ДИАНА. Вы руки мыть отходили.
НИНА. Руки? Руки мыть? О! (Показывает руки.) Я всю жизнь в воде болтаюсь! Руки мочу. Еще мыть их буду. Они мытые!
ДИАНА. Ну вы в дом заходили, обедали.
НИНА. Я на кухне из кастрюли стоя хлебаю. Время нет, время у меня нет! Так что скажите честно: нет, не варила.
ДИАНА. Наоборот, да!
НИНА. Что это еще «да»!
ДИАНА. Да! Да, я не варила. Вы поели и пошли из кухни в дом, не знаю зачем, я забежала в кухню тоже похлебала. Ваше.
НИНА. Да тьфу! Я как сварю, все выедаю доскребаю. Там нечего за мной хлебать. Сварю и сожру.
ДИАНА. Нет, я помню… Картошку съела. Вы отлучались, отлучались. Я быстро раз! И выловила картошку. Обжигаясь съела.
НИНА. А с чем были щи?
ДИАНА. Я видела только картошку. И выловила! Щей не ела.
НИНА. А не щи были! Не щи!
ДИАНА. Я и говорю, щей я не ела.
НИНА. А что было?
ДИАНА.Не упомню. Это же было когда… Позавчера. Память у меня, сами знаете.
НИНА. Память у ней! Такк. Сегодня вы ели?
ДИАНА. Варила, да. И съела, кастрюлю помыла.
НИНА. Я же газ отключала! Только сегодня включила!
ДИАНА. Вы приплыли когда?
НИНА. В три. Да, в три.
ДИАНА. И газ включили, кухню открыли?
НИНА. Ну да. Поросятам поставила картошек.
ДИАНА. Ну, вот я и вклинилась.
НИНА. Что вклинилась, когда это?
ДИАНА. Вы отперли кухню, так? И отошли. Ушли в дом.
НИНА. Ну.
ДИАНА. За это время я помчалась, успела подогреть.
НИНА. Да вы помчались… что вы помчались! Ползаете тут как черепашка какая-то.
ДИАНА. Я боялась, что вы опять все запрете, и вклинилась. О как я ела! Как мясорубка. Все вылизала. Так-то.
НИНА. Что это вы вылизали?
ДИАНА. Что у меня скипело.
НИНА. А что это у вас скипело?
ДИАНА. Суп. Супчик.
НИНА. Суп из чего?
ДИАНА. Ну, как вам сказать.
НИНА. Че было?
ДИАНА. Не хочу даже говорить. Совру.
НИНА.Та-ак. Своровала.
ДИАНА. В каком смысле?
НИНА. Ну, взяла у меня?
ДИАНА. Где?
НИНА. Отсыпала у меня? Картошку взяла?
ДИАНА. Да бог с вами, Ниночка. Бог с вами. Вот это нет.
НИНА. А тогда что вы варили? Я часто отхожу, я отойду, я же не запираю каждый раз. Не записываю веса. Я честная и все честные. А вот крупа манка! Манка в банке моя уменьшается.
ДИАНА. Нет, нет. Манка? Я такие вещи не употребляю. Манка. Куда там. Ненужная, вредная вещь! Все витамины, всё там разрушено!
НИНА. А докажите тогда, что вы варили?
ДИАНА. Ну ладно, так и быть. Та-ак… Что я варила. (Пауза.) Крапиву. Щи из крапивы.
НИНА. И манки туда. Манки сыпануть. Крапиву она ест! Крапиву с кашей манкой. И с картошкой.
ДИАНА. Нет, боже упаси. Мне хватает. Манну я не ем. У меня под кроватью осталось от Даши, от Кати, они уезжали, мне нанесли всего. Ну что вы, говорят мне, Диана Евгеньевна, мы это потащим поволокем с собой обратно? Эти крупы замшелые с весны? Оставили мне. Вон войдите, под кроватью пакеты. Греча, геркулес. Соль. Но соль я не употребляю.
НИНА. Почему это? Соль она не употребляет, ну надо же. Вредная она вам?
