– Тсс! – цыкнул Физик.
Репродуктор захрипел:
– План – есть, нет. Пауза. Теперь – план когда-то не был. Пауза. Теперь мутации, болезнь. Пауза. Информация подлинная – план был – теперь нет.
– Не уловил, – признался Инженер.
– Он говорит, что в настоящее время отрицается существование этого плана – как будто его вообще никогда не было, а мутации якобы являются видом болезни. В действительности план был проведен в жизнь, а потом его отбросили, не желая признать своего поражения.
– Кто?
– Эта их якобы несуществующая власть.
– Постойте, – сказал Инженер, – как же это? С момента, когда последний анонимный властитель перестал существовать, воцарилась как бы эпоха анархии, так, что ли? Так кто же проводил в жизнь этот план?
– Ты ведь слышал. Никто его не проводил – никакого плана не было. Так сегодня утверждают.
– Ну хорошо, но тогда, пятьдесят или сколько там лет назад?
– Тогда утверждали что-то другое.
– Нет, это невозможно понять.
– Почему? Ты ведь знаешь, что у нас на Земле существуют некоторые явления, о которых не принято говорить во всеуслышание, хотя о них знают. Например, даже чисто житейские взаимоотношения невозможны без некоторой дозы притворства. То, что у нас не определяющее, второстепенное, то у них – главный фактор.
– Все это запутано и неправдоподобно, – сказал Инженер. – А как с этим связан тот завод на севере?
– Он должен был производить что-то, связанное с осуществлением плана, может, аппаратуру для операций или объекты, которые были не нужны, но которые якобы могли понадобиться будущим реконструированным поколениям. Но это только мои предположения, – подчеркнул Кибернетик, – что они там должны были производить, мы не знаем.
– Таких заводов, наверное, должно было быть больше?
– Заводов, производных биологического плана, число маленькое или большое? Как много? – спросил Кибернетик.
Двутел откашлялся, и калькулятор почти сразу же ответил:
– Неизвестно. Заводы – вероятно – много. Пауза. Информация – никаких заводов.
– Это, однако, какое-то общество… ужасающее! – вспылил Инженер.
– Почему? Ты что, никогда не слышал о военной тайне или о чем-то в этом роде?
– Какая энергия питает эти заводы? – повернулся Инженер к Кибернетику, но сказал это так близко к микрофону, что калькулятор сразу же перевел вопрос.
Репродуктор минуту погудел и продекламировал:
– Неорган – термин отсутствует – био. Пауза. Энтропия – константа – биосистема. – Остальное утонуло в усиливающемся гудении. На пульте зажегся красный огонек.
– Пробелы в словаре, – объяснил Кибернетик.
– Слушай, включим его поливалентно, – сказал ему Физик.
– Зачем? Чтобы он начал болтать, как шизофреник?
– Может, удастся больше понять.
– О чем речь? – спросил Доктор.
– Он хочет уменьшить селективность калькулятора, – объяснил Кибернетик. – Когда спектр значений какого-то слова недостаточно острый, калькулятор отвечает, что термин отсутствует. Если я включу его поливалентно, он начнет заниматься контаминацией – будет создавать словесные гибриды, каких нет ни в одном человеческом языке.
– Таким способом мы его лучше поймем, – настаивал Физик.
– Пожалуйста. Можем попробовать.
Кибернетик переключил штеккеры. Координатор взглянул на двутела, который лежал теперь с закрытыми глазами. Доктор подошел к гиганту, некоторое время осматривал его и, ничего не сказав, вернулся на свое место.
Координатор сказал в микрофон:
– На юге – здесь – есть долина. Там – большие строения, в строениях скелеты, вокруг – могилы. Что это?
– Постой, могилы ничего не значат.
Кибернетик притянул к себе гибкую стойку микрофона.
– На юге – архитектурная конструкция, рядом с ней – в отверстиях в грунте – мертвые тела. Мертвые двутелы. Что это значит?
На этот раз калькулятор дольше обменивался скребущими звуками с двутелом. Они заметили, что впервые машина, казалось, сама от себя спрашивала о чем-то еще раз, наконец обращенный к ним репродуктор монотонно сообщил:
– Двутел – физическая работа нет. Пауза. Электрический орган – работа, да, но акселероинволюция – дегенерация – злоупотребление. Пауза. Юг – это экземплификация самоуправляемой прокрустики – пауза. Биосоциозамыкание – антисмерть. Пауза. Общественная изоляция – не сила, не принуждение. Пауза. Добровольность. Пауза. Микроадаптация группы – центросамотяг – продукция – да, нет. Пауза.
– Ну что, получил? – Кибернетик сердито посмотрел на Физика. – «Центросамотяг», «антисмерть», «биосоциозамыкание». Говорил я тебе! Пожалуйста, теперь расшифровывай.
– Постепенно расшифрую, – сказал Физик. – Это имеет что-то общее с принудительными работами.
– Неверно. Он сказал «не сила, не принуждение», «добровольность».
– Ну так спросим еще раз. – Физик подтянул к себе микрофон. – Непонятно, – сказал он. – Скажи – очень просто, – что на юге, в долине? Колония? Группа осужденных? Изоляция? Производство? Кто производит? Что? И зачем? С какой целью?
Калькулятор снова объяснился с двутелом – это продолжалось минут пять, – потом опять заговорил:
– Изоломикрогруппа – добровольность – интерсцепление – принуждение – нет. Пауза. Каждый двутел – противигра – изоломикрогруппа. Пауза. Главная связь – центростремительный самотяг. Пауза. Связка – гневисть. Пауза. Кто вина – тот кара. Пауза. Кто кара – тот изоломикрогруппа – добровольность. Пауза. Интерсвязи возвратные – полиндивидуальные – сцепление – гневисть – самуцель. Пауза. Социопсихоциркуляция – внутренняя антисмерть. Пауза.
– Подождите! – крикнул Кибернетик, видя, что остальные беспомощно зашевелились. – Что это значит, «самуцель»? Какая цель?
– Самуцел… ение, – пробурчал калькулятор, который на этот раз вообще не обратился к двутелу.
– А! Инстинкт самосохранения! – крикнул Физик, а калькулятор поспешно объяснил:
– Инстинкт самосохранения. Да. Да.
– Ты хочешь сказать, что понимаешь, о чем он говорит?! – вскочил с места Инженер.
– Не знаю, правильно ли я понимаю, но догадываюсь – речь идет о какой-то разновидности их системы наказаний. Очевидно, это некие микрообщества, автономные группы, которые, так сказать, взаимно загнали друг друга в угол.
– Как это? Без охраны? Без надсмотрщиков?
– Да. Он же прямо сказал, что никакого принуждения нет.
– Это невозможно.
– Ну почему же? Представь себе двоих людей; у одного есть спички, у другого – коробок. Они могут друг друга ненавидеть, но огонь зажгут только вместе. Гневисть – это гнев и ненависть или что-нибудь близкое. Поэтому кооперация в группе возникает благодаря обратным связям, как в моем примере, но, конечно, это гораздо сложнее! Принуждение рождается как-то само по себе – его создает внутреннее положение группы.
