Ты просишь его позволения наполнить его своей энергией. Если он кивнет, то тогда ты продолжаешь. Ты слышишь его дыхание и стараешься войти в ритм его дыхания. Ты смотришь в глубину его зрачков, проваливаясь в их черноту. Ты слышишь звук его сердца и чувствуешь, как твое сердце бьется в такт. Чувствуешь тепло в своем сердце, свой пульсирующий золотой шар. Ты делаешь вдох и на выдохе направляешь свой золотой шар в сердце мужчины, покрутив шар, разжигая любовь в его сердце, и говоришь про себя: «Ты любишь меня». Затем ты поднимаешь шар до его лба, покрутив шар там, представляешь, как он начинает думать о тебе, вспоминать тебя, как на него находит озарение. Повторяешь про себя: «Ты помнишь меня». Потом ты делаешь сильный вдох и, помогая себе руками, забираешь свой золотой шар, направляя его в центр своего лба, и опускаешь его вновь до груди, на выдохе отдавая в сердце мужчины. Пробуждаешь его любовь, повторяя: «Ты любишь меня» – и опускаешь золотой шар в низ его живота. Представляешь, как внизу разгорается костер его желания, как встает его фаллос, жаждущий тебя, ты говоришь: «Ты хочешь меня». На вдохе забираешь свой золотой шар в свою матку, разогревая себя еще больше, и поднимаешь его до своего сердца.
– Не запуталась еще? – спросила я Карину.
– Да нет, немного трудновато, но похоже на рисование восьмерки.
– Поэтому эта практика и называется «Бесконечность любви». Ну что, продолжим – повторяя все то же самое.
Бесконечность любви
Из своей груди на выдохе направляешь шар к его груди, проговаривая: «Ты любишь меня», поднимаешь шар в его голову, повторяя: «Ты помнишь меня», забираешь на вдохе к себе в голову и опускаешь в свое сердце. На выдохе опять отдаешь в его сердце: «Ты любишь меня», опускаешь в его сексуальный центр, говоря: «Ты хочешь меня» – и забираешь шар в свой сексуальный центр и все сначала.
– Выдох – его сердце – его голова – вдох – твоя голова – твое сердце – выдох – его сердце – его сексуальный центр – вдох – твой сексуальный центр – твое сердце. Ты повторяешь несколько раз эту восьмерку, потом просто наблюдаешь за движением энергии. Когда ты хочешь закончить, из его сексуального центра забираешь энергию себе в матку. Если хочешь, все лишнее можешь отпустить в Землю. Говоришь: «Все мое – мое, все твое – твое». Закрываешь пространство, складывая руки у себя внизу живота, левая внизу – правая наверху. Благодаришь Вселенную и мужчину.
– Слушай, какая чудесная практика – я ее тоже буду делать с Антоном, чтобы думал только обо мне, желал только меня и любил только меня. И прилетел ко мне в больницу! Мне так нужна сейчас его поддержка! – вздохнула Карина.
1906
– Николай, неужели ты не понимаешь, как сейчас Аннушке нужна твоя помощь? – было первое, что я сказала, увидев Николая. Я примчалась навестить Аннушку сразу же, как разрешил доктор. За эти три дня болезни Аннушки Николай похудел и осунулся. Было видно, что он очень переживает.
– Ты знал, что ей угрожала твоя пассия? – набросилась я на него. – Мало того, что ты заставил ее страдать, рассказав ей об этой девушке, так ты еще не смог и защитить ее.
– Нет, я ничего не знал об угрозах, – покачал он головой. – Я бы тогда не передаривал Ане ее гостинцы.
– Ее гостинцы? – расширенными от ужаса глазами я смотрела на Николая.
– Да, это она в последние дни начала приносить мне различные сладости, а я приносил их Аннушке.
– Очень мило! – хмыкнула я. – А ведь Аннушка решила, что ты вернулся к ней и так проявляешь свою любовь.
– Варя, я хочу вернуться. Скажи ей, что я был глупцом! Я так испугался, что могу ее потерять! Я клянусь, что прекращу все отношения с этой девушкой.
Я промолчала, решив сначала увидеться с подругой. Войдя в спальню, я увидела Аннушку, лежащую на огромной кровати. Бледная и безжизненная, она походила на хрупкую фарфоровую куклу.
– Боже, Анюта, мы так испугались за тебя!
– Я тоже испугалась, – прошептала она. – Я подумала, как глупо умирать из-за того, что мой муж полюбил другую. И когда я пришла в себя, я сказала Николаю, что у меня нет больше сил бороться за него, что я в отчаянии. Все, что я могу делать, – это продолжать любить его, но не держать. Если он считает, что ему с ней лучше, то пусть уходит к ней, я дам ему развод.
– Аннушка!
– И не потому, что на меня подействовали ее угрозы, – не дав мне сказать и слова, продолжила Аннушка и лукаво на меня посмотрела. – Варя, ты обещаешь, что никому не расскажешь?
– Конечно, о чем ты? – я тревожно посмотрела на Аннушку.
– Это не она меня отравила. Врач сказал, что это у меня такая реакция на осетрину!
– Реакция на осетрину?
– Да, так иногда бывает, но я думаю, не стоит про это рассказывать Николаю.
– Господи, какое счастье, – с облегчением вздохнула я. – Но в любом случае Николай хочет расстаться с ней. Ты сможешь его простить?
– Простить? Ты же знаешь, что самое трудное – простить не его, а себя. Простить саму себя за то, что тебе изменили. Тетушка научила меня диете прощения, так что семь дней мне есть чем заниматься, пока я лежу.
– Диета прощения? Напомни, пожалуйста.
– Каждый день надо писать: «Я прощаю себя за то, что он изменил мне, предал меня, разлюбил меня, променял меня на другую» и т. д. – и так 70 пунктов каждый день, а потом сжигать то, что написала. На седьмой день нужно написать: «Я обижаюсь на него за… я прощаю его за… я извиняюсь перед ним за… я благодарна ему за…, я благодарна себе за…». Так что с этим я справлюсь, – улыбнулась Аннушка. – И вообще, перед лицом вечности все мои переживания по поводу измены мужа кажутся пустыми и глупыми.
2006
– Знаешь, перед лицом вечности все мои переживания по поводу мужиков, измены Антона кажутся настолько глупыми и мелочными, что я даже не понимаю – что я так убивалась, как будто меня жизни лишали? – рассуждала Карина, полулежа в кровати.
На пятый день пребывания в больнице Каринка выглядела намного лучше. Антон все-таки смог вырваться на один день навестить жену, и она подготовилась к его приезду. Подведенные черным карандашом, ее карие глаза казались еще более огромными и печальными на фоне белых простыней и кремовой батистовой сорочки, добавляя облику нежную трогательность.
Карина даже встала на кровати и словно с трибуны начала произносить речь:
– Нет, ты только подумай, из-за примитивного сексоголизма моего мужа…
– Карина, это термин такой – сексоголизм? – перебила я ее.
– Да, это как болезнь, типа алкоголизма. Желание волочиться за чужими юбками, правда, в народе распространено более емкое слово – кобелизм. Но термины сути не меняют. – сделав краткое отступление, Карина опять приняла позу оратора и с тем же воодушевлением и с пылающими щеками продолжила: – Так вот, из-за кобелизма моего мужа я чуть не потеряла здоровье, жизнь, детей и чувство счастья. Представляешь, что произойдет, если диагноз подтвердится? Все, я приняла решение! Я буду проживать каждую секунду, наслаждаясь ею и получая радость, а если диагноз не подтвердится, то и всю мою оставшуюся жизнь я проведу так.
