Она вздохнула и провела рукой по морщинистому лицу.
— Так, однажды ночью я сидела здесь на кухне, после того, как она мне позвонила и плакала. Белинда всегда была моей любимицей, моим маленьким ягненком, как я обычно ее называла. Я никак не могла свыкнуться с ее судьбой.
— Джуд услышал, как вы плачете? — спросила я
Она кивнула.
— Да. Он пришел, и я рассказала ему все, слова лились рекой, потому что я была очень расстроена. Он сказал, что пойдет и поговорит с вожаком стаи и заставит его отпустить Белинду, но я сказала, что этого недостаточно, что он должен быть наказан.
Ее глаза вспыхнули, мне стало не по себе, хорошо, что мы дружим, ведь она достаточно жестокая.
— Мистер Джуд спросил, как бы я хотела его наказать. Я была так сердита на него, за то, что он сделал с моим драгоценным маленьким ягненком, что я сказала „Я хочу, чтобы с него заживо сняли шкуру. И гвоздями прикололи к дереву!“ — она захихикала и покачала головой, — мне надо было думать, о чем я говорю, ведь вампиры понимают все буквально.
Я оцепенела.
— Рози, ваша внучка Белинда была членом стаи Кларка Вотера?
— Да, она там жила, — она кивнула, — так или иначе, когда я узнала, что мистер Джуд фактически выполнил мою просьбу, мне стало очень плохо.
— Из-за того, что вы сделали? — спросила я, — с вожаком стаи?
Рози нахмурилась.
— Конечно, нет! Тот противный человек получил по заслугам, и позвольте мне сказать, Белинда до сих пор оправляется после того, что он с ней сделал. Они говорят, что он не сможет изменяться снова, мне его немного жаль. Но мой маленький ягненок никогда не сможет быть самой собой».
Она вытерла слезы салфеткой.
— Нет, я чувствую себя плохо из-за мистера Джуда. Я не знаю, что вам именно известно, но он немного другой вампир. Он может укусить человека и узнать о нем все. Так, что когда он кусает человека, это влияет на него намного больше, чем на вас или меня. Не то чтобы, любому из нас понравилось убить вожака стаи, но вы понимаете, о чем я говорю?
— Я понимаю вас, — сказала я тихо, — так … вы думаете, что Джуд не получает удовольствия от, хм, вкуса чьих-то страданий, когда он причиняет боль?
Рози сильно покачала головой.
— О нет, дитя — это подобно ожесточенной медицине для него. Он сразу становиться больным и утомленным в течение долгого времени. Если бы я это знала, то попросила бы просто сделать что-нибудь быстро и все.
Я решила не думать, какие формы «быстрых» пыток имела она в виду для вожака стаи, но мое мнение не изменилось. Я помнила, как Джуд признался, что снял шкуру с Кларка Вотера и как уверил меня, что у него были на это причины. Хорошо, теперь я узнала эти причины, и это не имело никакого отношения к питанию болью. Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, но я должна была знать наверняка.
Я смотрела на Рози.
— Так вы уверены, что Джуд не любит, хм, вкус отрицательных эмоций?
— Когда он принимал меня на работу, то сказал, что ему нравится, что я постоянно счастлива, — улыбаясь, сказала она, — конечно, я не знала, о чем именно он говорит, пока не узнала его. Я думала, что он имеет в виду мое хорошее настроение, но потом я узнала, что он любит ощущать положительные эмоции.
— Так … он питается вами? — неопределенно спросила я. Это, конечно, объясняло потребность Джуда иметь домработницу, когда он живет один.
— Нет, так как вы думаете, — Рози поспешила уверить меня, — он не пьет мою кровь. Он не нуждается в ней постоянно, даже учитывая, что он вампир. Он просто сидит и разговаривает со мной, и когда я чувствую себя счастливой, довольной, его заполняют мои эмоции. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да, — сказала я, — я понимаю, что вы имеете в виду.
Теперь я поняла все и увидела много вещей, в которых была не права. Я думала, что он хотел быть со мной из-за моего ужасного прошлого и моей тоски. А теперь я поняла, что была для него горькой пилюлей, которую приходилось глотать всякий раз, когда я была рядом.
— Что с вами, дитя? — Рози накрыла мою руку своей, — такое ощущение, будто пытаетесь принять серьезное решение прямо сейчас.
Я прочистила горло.
— Хорошо, я … если быть честно, то не понимаю, что Джуд нашел во мне. Я была несчастна много времени, так что ему не очень комфортно находиться возле меня. Почему он хочет быть со мной?
— Дитя, он любит вас, — Рози погладила мою руку, — разве вы еще не поняли этого? Я никогда не видела его таким несчастным, после того, как вы ушли. Он был раздавлен, напоминал смерть, ходил по дому, тоскуя, плакал, это больше всего делало его больным. Он нуждается в вас, Лус и я думаю, что вы тоже.
— Я не знаю, — я покачала головой, — он лгал мне. Я только задаюсь вопросом, что я еще о нем незнаю?
— Спроси меня, и я клянусь, что отвечу правду.
Глава 15
Глубокий голос Джуда напугал меня. Я обернулась и увидела, что он смотрит на меня с непонятным выражением лица. Я незнаю, как долго он стоял там, возможно даже слышал весь разговор. Очевидно, что пока я и Рози болтали, солнце зашло и освободило его из места заточения в дневные часы. Когда я посмотрела в окно, то увидела, что задний двор окрашен в темно-фиолетовый свет сумерек.
Рози встала и забрала мою пустую тарелку.
— Я думаю мне надо спешить домой.
— Спасибо, Рози, — сказала я, — за все.
Она махнула рукой мне.
— Всегда, пожалуйста, мисс Лус. Вам обоим нужно сесть и поговорить, — сказала она, указывая на кухонный стол и показывая Джуду сесть возле меня. Тогда она взяла свою сумку из одного из ящиков и ушла. Когда она спускалась в зал, то я могла расслышать ее бормотание:
— Эти молодые люди думаю, что если поговорят друг с другом, то наступит конец света.
— Хорошо, — сказала я, смотря на Джуда, — возможно эти «молодые люди», действительно должны поговорить.
Он улыбнулся и сел возле меня.
— Фактически я старше Рози, но она любит играть в заботливую матушку.
— Я поняла это, — сухо сказала я, — но это замечательно, она хорошая. Счастливый человек, в отличие от некоторых, — я указала на себя, — почему ты не сказал, что питаешься положительными эмоциями?
— Это не совсем так, — сказал он мягко, — любой вид эмоций питает меня, точнее мою демоническую часть, но Рози права, я не люблю отрицательные эмоции. И это действительно осушает меня, это то же самое, что самому испытать ужас, страх или боль.
— Да, но ты делаешь это, так или иначе, — сказала я, помня всю кровь прошлой ночи.
— Только тогда, когда это необходимо, но никогда не наслаждаюсь этим, — его глаза вспыхнули, — хотя я должен признаться, что получил удовольствие вчера, когда убивал мужчин, которые хотели причинить тебе боль. Мне только жаль, что я не убил Энгла сам.
