Словно из гигантской веретенообразно вытянутой устрицы, из толстой складчатой мясистой сумки высунулось маленькое – не больше детского – двурукое туловище. От собственной тяжести оно осело вниз, коснулось пола узловатыми пальчиками, качаясь все медленнее и медленнее на растягивающихся перепонках бледно-желтых связок, пока наконец не замерло. Доктор первым отважился подойти к нему, подхватил мягкую многосуставчатую конечность. Маленький торс, исчерченный бледными прожилками, выпрямился, и все увидели плоское безглазое личико с зияющими ноздрями и чем-то разодранным, похожим на покусанный язык, в том месте, где у людей находится рот.
– Обитатель Эдема… – глухо сказал Химик.
Инженер, слишком потрясенный, чтобы говорить, уселся на вал генератора и, сам не замечая этого, непрерывно вытирал руки о комбинезон.
– Так это одно существо или два? – спросил Физик, наблюдая, как Доктор осторожно ощупывает беспомощное тельце.
– Два в одном или одно в двух. А может, это симбионты, не исключено, что они периодически разъединяются.
– Как тот уродец с черным волосом? – догадался Физик.
Доктор кивнул головой, не прерывая своих исследований.
– Но у этого, большого, нет ни ног, ни глаз, ни головы – ничего! – сказал Инженер и закурил, чего никогда не делал.
– Это пока неизвестно, – ответил Доктор. – Думаю, что вы не будете возражать против того, чтобы я его вскрыл. Так или иначе, труп придется расчленить, иначе его отсюда не вынести. Я взял бы кого-нибудь ассистировать, но это может быть… неприятно. Есть добровольцы?
– Я. Я могу, – почти одновременно откликнулись Координатор и Кибернетик.
Доктор поднялся с колен.
– Двое – еще лучше. Теперь я поищу инструменты, это займет некоторое время. Должен сказать, что наше пребывание здесь слишком усложняется. Еще немного – и понадобится неделя, чтобы вычистить себе один ботинок, – мы не можем кончить ничего из того, что начали.
Инженер и Физик вышли в коридор. Координатор, возвращавшийся из перевязочной уже в резиновом переднике, с засученными рукавами, задержался рядом с ними. Он нес никелированный поднос с хирургическими инструментами.
– Вы ведь знаете, как работает фильтр, – сказал он. – Если хотите курить, идите наверх.
Они пошли в туннель. Химик присоединился к ним, на всякий случай захватив электрожектор, оставленный Инженером в машинном отделении.
Солнце стояло высоко – маленькое, сплюснутое. Разогретый воздух дрожал над песками, как желе. Они уселись в полосе тени, которую отбрасывал корпус ракеты.
– Очень странное животное, и совершенно непонятно, как оно могло запустить генератор, – сказал Инженер.
Он потер щеку; щетина уже не кололась – у всех отросли бороды; то один, то другой заявлял, что нужно бы побриться, но ни у кого на это не находилось времени.
– Сейчас, честно говоря, меня во всей этой истории больше всего радует, что генератор вообще дал ток. Значит, по крайней мере обмотка цела.
– А замыкание? – заметил Физик.
– Выбило автоматический предохранитель, но это ерунда. Механическая часть рассыпалась целиком, но с этим мы справимся. Запасные комплекты подшипников есть, нужно только поискать. Теоретически, конечно, обмотку тоже можно привести в порядок, но голыми руками – с этим мы до седых волос провозимся. Теперь мне ясно – я просто не решался это проверить из опасения увидеть там одну лишь пыль, а тогда знаете, что бы с нами было.
– Реактор… – начал Химик.
Инженер скривился.
– Реактор – само собой. До реактора очередь дойдет. Сначала – ток. Без тока мы ничего не сделаем. Течь в охлаждении можно устранить в пять минут, но нужно заварить трубопроводы. Для этого опять-таки необходим ток.
– И что, ты думаешь заняться машинами сейчас? – с надеждой в голосе спросил Физик.
– Да. Разработаем план очередности ремонта, я уже говорил об этом с Координатором. Сначала попробуем исправить хоть один агрегат. Конечно, придется рискнуть, потому что агрегат нужно запустить без атомной энергии – черт знает как! Разве что конным приводом… Чтоб его… Все это время, пока бездействует электрический распределитель, я понятия не имею, что делается в реакторе.
– Ничего страшного, нейтронные диафрагмы действуют даже без дистанционного управления, – сказал Физик. – Реактор автоматически перешел на холостой ход, самое большее – при предварительном запуске температура может повыситься несколько выше допустимого, если охлаждение…
– Благодарю. Реактор может расплавиться, и ты говоришь «ничего страшного»?
Они препирались все запальчивее, потом начался серьезный спор, а так как никому из них не хотелось спускаться в ракету, рисовали схемы на песке, пока из лаза в ракете не вынырнула голова Доктора.
Они вскочили.
– Ну, что там?
– С одной стороны, мы узнали мало, с другой, наоборот, много, – ответил Доктор, у которого был довольно своеобразный вид: над поверхностью торчала только его голова. – Мало, – тянул он, – потому что, как ни странно это звучит, я до сих пор не разобрался, одно это существо или два. Во всяком случае, это животное. Обладает двумя кровеносными системами, но они разделены не полностью. То, огромное, носитель, двигалось, как я думаю, скачками или шагами.
– Это большая разница, – сказал Инженер.
– А может, и так и эдак, – объяснил Доктор. – То, что выглядело как горб… там находится пищеварительный тракт.
– На спине?
– Это была не спина! Когда его ударило током, оно упало брюхом вверх!
– Ты хочешь сказать, что-то маленькое, похожее на… – Инженер замялся.
– На ребенка, – спокойно докончил Доктор. – Да, некоторым образом оно ездило верхом на этом носителе – во всяком случае, это можно допустить. Ну не верхом, – поправился он. – Вероятно, чаще всего оно сидело внутри большого туловища – там есть сумчатое гнездо, его можно сравнить только с сумкой кенгуру, но сходство очень невелико и не имеет функционального характера.
– И ты допускаешь, что это существо разумно? – спросил Физик.
– Надо думать, если оно сумело открыть дверь и закрыть ее за собой, не говоря уже о запуске машины, – сказал Доктор, почему-то не проявлявший желания выйти на поверхность, – загвоздка лишь в том, что оно не имеет нервной системы в нашем понимании.
– Как так? – подскочил Химик.
Голова Доктора подняла брови.
– Что делать? Это факт. Там есть органы, о назначении которых я не догадываюсь. Есть спинной мозг, но в черепе – в этом маленьком черепе – мозга нет. Вернее, там есть что-то, но любой анатом назвал бы меня профаном, если бы я попытался доказать ему, что это мозг… Какие-то железы, похожие на лимфатические… А между легкими – у него три легких – я обнаружил нечто весьма удивительное. Нечто такое, что очень не понравилось. Я это заспиртовал, потом посмотрите. А сейчас есть более срочная работа. Машинное отделение выглядит, увы, как бойня. Нужно немедленно выносить и закапывать все, в ракете слишком тепло, и поспешность в самом деле необходима – особенно при такой жаре. Можете надеть темные очки и завязать лица, запах, не противный, но такое количество сырого мяса…
