Он быстро пополз вперед, несколько раз повернул – по наитию, не особенно думая, куда попадет, пару раз сваливался на нижние уровни – еще более старые ходы, которые пролегали глубже его первого коридора, и радовался этому. Ламе требовалась нора, и он искал ее с торопливостью приговоренного к смерти.
Впрочем… Ведь именно так все и было…
Минут через двадцать и неизвестное количество ярдов потолок неожиданно стал чуть выше. Церинг смог наконец-то подняться с колен и дальше просто пошел, хоть и пригнувшись, но именно пошел, а не пополз. И еще через сотню шагов оказался в небольшой комнате, примерно в двенадцать квадратных ярдов, показавшуюся ламе подполом большого здания.
Повсюду торчали сваи из лиственницы, подпирающие горизонтальные балки, на них лежали лаги, на которых были набиты крепкие доски. Видимо, пол «первого» подпола.
«Где я?»
Церинг осторожно пустил магический щуп, тонкой нитью просочившийся к поверхности, оглядел помещение, находившееся не менее чем в двенадцати ярдах над ним, и понял, что оказался под самой Сретенской церковью.
«Неплохо…»
Старинные договоренности заставляли нелюдей с уважением относиться к религиозным постройкам, и Церинг почувствовал себя в относительной безопасности. Он уселся прямо на пол, медленно выдохнул, успокаиваясь, закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях, пытаясь отыскать вокруг крупицы энергии, нужной ему сейчас, как воздух. Она была истощена двумя подряд порталами на длинные расстояния, и оставался лишь неприкосновенный запас, тот, который любой маг припасает на последний удар…
На самый последний.
Например, на тот удар, который нужно нанести по трем хванам. Бесшумными тенями они уже приблизились к комнате.
Подошли грамотно, отрезав ламе все пути к отступлению: один хван заблокировал подземный ход, двое сверху – подвал церкви.
Подошли, чтобы убить.
* * *
Новосибирск, наши дни.
– Иди к черту!
– Сам пошел!
– Ты мне за это заплатишь!
– Я тебе ничего не должен!
– Неужели?
– А вот так!
– Черт!.. – прорычал Дамир, злобно глядя на Пифуция, который – вот ведь незадача! – и впрямь ничего не был ему должен. – Черт!
– Съел, придурок! – захохотал конец. – Нечем крыть?
– Я поговорю со своими, и ты никогда больше не получишь кредит в Тайном Городе! – прошипел Хамзи.
– А я поговорю со своими, и тебя живьем в землю закопают и забудут, где! – не остался в долгу Пиф.
– Руки коротки!
– А ты проверь!
Они встретились в холле отеля «Марриот»: Дамир Хамзи, сытый, довольный жизнью, в прекрасном расположении духа, возвращался с завтрака, мрачный Пифуций как раз входил в отель и выглядел так, словно провел ночь в полицейском участке. Тем более, что так все и происходило.
Скандал был неизбежен.
– Какого черта ты забыл в Новосибирске?
– У тебя мозгов не хватит, чтобы понять.
– Если узнаю, что ты за мной следишь… – вновь зашипел шас.
– То что?
– То…
– Что?
– Ты пожалеешь, что на свет родился.
– Ты чего меня пугаешь, недомерок? – высокомерно осведомился конец, несмотря на то что ростом доходил шасу едва до плеча. – Я половину ночи отмазывался от обвинений в массовом вандализме, местную полицию с ума свихнул. Неужели тебя, придурка носатого, испугаюсь?
– Может, ты уже вором в законе стал? – с издевкой поинтересовался Хамзи.
– Может, и стал!
Они замолчали резко и одновременно, как будто сообразив, что ругань ни к чему не приведет, зато привлечет к ним ненужное внимание изумленных гостей отеля. Замолчали, злобно глядя друг на друга, после чего Дамир отступил в сторону и гораздо тише произнес:
– Не лезь к Роксане.
– Очень надо, – отмахнулся конец, сообразивший, что прямо сейчас может здорово облегчить жизнь и себе, и подруге, и все, что для этого надо – немного искренности.
– Клянешься?
– В чем?
– Ты приехал сюда не из-за нее?
– Я ведь сказал, что не буду к ней лезть!
И с удивлением понял, что говорит правду: после всего случившегося этой ночью он совершенно не хотел приставать к ведьме. Более того, был бы не против, чтобы она держалась от него подальше и не мешала попыткам разобраться в интереснейшей ситуации.
– А зачем ты устроил это представление ночью? – не унимался шас. – Прямо под нашими окнами?! Зачем натравил голема на киоск? Ты хотел привлечь внимание Роксаны? Или это был намек мне?
«Так вот как ты все понял!»
Конец едва не расхохотался от облегчения и радости. Возвращаясь из полиции, он голову сломал, пытаясь придумать внятное объяснение случившемуся… Такое объяснение, которое не вызовет интереса у шаса и ведьмы, а Дамир, оказывается, сделал всю работу за него.
– Хотел привлечь внимание Роксаны?
– Нет.
– А что?
Сыграть требовалось идеально, как по нотам, но концы не зря считались лучшими шоуменами Тайного Города, и Пиф выдал прекрасный эпизод.
– Ты никому не скажешь? – прошептал он, с подозрением разглядывая стоящего за стойкой портье.
– А ты отстанешь от Роксаны? – так же тихо поинтересовался шас.
– Отстану.
– Тогда я не скажу.
– Клянешься?
– Чтоб у меня золото в серебро превратилось, – брякнул Хамзи и тут же прикусил язык, сообразив, что поставил на карту.
– Я готовлю здесь големов для грандиозного перфоманса, – торопливо, пока шас не передумал с клятвой, сообщил Пифуций.
– Для чего? – уточнил далекий от культуры торговец.
– Для перфоманса, – повторил конец. – Это что-то вроде инсталляции, только с церемонией. Современное художественное искусство.
– А красками по холсту уже не современно?
– Не актуально.
– Почему?
– Потому что художников много, а учиться красками по холсту – долго. Проще устроить перфоманс.
– Не думал, что ты до этого опустишься, – посетовал Хамзи. – Мне говорили, у тебя есть вкус.
– И вкус, и чувство ритма, – заверил собеседника конец. Так заверил, что шас задумался. – Но в действительности я всего лишь скромный продюсер… Настолько скромный, что моего имени не будет на афишах.
– А-а… А как же киоск?
– Неудачная репетиция, – выдал свою версию Пиф. – Не думал, что получится настолько шумно, и забыл накрыть происходящее мороком.
