– Может, потому, что она была разрыхлена, а он – голоден. Мы не говорили об этом с нашим астрономом. Возможно, что тот двутел действительно бежал из долины на юге…
– Дорогие мои, идите-ка теперь спать, – обратился Координатор к Физику и Кибернетику, – а мы займемся делом. Скоро двенадцать.
– Двенадцать ночи?
– А как же. Я вижу, вы уже совсем потеряли счет времени?
– Ну, в таких условиях…
Позади послышались шаги. Из библиотеки вышел Доктор. Все испытующе смотрели на него.
– Спит, – сказал он. – Худо с ним. Когда вы вышли, я решил было… – Он не кончил.
– Но ты говорил с ним?
– Говорил. То есть… Понимаете, мне показалось, что это конец… Я спросил его, можем ли мы что-нибудь для них сделать. Для всех.
– И что он сказал?
– Нуль, – медленно повторил Доктор, и всем показалось, что они слышат мертвый голос калькулятора.
– Идите теперь и ложитесь, – сказал Координатор через мгновение. – Но я еще воспользуюсь тем, что мы все вместе, и спрошу вас – будем ли мы стартовать?
– Да, – сказал Инженер.
– Да, – произнесли Физик и Химик почти одновременно.
– Да, – присоединился Кибернетик.
– А ты? Молчишь? – спросил Координатор Доктора.
– Я размышляю. Понимаете, мне еще никогда не было так интересно…
– Понимаю, тебя интересует, как им можно помочь. Но теперь-то ты уже знаешь, что…
– Нет. Не знаю, – тихо сказал Доктор.
Глава четырнадцатая
Часом позже по откинутой крышке грузового люка сполз Защитник. Инженер остановил его в двухстах метрах от стеклянистой стены, сходящейся кверху, словно недостроенный свод, и принялся за дело. Тьма гигантскими скачками убегала в глубь пустыни. Ослепительные гремящие бичи рассекали зеркальную стену, сочащиеся жаром плиты падали на грунт, белый дым бурлил над кипящим песком. Инженер оставлял куски строительного материала остывать и хлестал аннигилятором дальше, вырубая в своде окна, с которых стекали огненные сосульки. В мутной, полупрозрачной оболочке возникали ряды четырехугольных дыр, сквозь них открывались провалы звездного неба. Дым спиралями стлался по песку, в жилах стеклянистого колосса что-то пощелкивало, трещало, обломки затягивал темный жар. Наконец Защитник попятился к ракете. Инженер на расстоянии измерял радиоактивность. Счетчики предостерегающе гудели.
– Пришлось бы ждать минимум четверо суток, – сказал Координатор, – но мы пустим туда Черного и чистильщиков.
– Да, радиоактивность значительна только на поверхности. Достаточно будет сильной струи песка под давлением. А обломки нужно собрать в одном месте и закопать.
– Можно бы загрузить их в кормовой отстойник. – Координатор задумчиво смотрел на вишневый отсвет пылающих развалин.
– Зачем? – удивился Инженер. – Нам это ничего не даст, бесполезный балласт.
– Я предпочел бы не оставлять радиоактивных следов… Они не знают атомной энергии, и лучше, чтобы они ее не узнали…
– Может, ты и прав, – пробурчал Инженер. – Эдем… – добавил он через мгновение. – Ты знаешь, передо мной вырисовывается картина… После того, что рассказал этот двутел-астроном, вернее… калькулятор… жуткая картина…
– Да, – медленно кивнул Координатор. – Какое-то крайнее, потрясающе последовательное злоупотребление теорией информации. Оказывается, она может быть инструментом пыток более чудовищных, чем любые физические мучения. Селекция, торможение, блокировка информации – таким способом в самом деле можно культивировать геометрически точную, кошмарную «прокрустику», как сказал калькулятор.
– Как ты думаешь, они… он это понимает?
– Что значит – понимает? А… ты имеешь в виду, считает ли он такое состояние нормальным? Ну, в определенном смысле, пожалуй, да. Ведь ничего другого он не знает. Хотя он ссылается на их древнюю историю – тиранов, сначала обычных, потом анонимных, – значит, он обладает масштабом для сравнения. Да, наверно, если бы ему не с чем было сравнивать, он не сумел бы нам все рассказать.
– Если апелляция к тирании дает ему возможность вспомнить о лучших временах, то… благодарю…
– А все-таки… Это в некотором роде логичный путь развития. Какой-то очередной тиран, видимо, напал на мысль, что личная анонимность при существующей системе управления будет выгоднее. Общество, не имея возможности сконцентрировать сопротивление, направить враждебные чувства на конкретную особу, становится в какой-то мере морально разоруженным.
– Ах, ты это так понимаешь? Безличный тиран.
– Может, это ложная аналогия, но через некоторое время, когда теоретические основы этой их «прокрустики» сложились, кто-то из его наследников пошел еще дальше, ликвидировал – мнимо, конечно, – даже свое инкогнито, упразднил самого себя, саму систему правления. Конечно, исключительно в сфере понятий, слов, публичных высказываний…
– Но почему здесь нет никаких освободительных движений? Этого я не могу понять! Даже если они карают недовольных, заключая их в автономные изолированные группы, ведь при отсутствии какой бы то ни было стражи, надзора, внешнего насилия возможно индивидуальное бегство и даже организованное сопротивление.
– Чтобы могла возникнуть организация, должны существовать средства взаимопонимания. – Координатор высунул через лаз башенки глазок счетчика Гейгера, треск которого как будто понемногу утихал. – Заметь, что определенные явления у них, вообще говоря, не лишены названия или связей с другими, но и названия и связи, которые выдаются за истинные, – маски. Уродства, вызванные мутациями, называются эпидемией какой-то болезни. То же самое, очевидно, происходит и со всем остальным. Чтобы покорить мир, нужно его сначала назвать. Без знания, без оружия, без организации, отрезанные от других жителей планеты, немногое они могут сделать.
– Да, – сказал Инженер, – но эта сцена на кладбище, этот ров под городом, пожалуй, указывает на то, что порядок здесь все-таки не такой уж совершенный, как хотелось бы этому неизвестному властителю. А как наш двутел испугался стеклянистой стены, помнишь? Видно, не все идет здесь гладко.
Счетчик над их головами щелкал все ленивее. Обломки у стены, окружающей корабль, потемнели, только почва еще дымилась, и в столбе дрожащего воздуха странно покачивались звезды.
– Вот мы решили стартовать, – говорил Инженер, – а ведь мы могли бы лучше узнать их язык. Понять, как действует эта их проклятая власть, которая притворяется несуществующей. И… дать им оружие…
– Кому? Тем несчастным, похожим на нашего двутела? Ты дал бы ему в руки аннигилятор?
– Ну, для начала мы могли бы сами…
– Уничтожить эту власть, да? – спокойно подсказал Координатор. – Другими словами, освободить их силой.
– Если иного способа нет…
