В дальнем конце помещения виднелась дверь, и именно за ней один за другим скрывались военные. Неспешно, но неотвратимо, уверенно прикрывая друг друга.
– Что с потерями?
– Все целы.
А выстрелы трещали так, будто из пулемета.
– Может, у них холостые? – предположил Зябликов.
А в следующий миг пуля врезалась в стену совсем рядом, наглядно продемонстрировав, что за «холостые» в старых стволах этих странных парней.
– Нормальные у них патроны, – угрюмо ответил Феликс лейтенанту. – Просто они не хотят нам вредить.
– Нет никаких сомнений в том, что под церковью…
– Под водой или под церковью? – въедливо уточнил шас.
– Где-то внизу, – поморщилась Роксана.
– Так стало намного понятнее.
Фата внимательно посмотрела на друга, но промолчала, понимая, что, если дать говорливому шасу возможность, он будет трепаться до утра.
– Итак, нет никаких сомнений в том, что где-то внизу происходит магическая активность. Она достаточно слабая, но при этом – она есть. Это данность. Вопрос в том, как далеко мы готовы зайти, чтобы ее проверить?
– Вопрос в том, что делать с хваном, который засел где-то на острове? – Дамир опасливо огляделся.
– Это второй вопрос.
– Уверена?
– Да.
Присутствие четырехрукого также тревожило Роксану, но, поскольку он не проявлял враждебности, фата решила пока не обращать на него внимания. А дальше… Дальше, безусловно, возможны варианты, однако одно ведьма знала точно: в магической схватке у хвана нет шансов, и потому главное – не позволить ему перейти в ближний бой.
– У нас преимущество: два Великих Дома против одного. Убить обоих он не успеет, значит, второй обязательно отомстит.
– Согласен, согласен: отомстит… – протянул Хамзи, а через секунду до него дошло: – Что значит «убить»? Что значит «не успеет»?
– Если ты хочешь узнать, что происходит внизу, то надо туда спуститься, – хладнокровно продолжила фата, не позволяя втянуть себя в глупый разговор.
– У тебя есть акваланг?
– У меня есть магия. Я могу построить на дне «пузырь» и провести в него портал.
– А хван? – тут же спросил шас. – Он сможет проникнуть в твой «пузырь»?
– К сожалению, да.
– Плохо.
– Так мы идем?
Дамир тяжело вздохнул, всплеснул руками, снова вздохнул и уныло ответил:
– Глупо останавливаться на полпути…
– Согласна.
– Но если появится хван – бей первой.
– А ты? – заинтересовалась Роксана.
– Я в это время буду убегать…
– Есть!
Левая дверь открылась примерно на треть и застряла, но главное – открылась. Протиснуться в образовавшуюся щель компаньоны могли только поодиночке, сначала Воронов, потом – перепуганный Пифуций. А вот следующий за ними голем оказался чересчур широк и застрял, нелепо дергая руками и ногами.
– Придурок, – важно сообщил ему конец.
Убедился, что застрявшая кукла не может стрелять, и отвернулся.
– Кажется, мы в ловушке, – грустно констатировал Макс.
– Кажется, – не стал спорить Пиф. – Но пока – на свободе.
Правда, неизвестно, надолго ли.
Тоннель, в котором они оказались, был преисполнен мрака. Черные стены, черный камень пола, черное марево под потолком…
И странный свет…
Нет, не черный, конечно же, но странного свойства: вблизи, на расстоянии вытянутой руки, кладоискатели видели достаточно четко, как в вечерних сумерках, но дальше начиналась подлинно ночная мгла, которую не могли разогнать ни фонарик смартфона, ни «бабочка» Пифа.
– Если я правильно разобрался в географии, тоннель ведет на юг, – негромко произнес Макс. – Если так, мы должны выйти к речке.
– К подземной?
– Да.
– Как называется?
– Каменка, – ответил Воронов, а после зачем-то пустился в объяснения: – Она не всегда была подземной. Раньше была обычной, с лесочками вдоль берегов… И рыба в ней водилась. А потом…
– Мальчик, я из Москвы, я могу тебе рассказать о таких речках все, – грубовато прервал его конец.
– Гм… возможно.
– Но лазать по сибирской канализации! Немыслимо! Когда мы выберемся на свет, я сразу же отправлюсь прямиком домой! Построю портал и уйду! Сразу! Довольно с меня приключений! Где твоя речка?
– Там.
– Там?
– Наверное.
– Почему наверное? – Пифуций уставился на один из своих перстней, побледнел, ну, насколько это было видно в сумраке, и вздохнул: – Кажется, у нас проблемы.
– Опять? – совсем не удивился Воронов.
– Шутки кончились, – упавшим голосом поведал конец.
– Давно кончились. – Однако Макс понял, что на сей раз его спутник действительно взволнован, и мрачно осведомился: – Что случилось?
– Мы не в тоннеле, – ответил Пиф, не спуская глаз с перстня. – Мы где-то… асуры знают, где! Это переход… Магический переход, но не обычный…
– Какой переход?
– Подземный, кретин! – взвизгнул толстяк.
– Не надо ругаться.
– Я от отчаяния. – Конец огляделся и вздохнул: – Выхода у нас нет, Макс, нужно идти вперед.
– Почему не назад? – В понимании Воронова, они прошли всего несколько шагов и запросто могли вернуться к двери. – Почему не назад? Из-за големов?
– Потому что никакого «назад» уже нет, – тихо ответил Пиф. – Уже нет…
Все двери распахнуты, свет везде включен, и в его лучах на полу особенно четко вырисовывались гильзы, как заметил Колпаков, двух типов: «ТТ» странных преступников и «Вихрей» спецназа. Пахло в основном порохом, а еще пылью, старым тряпьем и даже какой-то гнилью. Большая часть бойцов уже покинула этот уровень, и в помещениях стало пустовато… Подвал впечатлял размерами, и сейчас, когда в нем почти никого не осталось, походил на обезлюдевшую станцию метро.
– Здесь пытали правозащитников, – всхлипнул Десятник.
– С чего вы взяли?
– Кресло… – Блоггер/журналист подошел к куче мусора и благоговейно прикоснулся к остову кресла, похожего на гинекологическое. – Сколько смертей в нем случилось?
– Нисколько, – поморщился Колпаков.
– Их пытали! – с печалью поведал Миша. – Отец рассказывал, что при советской власти их сажали в такие же кресла, и специальные люди лезли им в рот ужасными машинками…
– Вы про дантистов, что ли? – не понял Зябликов.
