теряются.
В последней четверти XVII века французские и английские флибустьеры, промышлявшие в Карибском море, перебираются на Тихий океан – кто через Панамский перешеек, кто вокруг мыса Горн. Им надоели ограничения, введенные правительствами после подписания соответствующих договоров с Испанией. «В Южном море никакие договоры не действуют, – говорили эти авантюристы, имея в виду Тихий океан. – Там до нас не доберутся». Хорошо известно, как флибустьеры грабили испанские поселения на западном побережье Американского континента, доходя до самой Калифорнии.
Среди флибустьеров встречались весьма образованные люди, которые внесли весомый вклад в расширение географических и гидрографических знаний своей эпохи. Именно благодаря Генри Моргану, Дрейку, Равено де Люсану, Дампиру карты американского побережья Тихого океана были перепроверены, уточнены, избавлены от ошибок, которые сознательно вносили испанцы, чтобы сберечь свои богатства. Уильям Дампир преследовал и грабил испанские галионы от побережья Перу до Филиппин, но одновременно вел дневник путешествий, составлял карты, собирал гербарии, делал зарисовки.
Однако память, которую оставили по себе в этих местах флибустьеры-исследователи, вовсе не облегчила положение первой экспедиции, прибывшей из Европы с честными коммерческими целями.
И сегодня некоторых торговцев, стремящихся к наживе, подстерегают опасности, однако торговцам тех времен требовалось небывалое мужество – они рисковали не только деньгами, но и жизнью. На суше орудовали бандиты, на море – пираты, да и само море было полно опасностей.
В то время в Париже была основана Компания Южного моря с капиталом 800 тысяч ливров. В порту Ла-Рошель готовилось «грандиозное плавание». Семь кораблей должны были принять на борт 680 членов команды и военные силы в составе шести рот пехоты и одной роты кадетов, которыми командовали 42 офицера. Кроме того, брали «изрядное число разных ремесленников и прочих». Предполагалось не только торговать, но и основать колонию. Как только стало известно о планах, толпы желающих ринулись в Ла-Рошель, и господин де Жен, назначенный главой экспедиции, мог выбирать лучших. В роте кадетов насчитывалось, кроме офицеров, не менее 60 дворян. В ожидании посадки эта золотая молодежь демонстрировала девицам Ла-Рошели красивую форму – «синюю, с узкими золотыми галунами и белым плюмажем на шляпе».
Неизвестно, что за безумный бухгалтер, что за кассир-растратчик решил выдать военным и морякам денежное содержание за несколько месяцев вперед, да еще объявить, что Компания Южного моря «берет на себя все расходы в кабаках». За несколько дней Ла-Рошель превратилась в Содом и Гоморру, в развратный Вавилон, и парижским владельцам компании пришлось срочно послать на место финансового ревизора. Через несколько дней они получили отчет и схватились за головы: «Теперь для осуществления отплытия вновь нужна сумма, равная всему первоначальному капиталу, а именно 800 тысяч ливров».
