Координатор послушно выключил прожектор и только теперь, в полной темноте, заметил происшедшую вокруг перемену.
Сплошное призрачное зарево, заливавшее гребни далеких стен с выделяющимися на его фоне силуэтами каких-то труб, распадалось на отдельные островки, слабело, его гасила наступающая от центра к периферии волна мрака; еще некоторое время тлели отдельные столбы света, потом и они исчезли, половодье ночи поглощало один пояс каменных ущелий за другим, наконец пропала последняя полоска света – и ни одна искорка больше не светилась в мертвой тьме.
– Они знают о нас… – заговорил Химик.
– Возможно, – прервал его Доктор. – Но почему огни были только там? И… вы заметили, как они гасли? От центра.
Ему никто не ответил.
– На вездеходе нам туда не спуститься. Кто-нибудь должен остаться у машины, – сказал Координатор.
Химик и Доктор промолчали.
– Ну кто? – спросил Координатор.
Снова никто не ответил.
– Значит, я, – решил он и взялся за руль.
Вездеход с зажженными фарами двигался по кромке стены. Через несколько сотен метров он остановился у ведущей вниз, огражденной каменными откосами лестницы с низкими и узкими ступеньками.
– Я останусь здесь, – сказал Координатор.
– Сколько у нас времени? – спросил Химик.
– Сейчас девять. Даю вам час. За это время вы должны вернуться. Возможно, вам будет трудно найти дорогу. Через сорок минут пущу ракету. Еще через десять минут – вторую, следующую – через пять минут. Постарайтесь в это время подняться на какое-нибудь возвышение, хотя зарево вы увидите и снизу. Теперь сверим часы.
Они это сделали в тишине, которую нарушал только шум ветра. Воздух становился все холоднее.
– Монитор брать не стоит: в этой тесноте им все равно не воспользуешься. – Координатор невольно понижал голос. – Хватит электрожекторов. Впрочем, речь идет о контакте. Но не любой ценой. Это ясно, правда? – Он обращался к Доктору. Тот кивнул. Координатор продолжал: – Ночь не самое лучшее время. Может быть, вы только сориентируетесь на местности. Это было бы самым разумным. Мы ведь можем сюда вернуться. Старайтесь держаться вместе, защищать спины друг друга и не лезть ни в какие закоулки.
– Сколько ты нас будешь ждать? – спросил Химик.
Координатор усмехнулся.
– До конца. А теперь идите.
Химик надел ремень электрожектора на шею, чтобы освободить руки, и фонариком осветил начало лестницы. Доктор уже спускался вниз. Вдруг наверху вспыхнули белые огни – это Координатор освещал дорогу. Стали видны неровности камней, увеличенные, залитые тенями. Химик и Доктор зашагали по длинному световому коридору вдоль стены, пока темным пятном не обозначился вход в какое-то помещение; с двух сторон его обрамляли колонны, наполовину выступающие, будто вырастающие из стены. Притолоку украшали горельефы. Лучи рефлектора, доходившие сюда от далекого уже вездехода, едва освещали черную эмаль зала. Люди медленно вошли внутрь; вход был таким огромным, словно предназначался для великанов. На внутренних стенах они не заметили ни соединительных швов, ни трещин, зал был будто отлит из камня. Он заканчивался глухой вогнутой стеной с рядами ниш по обе стороны; дно каждой ниши имело глубокую выемку, над нею открывалось и шло в глубь стены нечто вроде дымохода – фонарик освещал только начало его треугольной трубы.
Они вышли наружу и двинулись вдоль какой-то рифленой стены. В этот момент погасло сияние, серебрившее верхушки стен, – Координатор выключил сопровождавший их свет рефлектора. Химик поднял глаза. Он не видел неба, но чувствовал его далекое, холодное присутствие кожей лица.
Шаги громко отдавались в тишине. Улочка, зажатая плоскостями стен, рождала короткое и глухое эхо. Доктор и Химик, оба, не сговариваясь, подняли левые руки и пошли дальше, касаясь ладонями стены. Она была холодной и гладкой, как стекло. Доктор зажег фонарик. Вскоре они очутились на маленькой площадке, окруженной вогнутыми стенами; образующие их строения снизу были почти не видны. С площадки круто спускались ступеньки. Люди оказались на узенькой улочке, которую перегораживал низенький каменный брус, наглухо закрепленный между стенами. Под ним был подвешен расширяющийся книзу темный бочонок. Доктор и Химик почувствовали, что окружавшая их атмосфера изменилась. Направив вверх фонарики, они осветили свод и увидели, что он похож на решето – будто кто-то в каменном перекрытии выдолбил множество треугольных отверстий.
Шли долго. Миновали улочки, покрытые камнем, высокие и просторные, как галереи; проходили под сводами, с которых свисали какие-то бесформенные не то колокола, не то бочки; заглядывали в обширные залы с бочкообразными сводами, завершавшимися вверху огромными круглыми отверстиями. От улочек временами восходили вверх косые желоба с регулярными поперечными утолщениями, по форме напоминающие покрытые застывшим желе конструкции лестницы; временами путники ощущали неожиданные дуновения теплого ветерка. Несколько сот шагов они двигались по каким-то белым плитам; в свете фонарей клубилась пыль, поднятая их ногами. По бокам зияли входы в склепы, с душным, застоявшимся воздухом, свет фонариков беспомощно увязал в хаосе каких-то непонятных, казалось, давно заброшенных помещений.
Иногда им казалось, что они чувствуют чье-то присутствие. Тогда они гасили фонари и останавливались, затаив дыхание. Что-то шуршало, шлепало, звук шагов повторялся эхом, слабел, слышалось неясное бульканье; из колодцев, открывавшихся в каменных нишах, доносился протяжный стон.
Доктор и Химик шли дальше; у них возникло ощущение, что во мраке снуют какие-то фигуры, один раз они заметили высунувшееся из бокового переулка бледное в свете фонарика, худое личико, изрезанное глубокими морщинами, но, когда они подбежали к этому месту, там никого не оказалось, только на камнях валялся лоскут тонкой золотистой фольги.
Доктор молчал. Он знал, что это путешествие опасное, более того – безумное, в таких условиях, ночью целиком на его совести. Десятки раз Доктор повторял себе, что они дойдут только до следующего излома стен, до поперечной улицы и вернутся, – и шел дальше.
Чем дольше продолжалось путешествие, тем больше оно становилось похожим на кошмарный сон. Химик и Доктор жаждали прежде всего света – фонарики давали только его видимость, их лучи лишь углубляли окружающий мрак, вырывая из него отдельные, лишенные связи с целым и потому непонятные фрагменты.
Один раз до них донеслись шаркающие шаги, столь близкие и отчетливые, что они побежали на звук; шлепанье резко ускорилось, улочку наполнил топот, рваное эхо забилось в тесных стенах. Доктор и Химик неслись с зажженными фонарями, серый отсвет плыл над ними волнистым сводом, черные провалы боковых переулков отлетали назад. Наконец они устали и прекратили бессмысленную гонку.
– Слушай, а нас не заманивают? – с трудом выдохнул Химик.
– Чушь! – сердито цыкнул Доктор, водя вокруг фонариком.
Они стояли около высохшего каменного колодца, стены зияли черными провалами, в одном из них мелькнуло плоское личико; когда пятно света вернулось, отверстие было пустым.
