Теперь, стоит ему провести необходимый ритуал вызова, и в Академию хлынут полчища демонов Хаоса, спокойно обойдя академическую защиту.
Они не оставят там и камня на камне. Ну и, разумеется, выполнят свою главную миссию – уничтожат его главного возможного противника, Сент–Левена.
Да, этот вампир самый опасный и могущественный маг из когда–либо существовавших. Да, соваться в честный поединок с ним – самоубийство. Но он ведь и не собирается убить его честно.
Против сотен демонов, да еще и таких, которых хватит могущества призвать у самого Повелителя, не сможет выстоять даже он. И тогда никто не сможет помешать ему, Кэссандру, претворить в жизнь свой главный план.
А Диали… насчет девчонки у него будут особые приказания…
Глава 4
Настоящий мужчина – тот, кто хочет все, а настоящая женщина – та, которая не знает, чего хочет.
Адиалия.
На второй день своего квартирного заключения я готова была взвыть. Утешали только утренние визиты друзей и вечерние Алекса.
Но ведь надо же целый день что–то делать! Иля, как могла, пыталась скрасить мое скучнейшее времяпровождение байками о своей жизни у прошлого хозяина. Выходило довольно смешно, но даже это не очень–то помогало.
Так что, когда Алекс неожиданно навестил меня вечером третьего дня и сообщил об отъезде Кэссандра, я на радостях расцеловала его в обе щеки, повиснув на шее.
Вампир после этого сначала как–то странно застыл, а потом во взгляде у него появился подозрительно довольный блеск, в то время как руки змеями обхватили меня за талию.
– Какой теплый прием, – промурлыкал он, довольно щурясь. – Всегда бы так.
– Но–но, – пригрозила я пальцем, опомнившись, и решительно выбралась из его объятий, – ты глазками–то не сверкай. Все равно на большее пока можешь не рассчитывать.
У вампира вытянулось лицо.
– Почему? – уже, очевидно, ожидая подвох, настороженно спросил он.
– По кочану и капусте, – завредничала я. – Я несовершеннолетняя, между прочим. Да и вообще, девушка порядочная, так что сначала женись, а потом хоть до утра!
Если честно, то последнюю фразу я ляпнула просто так, не подумав, так как другой причины в тот момент в голову не пришло.
И какого же было мое удивление, когда Алекс с готовностью заявил:
– Да без проблем!
У меня случился ступор. Я никак не ожидала, что моя глупая фраза насчет замужества воспримется вампиром всерьез. А тут еще и вон какое воодушевление на лице…
И тут Алекс, очевидно, решил меня добить, с невинным видом обронив:
– Но, собственно говоря, мы уже женаты.
После этих слов мой столбняк спал, и челюсть радостно поздоровалась с полом.
– К–как женаты? – ошалело пробормотала я, не замечая, как во взгляде новоявленного муженька начинает появляться тревога, – То есть, когда мы успели–то? И почему я этого не заметила?
Внимательно всмотревшись в мое лицо и не найдя там признаков агрессии (читай, желания взять топор и поработать Раскольниковым), успокоившийся вампир разъяснил:
– Карилийский обряд, который был проведен между нами, в древности служил ритуалом венчания, правда, признавался таковым только для особей королевского рода.
Увидев, что я уже открыла рот, чтобы задать напрашивающийся вопрос, он безапелляционно добавил:
– Учитывая, что я потомственный глава клана вампиров, а ты – наследница всего серафимского рода, то обряд считается законным.
Я молча закрыла рот, все еще пребывая в несколько отстраненном состоянии.
Проследив за моим остекленевшим от обилия шокирующей информации взглядом (до меня наконец–то дошел весь смысл сложившейся ситуации), упирающимся в одну точку на противоположной стене, Алекс, тяжело вздохнув, пробормотал:
– Ей Богам, лучше бы наорала…
После чего схватил несопротивляющуюся меня в охапку и отнес в гостиную, где аккуратно сгрузил меня в кресло.
Опустившись передо мной на корточки, он с силой сжал мои запястья, возвращая из такого приятного мира астрала.
С трудом сфокусировав взгляд на его лице, я увидела, что он как–то очень странно на меня смотрит. Этакая смесь серьезности, грусти и решительности. И если первое я еще могла понять, то остальное оставалось для меня загадкой.
Сообразив, что долго это молчание продолжаться не может, я немного криво улыбнулась:
– Извини, просто… просто для меня все это… очень странно.
Вампир вопросительно на меня посмотрел:
– Странно? То есть это не расстроило тебя?
– Мм… скорее нет, чем да. Просто я не думала, что это произойдет так… неожиданно, – немного путано ответила я. – Понимаешь, мне всего шестнадцать, я, как ты уже говорил, сама еще ребенок, а тут замужество, а значит и… и…
– Так вот что тебя тревожит, – облегченно рассмеялся Алекс. – Не волнуйся, малышка. Против твоей воли ЭТО не произойдет. Да и вообще, знаешь что…
Вампир ненадолго задумался, после чего, кивнув своим мыслям, сказал:
– Давай договоримся так. Как только ты захочешь, мы обвенчаемся по велиорским обычаям. А до тех пор своим мужем можешь меня не считать. Соответственно и я никаких обязанностей с тебя требовать не буду. Договорились?
Я в ответ немного неуверенно кивнула, после чего уже более решительно улыбнулась. Как же просто он решает проблемы. Что, впрочем, неудивительно – этот вампир, похоже, талантлив во всем.
Алекс, увидев мою улыбку, довольно прищурился. Затем развернулся, облокотившись спиной о мои ноги и вытянув свои, и положил свою голову мне на колени.
– Устал я… – невинным голосом объяснил он смену положения.
Хмыкнув, я осторожно стала перебирать его волосы.
Услышав звук, похожий на мурлыканье (интересно, а гавкать вампиры могут?), я издала тихий смешок. Какой же он… родной.
Продолжая перебирать шелковистые пряди, я погрузилась в размышления:
«Что же с нами будет? И что было до этого?» В голове закрутились десятки «почему?»:
Почему у нас такие странные отношения? То накал страстей, то просто дружеское участие. Кто этот вампир для меня? И кто я для него?
Почему у меня перехватывает дыхание, когда я думаю о том, что стала его женой? Ведь раньше я даже не задумывалась об этом. И захочу ли когда–нибудь претворить этот брак в жизнь? Я совсем запуталась…
Почему он так неожиданно полюбил меня? Пусть не с первого взгляда, но почти…
Почему в груди появляется такое странное теплое чувство, когда я вижу его? Любовь? Или просто влюбленность – сложно остаться равнодушной, когда знаешь, что тебя так преданно, так самозабвенно любят. И что, если это все–таки настоящее чувство?