ДИАНА. Уже тридцать лет ни соли ни сахара.
НИНА. А вам сколько?
ДИАНА. Вы знаете, сто пятьдесят.
НИНА. По-нят-но. Паспорт покажите.
ДИАНА. Он у моих. У моих в городе.
НИНА. Так не годится.
ДИАНА. Оставила на всякий случай там.
НИНА. Это нельзя, вы понимаете? Паспорт. А что случится?
ДИАНА. А что может случиться?
НИНА. А мало ли… Что со всеми, то и с вами.
ДИАНА. Со всеми, знаете, разное случается. Вот вы, вы росли. Разве вы знали, что будете всесильным директором? Сестрой тут и хозяйкой всего?
НИНА. Ну и что? Че плохого?
ДИАНА. Наоборот! Вы что! А другие возьмем случаи? Кто окажется в Аргентине, кто вообще неожиданно в Кремле. По-разному происходит судьба.
НИНА. Расквакалась. В Кремле! В Аргентине! Я тоже не хуже всех. Хоть и живу на острове тут здеся.
ДИАНА. Вы лучше, лучше! Другие вообще в земле, но как мумии! А вы директор на свежем воздухе. Река. Чистый песок. Такой был прекрасный японский фильм, «Женщина в песках».
НИНА. Про мою жизнь можно снимать сериал, а не то что! Я еще вообще молчу! Что со мной было!
ДИАНА. Уважаю, уважаю.
НИНА. А мне оно по семечку, ваше уважение. Мне надо, чтобы вашего духу тут не было.
ДИАНА. Это случится, случится.
НИНА. Паспорт ваш в таком случае нужен. Только паспорт. Больше ничего от вас.
ДИАНА. Ну я вам верю, верю. Успокойтесь.
НИНА. Верит она! Вообще безобразие. Как я с трупом тут буду? Паспорт предъявите. Документик попрошу.
ДИАНА. Вы знаете, у меня заболевание нервной системы.
НИНА. Оно и видать.
ДИАНА. Я, знаете ли, с детства скрываю свой возраст. С восьми лет никому не говорю. Стыжусь. Всегда считала себя старухой. В восемь лет, представляете? Потому что у меня была двоюродная сестра младше. И я по сравнению с ней считала себя старой. Завидовала ей. Вот в чем дело! Почему-то никто своего возраста не скрывает, а я да. Я – да! Поэтому и паспорт свой я никому не показываю. Только отдел кадров театра знал, только она. Но она уже умерла, рано, кстати, в восемьдесят пять лет.
НИНА. А если что случится?
ДИАНА. С кем?
НИНА. С вами.
ДИАНА. Я вас поняла. Я вас поняла. Ну, если вы меня переживете, если! То пороетесь в моих вещах и обнаружите все что необходимо.
НИНА. Че? Да оно мне надо. Если переживете, надо же… Скажешь тоже. Думаешь, нет? Будешь жить вечно? У меня мама мамы, я говорила, на свежем воздухе тоже жила чуть не сто лет. В деревне. Одна с овцой и котом в избе. Потом мы обдумали, чего нам наследства ждать и чужой смерти желать, все равно ведь все будет наше. И дом продали, половину внучке этой шалавой, потом брату на ремонт машины, и мы холодильник еще один купили. А внучка вообще все пропила. А ведь на воздухе бабке можно было и сто петьдесят лет прожить и всех пережить. В городе у меня суматоха: свет ночью, ванная, туалет, горячая вода, кино, гости, туда, сюда! Дети плачут, зять выступает. Дочь орет. А здесь у нас, как один тут пел на гитаре, ваше величество, в нашем лесничестве, кроме электричества, всё в большом количестве. Вода в цистерне, свет провели, спасибо… Да! Вот руки у меня как у лаптюшницы деревенской, черные… типа лопаты! Копаю, блин! Я специалист по образованию, техник-технолог пищевик! И вот с вами тут… Солю, мариную, запасаю… От голода спасти всех. Как дура. Таскаю им банки полные, обратно пустые.
