– Я могу чем-нибудь помочь? – заботливо спросила Пат.
– Нет. – Потребовалось значительное усилие, чтобы выговорить это вслух. – Может, сигарету, – произнес Джо и окончательно выдохся от напряжения. Он почувствовал, как тяжело забилось сердце. – Есть у тебя? – спросил он, с трудом различая Пат сквозь дымный красный свет. Судорожное мерцание обреченной, нежизнеспособной реальности.
– Извини, – сказала Пат. – Сигареты нет.
– Что… со мной случилось?
– Вероятно, сердечный приступ, – ответила Пат.
– Есть у них доктор, как ты думаешь? – Джо удалось произнести всю фразу.
– Сомневаюсь.
– Может, узнаешь?
– Я думаю, это у тебя на нервной почве. По-настоящему ты не болен.
Вернувшийся Дон Денни выпалил:
– Джо, я нашел тебе комнату. На втором этаже, номер двести три. – Он замолчал, и Джо почувствовал тревогу и озабоченность в его взгляде. – Ты выглядишь ужасно. Какой-то хрупкий. Как будто сейчас треснешь. Господи, Джо, ты знаешь, на кого ты сейчас похож? На Эди Дорн, когда мы нашли ее.
– Ничего подобного, – вмешалась Пат. – Эди Дорн была мертва, а Джо жив. Ты ведь жив, Джо?
– Я хочу прилечь, – прохрипел Джо. Каким-то образом ему удалось подняться, сердце заколотилось, потом замерло, словно сомневаясь, стоит ли стучать дальше, и забарабанило, как отбойный молоток. – Где лифт?
– Я проведу тебя. – Дон Денни снова подхватил Джо под плечо. – Да ты как перышко! Что с тобой, Джо? Или ты сам не знаешь? Попытайся объяснить мне, Джо.
– Он не знает, – сказала Пат.
– Я считаю, надо немедленно вызвать доктора, – заявил Денни. – Немедленно.
– Не надо, – пробормотал Джо. – Я прилягу, и мне станет лучше.
Он чувствовал, как на него накатывает океанский прилив, как его опрокидывают гигантские волны; осталось только одно – вытянуться на спине, в одиночестве, в комнате отеля. Где никто не смог бы его увидеть.
«Мне надо уйти, – сказал себе Джо. – Я должен остаться один». Зачем? Он не мог ответить, желание навалилось внезапно, иррационально, его невозможно было осмыслить или объяснить.
– Я пойду за доктором. Пат, побудь с ним. Не выпускай его из виду. Я быстро.
Дон Денни кинулся прочь. Джо показалось, что он растворился. Патриция Конли осталась, но одиночества от этого не убавилось.
– Ну что, Джо, – сказала она. – Чего ты хочешь? Просто скажи.
– Лифт, – проговорил Джо.
– Хочешь, чтобы я довела тебя до лифта? С удовольствием.
Она пошла вперед, и Джо из последних сил двинулся следом. Пат шагала невероятно быстро, он с трудом держал ее в поле зрения.
«Это мне кажется, что она идет так быстро, – подумал Джо. – Все дело во мне, я заторможен, на меня давит сила тяжести. Мир приобрел свойства чистой массы, а я в нем – лишь тело, подверженное тяготению. Одно качество, одна характеристика. И одно ощущение. Инерция».
– Не так быстро, – пробормотал Джо.
Он уже не видел ее, легкой рысью Пат скрылась из виду. Не в силах двигаться дальше, Джо застыл, и соленый пот разъедал глаза.
– Подожди!
Пат вернулась. Он различил ее лицо: спокойное, невозмутимое выражение. Бесстрастное внимание, научная отстраненность.
– Хочешь, я тебя вытру? – Она вытащила изящный кружевной платочек. И лучезарно улыбнулась.
– Лучше помоги мне зайти в лифт.
Джо заставил себя двигаться дальше. Шаг. Еще один. Он уже видел двери лифта и нескольких человек, ожидающих его прихода. Над дверями висел старомодный циферблат. Похожая на иглу стрелка указывала на третий-четвертый этаж, потом качнулась влево, на третий, потом на третий-второй.
– Сейчас придет. – Пат вытащила сигареты и зажигалку, закурила, выпустив из ноздрей струйку серого дыма. – Это очень старый тип лифта, – заметила она, скрестив руки. – Знаешь, какой? Скорее всего, открытая железная клеть. Не боишься?
Стрелка прошла цифру два, задержалась у единицы и резко упала. Двери лифта скользнули в стороны.
Джо увидел железную решетку. На стуле, положив руку на рычаг, сидел лифтер в форме.
– Прошу пройти в кабину. Поднимаемся.
– Я не поеду, – сказал Джо.
– Почему? – спросила Пат. – Думаешь, оборвется? Ты боишься? По-моему, боишься.
– Эл видел вот такой же лифт.
– Послушай, Джо, добраться до твоего номера можно либо на лифте, либо по лестнице. В таком состоянии тебе пешком не подняться.
– Ничего, поднимусь.
Джо отшатнулся от лифта и попытался определить, где может быть лестница. «Я же не вижу! – дошло вдруг до него. – Я не найду ступеньки!» Теперь груз давил на легкие, дышать становилось все больнее и труднее; чтобы набрать воздух, приходилось замирать и сосредоточиваться.
«Может, действительно сердечный приступ, – подумал Джо. – Если так, я не поднимусь». Внутри, однако, нарастало нетерпение, непреодолимое желание остаться в одиночестве. Запереться в пустой комнате, чтобы никого не было, одному, без свидетелей, ничего не говорить и ничего не делать. Вытянуться, не произносить ни слова, не шевелиться. Не зависеть ни от кого и ни от чего. «И чтобы никто не знал, где я», – думал Джо. Это почему-то казалось очень важным.
Особенно Пат, ее не должно быть рядом.
– Вот сюда. – Пат слегка повернула его влево. – Прямо перед тобой. Давай хватайся за перила и вперед, топай до постели. Смотри! – Она легко, танцующе заскочила на первую ступеньку, покачалась и так же невесомо вспорхнула на следующую. – Сумеешь?
– Я… не хочу, чтобы ты шла со мной, – прохрипел Джо.
– Ах ты, бедненький, – насмешливо протянула Пат, – боишься, что я воспользуюсь твоей слабостью? И что-нибудь с тобой сделаю?
– Нет. – Джо покачал головой. – Я… просто… хочу… побыть один.
Ухватившись за перила, он заставил себя подняться на первую ступеньку. Там он остановился, пытаясь разглядеть весь пролет.
– Денни просил тебя не оставлять. Хочешь, почитаю? Или принесу что-нибудь. Поухаживаю.
– Сам, – выдохнул Джо, поднявшись еще на одну ступеньку.
– Можно, я посмотрю, как ты карабкаешься? Интересно, сколько у тебя уйдет времени. Если ты, конечно, вообще долезешь.
– Долезу.
Джо поставил ногу на следующую ступеньку, ухватился покрепче за перила и подтянулся. Распухшее сердце перекрыло дыхание, Джо зажмурился и с шипением втянул в себя воздух.
– Интересно, – сказала Пат, – с Венди, надо полагать, вышло точно так же. Она ведь была первая, да?
Задыхаясь, Джо прохрипел:
– Я… любил… ее.
