– Такая манера вести войну мне совершенно не нравится!
Король потребовал представить ему подробный отчет. И узнал, что господин де Лаперуз, проявив несомненную личную доблесть, к тому же показал себя весьма гуманным человеком. Он хорошо обращался с пленниками-англичанами, а потом не только освободил их, но еще и снабдил припасами и даже оружием, чтобы при отступлении они могли не опасаться нападения индейцев. В секретных документах Хирна, коменданта форта, Лаперуз обнаружил отчет о путешествии вдоль северного побережья Америки. Там были карты, планы и совершенно неизвестные прежде сведения. Победитель не забрал документы себе, а вернул владельцу, взяв с него обещание по возвращении в Лондон опубликовать их. Эта подробность настолько пришлась по душе миролюбивому королю, что, решив после заключения Версальского мира снарядить морскую научную экспедицию, он не хотел видеть во главе ее никого, кроме Лаперуза. Король лично дал капитану первого ранга четкие и подробные инструкции. Франция должна была «одновременно развить национальную торговлю и расширить сферу морских плаваний французов». Лаперузу надлежало завоевать дружбу вождей далеких племен как хорошим отношением, так и подарками; выяснить, какие европейские товары вызывают наибольший интерес и что вожди могут предложить в обмен. В довершение король собственноручно начертал: «При любых обстоятельствах господину де Лаперузу надлежит проявлять мягкое и человечное отношение к разным народам, которые встретятся ему во время путешествия. Если экспедиция не будет стоить смерти ни одному человеку, Его Величество расценит это как несомненный и блестящий успех».
Маршрут кругосветного путешествия Лаперуза не шел ни в какое сравнение с предыдущими экспедициями. Из Бреста ему надлежало отправиться на Канары, обогнуть мыс Горн, сделать остановку на острове Пасхи, потом на Сандвичевых островах. Далее подняться вдоль американского побережья на север, потом снова спуститься к югу; посетить Японию и Китай; вдоль азиатского побережья сместиться к северу, затем спуститься к Новой Голландии (Австралия); вернуться во Францию через Молуккские острова, зайти на Иль-де-Франс (Маврикий), обогнуть мыс Доброй Надежды. С королевской щедростью Людовик XVI отвел на выполнение поставленной задачи четыре года. Поистине чудо, что Лаперузу почти удалось уложиться в срок!
1 августа 1785 года он вышел из Бреста на двух фрегатах: «Буссолью» он командовал сам, а командование «Астролябией» доверил капитану Флёрио де Ланглю. В составе экспедиции было 242 человека, среди них 17 художников и ученых. Чтобы король своевременно получал донесения, разработали особую систему доставки сообщений.
В октябре математик Гаспар Монж, который плыл только до Тенерифе, вернулся с Канарских островов с отчетами о наблюдениях, проведенных Ламаноном и Ламартиньером.
В феврале 1787 года в Версаль был доставлен толстый пакет писем, отправленный из Монтерея (Калифорния). В первом из посланий Лаперуз извинялся перед королем за небольшую задержку почты. «За четырнадцать месяцев мы обогнули мыс Горн и прошли вдоль всего американского побережья до горы Святого Ильи; мы исследовали берега с большой тщательностью и 15 сентября прибыли в Монтерей. Мы делали остановки на различных островах Южного моря и прошли по широте Сандвичевых островов пятьсот лье с востока на запад. Сутки я простоял на якоре у острова Мауи и прошел новым проходом, который англичане не удосужились посетить».
В письмах, не носящих делового характера, приводились более живописные детали. Так, стало известно, что, когда «Астролябия» и «Буссоль» вышли из Магелланова пролива, стадо китов, «этих властелинов моря», встретило их «дружным испусканием фонтанов». Стоянка в бухте Консепсьон, в Чили, дала повод для описания чилийских дам, весьма привлекательных по мнению очевидцев. 8 апреля 1786 года корабли подошли к острову Пасхи. Мужчины там расхаживали нагишом, а женщины – едва прикрытыми. Удивительно, что гигантские статуи не вызвали у французов особого любопытства: «Скорее не идолы, а могильные памятники». Ни единого вопроса о транспортировке и установке этих каменных глыб. Отношения с туземцами завязались прекрасные, в основном потому, что Лаперуз не наказывал местных жителей за мелкое воровство. Напротив, перед уходом французская экспедиция оставила туземцам несколько коз, ягнят, свиней и высеяла в вулканическую почву семена апельсинов, лимонов, моркови, кукурузы, капусты и хлопка. Как мы уже говорили, эта щедрость не была забыта.
Остров Мауи был одним из Гавайских островов, на котором несчастный Кук не успел побывать. Исполняя монаршую волю, Лаперуз составил акт о присоединении этой суши к Франции. «Европейцы еще не ступали на эту землю, но жители острова оросили потом эту землю, и она служит местом упокоения их предков».
Отчет заканчивался оптимистичным заверением, которое могло порадовать Людовика XVI: «До сих пор не пролито ни единой капли крови туземцев, и на „Буссоли“ нет ни одного больного. Потери „Астролябии“ – один из слуг». Правда, в том же пакете было еще одно письмо, написанное позже. Оно было не столь утешительным.
«Буссоль» и «Астролябия» вошли в еще не обследованную бухту на юге Аляски. «Представьте себе водный бассейн, глубину которого невозможно измерить в центре, – писал Лаперуз, – и который окружен островерхими горами огромной высоты, покрытыми снегом. Я ни разу не заметил, чтобы поверхность воды возмутилась здесь от дыхания ветра, но ее приводят в волнение громадные глыбы льда; падая, они производят невероятный грохот, и эхо разносится далеко по горам». Посреди бухты зеленые острова, поросшие деревьями. А на них дикари, потрясающие белыми шкурами в знак приветствия. «Мы сочли себя счастливейшими мореплавателями. Но самое большое несчастье, которого мы никак не могли предвидеть, уже подстерегало нас».
Бискайки (двухмачтовые парусные лодки) «Астролябии» и «Буссоли», а также небольшая шлюпка отправились для измерения глубины бухты. Тридцать моряков должны были пройти между островами, высадиться на одном из них, чтобы поохотиться. «Совместить приятное с полезным». Вернулась одна шлюпка, и ее командир рассказал о постигшей их беде. Парусные лодки, захваченные приливной волной, «которая со скоростью трех или четырех лье в час» неслась по проходу, были выброшены на прибрежные камни и разбились. Двадцать один молодой человек, среди которых было шесть офицеров, разом погибли. Самому старшему было тридцать три года. «Я не боюсь сказать, – признавался Лаперуз, – что моя скорбь по поводу этого происшествия стократно сопровождалась слезами». Бухту назвали Порт-де-Франсе – Французова гавань (ныне залив Литуйя). В центре острова был устроен кенотаф (символический надгробный памятник) со следующей надписью:
У входа в эту бухту погиб двадцать один отважный моряк.
Кто бы вы ни были,
добавьте ваши слезы к нашим слезам.
По пути к Монтерею Лаперуз, преодолев свою печаль, составил для министра обстоятельный доклад о возможности торговли пушниной. Люди Кука обнаружили, что туземцы на северной оконечности Американского континента отдавали за безделушки шкурки выдр, котиков и других пушных зверей. Меха затем дорого продавались в Китае. Людовик XVI полагал, что французы и сами могли бы заняться такой коммерцией.
