Кто-то оставался тверд и запрещал себе даже мечтать о загадочном царстве. Кто-то до самой смерти мучился, разрываясь между желанием и долгом. А кто-то говорил: «Я буду осторожен!» – и с головой окунался в поиски таинственных врат, скрытых от глаз и чувств…
Церинг был из числа последних.
Он знал, что никто из Хранителей, рискнувших начать Поиск, не умер своей смертью, но все равно пошел на риск. Не успокаивал себя бессмысленным: «Я умный, у меня получится!», а честно признался, что неспособен противостоять искушению и готов ко всему.
Получится – он будет счастлив, как никто другой.
Не получится – умрет.
И сегодня ночью он был катастрофически близок к тому, чтобы умереть.
– Кто-нибудь может сказать, что случилось?
– Как мы тут оказались?
– Где «тут»?
– Что?
– «Тут» – это где?
– Мы в каком-то городе…
– Удивительная сообразительность.
– Господа, прошу прощения за внешний вид, но я собирался спать.
– Гм… Я тоже.
Рерих и Хорш окинули друг друга взглядами и стыдливо улыбнулись. И было с чего: они стояли на улице, облаченные лишь в исподнее, и нелепо переминались босыми ногами, силясь понять, что происходит. Рерих делил с помощником комнату на постоялом дворе, из которой Церинг выдернул их перед самым отходом ко сну.
Их четвертый спутник – похожий на алтайца проводник, которого лама звал про себя «странный Яков», – оказался одет, обут, да еще и вооружен любимым «маузером». Проводник укладывался спать у дверей Рериха, услышал гул внутри, выбил дверь, ворвался в комнату и бесстрашно бросился в сформированный Церингом портал.
– Лама, вы понимаете, что произошло?
– Да, – скупо ответил тот.
– Это вы сделали! – догадался Рерих.
– Да.
– Но зачем?
– Потому что у Вахра есть любовница, – не очень понятно ответил Церинг. – Красивая человская девушка из соседнего селенья…
– Врешь!
– Нет.
– Сам слышал?
– Своими ушами, – подтвердил Дарг.
– У них есть Чинтамани? – все еще недоверчиво уточнил Тыц.
– Да.
– Этот камень Великие Дома ищут тысячу лет, – напомнил Терс. – А ты отыскал его на постоялом дворе?
– Еще не отыскал, – буркнул в ответ Дарг. – Но я слышал, как бахвалились челы.
– Бахвалиться они умеют.
– Может, они только думают, что у них есть Чинтамани? – предложил свою версию Тыц. – Какой-нибудь авантюрист убедил их в этом, они и повелись. Челы тупые.
– Отберем то, что они называют Чинтамани, и узнаем точно.
– Логично.
Молодые хваны замолчали, и несколько минут на сеновале, где Вахр разрешил переночевать Терсу и Даргу, слышалось только чавканье: Терс на ужин не попал и сейчас жадно доедал принесенную друзьями похлебку.
– Завтра возьмем, – негромко произнес Тыц. – Куда они идут, известно. Встанем пораньше, подготовимся…
– Завтра нельзя, – в тон ему ответил Дарг.
– Почему?
– Челы передают Чинтамани из надежных рук в надежные руки. Лама, что хранит камень, силен, и твой отец не зря предупредил, чтобы мы его не трогали. – Пауза, многозначительный взгляд. – В открытом бою мы не справимся.
– Посмотрим, – хмыкнул Терс.
– Кто-то точно умрет.
– Я могу прихватить братьев, – предложил Тыц.
– Кто-то точно умрет, – упрямо повторил Дарг.
– Что ты предлагаешь?
– Возьмем Чинтамани ночью. Сегодня ночью. – Самый юный участник совещания знал, что предлагает неправильное, и потому старался говорить предельно убедительно: – Лама будет спать, а нас будет трое. И никто не умрет… Кроме ламы.
– Дядя Вахр запрещает грабить челов в своем доме, – протянул Терс.
– Скажем, что это очень важно.
– Дядя Вахр чтит закон и не позволит убить гостя в своем доме.
Дарг перевел взгляд на Тыца. Тот цокнул языком и очень тихо сообщил:
– Сегодня ночью батя поедет к любовнице. Он спит с молоденькой человской девкой из соседнего селенья.
– Ого, – присвистнул Терс. – И твоя мать ее не убила?
– Мама пока не знает. Знаю только я. И вы. Теперь.
– Ага… – усмехнулся Дарг.
«Ага… – уныло повторил за хваном Церинг, отключая магическое ухо. – Вот и ловушка».
Нужно уходить, но бежать в одиночку лама не хотел. Не для того он потратил десятки лет на поиск нужного человека, чтобы бросить его в придорожном алтайском трактире.
«Извини, Николай, но тебе придется отправиться со мной…»
* * *
– Испанская чума меня возьми! – дрожа всем телом, поскольку ночь выдалась прохладной, произнес Луис. – Где мы?
– В Ново-Сибирске.
– В Ново-Сибирске?!
Они стояли посреди грязноватой площади перед деревянным, с двумя кирпичными пристройками зданием вокзала. Точнее, немного сбоку, рядом с пышным кустарником, в котором, при необходимости, можно было укрыться.
К счастью, пока что прятаться было не от кого – ночь.
– Это какое-то… наваждение? – Рерих изумленно взглянул на Церинга.
– Магия, – просто ответил лама.
– Чертовщина! – с легкой истерикой заявил Хорш. – Церинг, вы что, колдун?
– Да.
– Проклятье! Но как такое возможно?!
– Почему Ново-Сибирск? – вмешался Яков.
– А вот это правильный вопрос. – Лама одобрительно кивнул. – Потому что вы пришли отсюда, а значит, можете найти тут помощь.
– Если объясним, как мы тут оказались…
– Придумаем, как…
– Но зачем вы перенесли нас сюда? – спросил Рерих.
– Нас хотели убить.
– Кто?
– Весьма странные существа…
– Четырехрукие громилы? – вновь подал голос Яков.
– Ты видел их? – Церинг внимательно посмотрел в глаза странному проводнику.
– Еще когда во двор въехали, – медленно ответил тот. – Сначала не поверил, решил, что от усталости мерещится, а потом понял, что там у всех по четыре руки… У всех хозяев.
– Почему не сказал? – удивился Луис.
– То есть надо было встать и сказать: «Товарищи! Ответственно заявляю, что у хозяина этого заведения есть пара запасных рук…» Так?
Хорш и Рерих переглянулись, после чего художник покачал головой:
