ДИАНА. Красивый такой мужчина. В него все влюблялись. Георгий Иванович у меня был.
НИНА. Я не влюблялась. Вы что! С ума совсем сошла бабка. Кому он нужен, старый хрен!
ДИАНА. Влюблялись все. Он знал подход. Как я в него влюбилась. Причем уже в немолодом возрасте. В сорок лет!
НИНА. У вас же был муж небось.
ДИАНА. Муж не муж, но был. У актрисы всегда должен быть кто-то. Перед ним был из оперы, я говорила… Иван по кличке Сусанин.
НИНА. О… Уж я насмотрелась. Каждый год у каждой кто-то новый. В основном актрисы привозили. Приезжают вдвоем в один домик, а путевка на одну ее, а я сразу: ваши паспорта, штамп о браке? И приходилось им уезжать. Ему или ей. Они надеялись, подмажем, то-се… Нет, не выйдет, я говорю. До слез доходило.
ДИАНА. Нет, вы добрая. Мы знаем. В первый год, когда мы с Георгием приехали неженатые, вы его у себя прописали. И Сусанина моего раньше тоже помещали, я помню, на терраске.
НИНА. Ну, я что, я же человек. У меня ведь есть лишняя комната, три койки, и терраска еще, пятеро могут остановиться. А где они ночуют, это мое разве дело? Но ваш Сусанин выступал всегда с лишним.
ДИАНА. С этим Иваном Сусаниным я недолго маялась. Он, когда у меня в квартире поселился, имел обыкновение ночами выходить на балкон и петь там «Ты взойди, моя заря» полностью. Соседи были в экстазе. Вызывали что ни ночь наряд милиции.
НИНА. Помню, здесь он за вами с вилами гнался, у меня их у сарая подобрал. Он за вами, я за ним, положь вилы где брал! Вы же в Волгу побежали, он бы тоже, но я вилы отняла. Ну, как с моими вилами потонет! Ох, такой народ эти театральные.
ДИАНА. А тут этот… В иудин день приходит на сбор труппы новый актер. Георгий Иванович. Не красавец показался поначалу, но такой талантливый, из Саратова к нам перешел. Жить негде, он там оставил семью, развелся, уже когда у нас дочь родилась. Одни драмы. У той его жены не было детей… Она его бешено ревновала. Ребенок первый у него родился от их тамошней костюмерши, еще мальчики-близнецы от студентки одной… Она на практике у них была в театре. Причем очень смешно: все рыжие. Он сам был, вы помните, рыжий.
НИНА. Откуда это я помню. Всех, что ли, помнить… Никакой памяти не хватит.
ДИАНА. Помните, прекрасно вы его помните. Сам он был такой темно-рыжий, кудри, ресницы длинные, загнутые как у девушки. Глаза синие. От одной улыбки сойти с ума. Ямочка на правой щеке. Играл у нас Ромео, Тригорина, Гамлета, по утрам Бабу-ягу, Чебурашку, Карлсона… Посещаемость выросла… У всех его детей эта примета, ямочка на правой щеке и рыжие кудряшки. У моей дочери… У внука. Помните?
НИНА. Не помню. Я говорю, что, обязана всех помнить? Каждое лето тут отдыхающих полно. Я тут уже тридцать лет пашу.
ДИАНА. Дочери вашей сколько лет?
НИНА. Моей дочери? А что?
ДИАНА. Ну так, для сравнения. Двадцать девять, я помню. Моей дочери Тане сорок пять. Когда ей было пятнадцать лет, они с отцом здесь жили без меня. Я лежала в больнице в Москве. Я упросила Георгия не ехать со мной туда, где я лежала, якобы за мной ухаживать, там же Москва, там полно у него друзей, все алкоголики по театрам были бы его, я послала его пожить с Таней здесь у вас, на острове, тут, где вы. Ну, вы помните это.
НИНА. Откуда, говорю, я помню, вы че тут.
ДИАНА. Это да, было тридцать лет назад. Вы уже работали здесь. Вы были замужем?
