– Как дела? – сказал я человеку с блокнотом. – Вернулись добавить?
– Пожалуй, что так, – ответил он и снял пиджак. Рукава его белой рубашки были закатаны до локтей, галстук распущен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Несмотря на небрежность наряда, он производил впечатление человека, который собрался приступить к серьезной работе.
– Чего вам принести?
– Только кофе, пожалуйста.
Когда я вернулся с чашкой свежезаваренного кофе, пакетиками с сухими сливками и подсластителем, рядом с блокнотом лежала карточка лицевой стороной ко мне. Я поставил кофе на нее, не глядя, что там написано.
– Прошу прощения, – сказал человек. Он приподнял чашку, взял карточку и протянул мне. Я взял, прочел и положил обратно на стойку.
– Красивая карточка, – сказал я, и это в самом деле было так. Его имя, Майкл Уоллес, было отпечатано золотым тиснением рядом с номером бокса в Бостоне, двумя телефонными номерами и веб-сайтом. Профессия характеризовалась как писатель и журналист.
– Оставьте себе, – сказал он.
– Нет, спасибо.
– Я серьезно.
Мне не очень понравилось выражение его лица – такое выражение бывает у копов, когда входят к подозреваемому без предупреждения.
– Серьезно? – Мне не было дела до его тона.
Он полез в портфель и вытащил пару каких-то книг в мягком переплете, явно не художественных. Мне показалось, одну я видел в магазинах: она подробно описывала случай с человеком на севере Калифорнии, которому чуть было не удалось оправдаться после убийства жены и двоих детей, заявив, что они утонули, когда их катер попал в шторм. Ему бы могло сойти это с рук, если бы в соленой воде в легких у жертв лабораторный анализ не выявил едва заметных химических следов. Они совпадали с пятнами моющего средства, найденными в раковине камбуза катера, и это означало, что муж утопил все три свои жертвы, прежде чем выбросить их за борт. Когда пришлось сознаться, причину убийства он объяснил так: «Они никогда ничего не делали вовремя». Вторая книга, похоже, была более ранней работой, стандартной книжкой про серийных убийц, посвященной в основном сексуальным маньякам. Ее название было почти таким же зловещим, как и содержание, – «Кровь на простынях».
– Это я, – сказал он. В общем-то, в этом не было необходимости. – Майкл Уоллес. Это моя работа. Пишу книги про реальные преступления. – Он протянул руку. – Друзья зовут меня Микки.
– Не похоже, что мы станем друзьями, мистер Уоллес.
Он пожал плечами, словно ничего иного и не ожидал.
– Тут вот какое дело, мистер Паркер. Я много читал о вас. Вы герой. Вы одолели многих негодяев, но до сих пор никто не написал полной истории ваших дел. Я хочу написать про вас книгу. Хочу рассказать вашу историю: про смерть вашей жены и ребенка, как вы охотились за человеком, виновным в их смерти, и как после вы охотились за другими такими же. У меня уже есть издатель и название. Книга будет называться «Ангел мщения». Хорошо, не правда ли?
Я не ответил.
– Во всяком случае, аванс не такой уж большой – пятизначная сумма, что все-таки не слишком мало за такую работу, – но я готов разделить его с вами пополам за сотрудничество. О гонораре мы можем договориться. На обложке будет мое имя, но это будет ваша история, как вы пожелаете ее рассказать.
– Я не хочу рассказывать мою историю, сэр. Разговор окончен. Кофе за мой счет, но не советую вам долго сидеть над ним.
Я отвернулся, но он продолжал говорить.
– Думаю, вы меня не поняли, мистер Паркер. Я не хочу ссориться, но эту книгу я напишу в любом случае, с вашей помощью или без. Многое уже опубликовано и доступно, и я узнаю еще больше, когда продолжу расследование. Я уже провел некоторую подготовительную работу и подыскал пару человек в Нью-Йорке, которые согласны поговорить. Потом найдутся люди среди вашего старого окружения и отсюда, которые помогут мне проникнуть в вашу жизнь. Я даю вам возможность придать материалу ту форму, которая соответствует вашему видению событий. Мне нужно лишь несколько часов вашего времени в ближайшую неделю или две. Я работаю быстро и не хочу навязываться больше, чем это необходимо.
Думаю, он удивился, как быстро я придвинулся, но, надо отдать ему должное, не дрогнул, даже когда я вплотную приблизил свое лицо к его лицу.
– Слушай меня, – тихо сказал я. – Этого не будет. Ты сейчас встанешь и уйдешь, и я больше никогда о тебе не услышу. Твоя книга умрет здесь. Я понятно говорю?
Уоллес взял свой блокнот, стукнул им по стойке и засунул в карман. Потом надел пиджак, обмотал шею шарфом и положил на стойку три доллара.
– За кофе плюс чаевые. Я оставлю вам книги. Посмотрите. Они лучше, чем вы думаете. Я позвоню через день-два, узнать, не передумали ли вы.
Он кивнул на прощание и ушел. Я смел его книжки в мусорный бак под стойкой. Джекки Гарнер, который слышал весь наш разговор, слез с табурета и подошел ко мне.
– Если хочешь, я могу этим заняться, – сказал он. – Этот гондон, наверное, все еще на парковке.
Я покачал головой.
– Пусть себе уезжает.
– Я не собираюсь с ним говорить, – сказал Джекки. – А если он попытается заговорить с Поли и Тони, они бросят его тело в залив.
– Спасибо, Джекки.
– Да ну, что ты…
Послышалось, как на парковке завелся двигатель машины. Джекки подошел к двери и посмотрел, как Уоллес уезжает.
– Синий «Таурус», – сказал он. – Массачусетские номерные знаки. Впрочем, старый. Но не взят напрокат. Крутые писатели на таких не ездят. – Он повернулся к стойке. – Думаешь, сможешь его остановить?
– Не знаю. Попытаюсь.
– Похоже, упертый тип.
– Да, похоже.
– Что ж, помни: предложение остается в силе. Тони, Поли и я, мы умеем обращаться с упертыми. Для нас это вызов.
Джекки еще послонялся вокруг, когда бар закрылся, но было ясно, что я к этому не имею никакого отношения. Он шепнул мне, что высматривает женщину по имени Лиза Гудвин. Меня подмывало сказать ей, чтобы бежала без оглядки, если всерьез думала встречаться с Джекки, но это казалось нечестно по отношению к ним обоим. Если верить Дэйву, который немного знал ее по прошлым визитам в «Медведь», это была привлекательная женщина, в прошлом несколько раз сделавшая неудачный выбор в отношении мужчин. В сравнении с ее прошлыми возлюбленными Джекки был практически Кэри Грант
[5]
. Он был предан, добродушен и, в отличие от бывших этой женщины, никогда бы не поднял на нее руку. Правда, он жил с матерью и имел пристрастие к самодельным боеприпасам, и эти боеприпасы были не такими взрывоопасными, как его мать, но Лиза могла заняться этими проблемами, если они возникнут.