НИНА. У меня был мужчина, но мы не успели зарегистрировать брак, он утонул по пьянке. Поплыл и не вернулся. Он приехал ко мне на чужой моторке, уже выпивши. Его друзья высадили, отчалили, он ко мне пришел, а я рыбу чистила на берегу, не тут, я ухожу чистить рыбу подальше в ивняк, чтоб не мусорить. Купила у рыбаков лещей. Я же их копчу. Не как другие, я их потрошу сначала. Только потом копчу. Зять помирает по моим лещам. Ну и вот. Я вам рассказываю чего никому не говорила. Я нагнулась на берегу, была в купальнике, он накинулся со спины, повалил прямо в воду лицом, добился своего, чуть я не утонула, а потом он, наверно, испугался, что я захлебнулась, сразу бросил меня, тут же с места поплыл и не вернулся, всё. Больше я его не видела. Пьяный был. Труп обнаружен был только через три дня, милиция всех опрашивала. Вот от него и родилась у меня дочь.
ДИАНА. А как он вас нашел в ивняке? Остров-то большой.
НИНА. Я и говорю, как ты меня нашел, сволочь.
ДИАНА. Когда вы ему это говорили?
НИНА. А что вам интересно?
ДИАНА. И как вы узнали, что это он именно? Он же напал со спины. Опрокинул вас в воду.
НИНА. Да, лицом на бревно, там топляк был. Лежал в песке. Но я вывернула голову и могла дышать. Все лицо было искорябано.
ДИАНА. То есть вы его и не видели.
НИНА. Когда он поплыл, то тогда и увидела. Обернулся. И тогда я ему и крикнула: как ты меня нашел, сволочь.
ДИАНА. Это было в августе. Какого числа?
НИНА. Точно не помню уже.
ДИАНА. Мне же сразу актрисы рассказали. Это было двадцать седьмого. Они уезжали двадцать девятого. Вы были растерзаны, вы плакали, и ноги у вас были в синяках.
НИНА. Ну и память у вас. Да, меня встретили в кустах…
ДИАНА. Моя дочка хорошо помнила это лето. Как прекрасно было! Приехала домой, плакала. Я вернулась из больницы, она ткнулась мне в руку, реснички мокрые.
НИНА. Скучала она за нашим островом?
ДИАНА. Я не вдавалась в подробности. Я вернулась еле живая из Москвы после операции. Дочка моя приплакивает. Я ей говорю, всё в прошлом, всё хорошо. Не переживай за меня. Мы все вместе, все живы. Но она с отцом не разговаривает. Он пожимает плечами, вожжа ей под хвост попала. Вернулись с острова, где отдыхали, чудесное лето, и такой результат. Дочка наша его очень любила, своего сына не стала записывать на фамилию мужа, записала на свою, отцовскую, моего-то внука! Когда мужа не стало, я нашла в его чемодане письмо.
НИНА. Он умер давно уже, да?
ДИАНА. Не умер. Такие не умирают.
НИНА. Жив? Жив?
ДИАНА. Не умер. Его зарезали на гастролях в Архангельске. В парке.
НИНА. Кто?
ДИАНА. Следствие закрыли. Никого не нашли.
НИНА. Мне говорили, тут отдыхающие приехали в тот год в августе, что он вроде бы, по неизвестным данным, погиб на гастролях, нашли в городском парке утром. Пошел погулять после спектакля. И на тебе. А вроде и не он это был. Я все думала об нем. Как же так, думала.
ДИАНА. У него там была девочка, как мне сказали. Местная. И это у них было свидание. Я-то не ездила на те гастроли. Уже была выведена из состава труппы. Новый главный постарался. Потом-то меня опять взяли, потому что кто старух будет играть? Все возрастные актриски прооперировались, щеки подтянули, гладкие они у них стали, вроде, прошу прощения, ягодиц, посредине нос пупочкой торчит. Ни морщинки. А кто будет играть Островского? Он всегда в репертуаре, там без старух ни шагу.
