– Поздравляю тебя с днем рождения… Огневой, – затараторила кикимора, строя радостные физиономии. – Да-да! Что? Не слышу! Вот совсем не слышу! Вот, передаю ей трубку, поздравь ее сам…
Влада схватила телефон, успев услышать в ответ: «Какого черта, Веснин?»
Кикимора все очень правильно поняла и не стала задерживать Владу, когда та вскочила с кресла и вышла в галерею, найдя там свободную скамейку.
– Привет, – почти веселым голосом выдавила она в трубку.
– Поздравляю с днюхой, – раздался в трубке сухой голос Гильса. – Желаю успехов в учебе, и большого счастья. Букет пришлю позже. Я тут немного занят, извини.
– Погоди, – выдохнула Влада, пока он не повесил трубку.
– Н-ну?
– Я согласна.
– На что ты согласна?
– Тогда, после вечеринки у Весничей, ты помнишь, сказал – пошли ко мне…
Если вампир сейчас и был чем-то занят, то шум в трубке утих, послышались шум, и что-то хлопнуло, будто он плотно прикрыл за собой дверь.
– Интересный поворот, – наконец произнес Муранов. – С чего вдруг такие перемены?
– Если ты не передумал. Я… согласна.
Все-таки несколько секунд Муранов молчал, нарочно затягивая паузу, чтобы дать ей понервничать.
– Не знаю, Огнева. Мне нужно подумать. Аты там посиди, подожди.
С какой же оскорбительной насмешкой это прозвучало. Влада сжала телефон в руке, но слов, чтобы достойно среагировать на ледяной душ, не нашлось.
– Мм… пока? – наконец, не дождавшись от нее реакции, насмешливо произнесли в телефоне.
– П-пока.
Они распрощались, и Влада откинулась к стене, больно стукнувшись об нее затылком. Если все нервные клетки могут одновременно пуститься в бешеные скачки по своим неведомым орбитам, то именно сейчас это и происходило.
– Владочка, ты пальцы расцепи, я телефон заберу, – донеслось поблизости. Дрина, сидя на скамейке рядом, напряженно хлопала ресницами, и ее глаза горели любопытством.
– Что он сказал?
Влада с трудом отлепив вспотевшие пальцы от кикиморского телефона, хрипло выдохнула.
– Недостойна я его, будущего Темнейшего… Сказал, подумает.
– Отлично! – просияла Дрина. – Я Гильса знаю, поверь, что еще ничего не потеряно! Теперь только в общагу не возвращайся. Жди, пока не позовет. Кстати, как тебе маникюр? Это – французский!
Ногти… да, они стали очень блестящими и теперь резко контрастировали со всем остальным небрежным видом, с дырками на джинсах, будто маникюр кричал в окружающее пространство: «Где я?! Заберите меня отсюда!»
Выбравшись из парфюмерного болотца Дрины Веснич, Влада несколько раз прошлась по центральной галерее «Пассажа», где по витринам и мраморным стенам гуляли отсветы заходящего солнца, проникающие через застекленный купол потолка.
Посидела на лавочке под строгим взглядом охранника, которому внушали подозрительность личности в рваной одежде, слоняющиеся по магазину без покупок. Влада ответила ему долгим внимательным взглядом, и охранник опустил глаза, ощутив внезапное сердцебиение и слабость.
Потом Влада устала от «Пассажа», решив, что Гильс при желании и так найдет ее где угодно и вышла на Невский, где уже начало темнеть. Перешла дорогу по подземному переходу и нырнула в «Гостиный двор», начав бродить по первому этажу и рассматривая одежду на вешалках, чтобы немного успокоиться. В зеркалах «Гостинки», которые попадались по пути, она, подолгу задерживаясь, разглядывала себя, вспоминая слова матери Дрины. «Гибельная хризантема» для парней, как же. Вечно худее, чем ее сверстницы, глаза на лице огромные и сейчас от тревоги кажутся совсем черными, разве что волосы привлекают внимание проходящих мимо людей, ее провожают долгими взглядами…
Обойдя «Гостинку» раза три, Влада снова выбралась наружу. Вечер выдался ясным, и можно было мерить тротуар Невского шагами, заглядывая в витрины ресторанов и кафе.
Там было так уютно и радостно, что захотелось зайти внутрь. Влада так и сделала, выбрав одно из очень уютных кафе, где на столах в полутьме сияли светлячки почти домашних ламп с бахромой.
К ней моментально подскочила официантка, с кожаным меню, и Влада тихо сказала, подняв на девушку глаза:
– Меня не трогать и не подходить, пока я не уйду сама.
Это был первый раз в жизни, когда захотелось воспользоваться своей силой. Как же странно было сейчас ощущать власть над людьми – нет, не причиняя им боль или забирая их здоровье, а просто отгонять, чтобы оставаться одной. Еще год назад Влада не решилась бы спокойно зайти одна в ресторан, сесть за стол и, ничего не заказав, отшить официантку.
А сегодня был особенный день… точнее уже вечер. Незаметно пролетело часа два, а Влада все сидела за столиком и разглядывала, как мимо окна спешат прохожие, как мигают светофоры, и сумерки в городе становятся темнее. Да и еще нашлось хорошее занятие: нервно сковыривать лак с ногтей, мусоря на скатерти розовыми опилками.
Время шло, ползло, тянулось и ковыляло от минуты к минуте.
Довести ситуацию с Мурановым до такого предела, когда он оскорблен и порвал отношения! Чтобы вдруг узнать, что именно от него, разочарованного в ней и разозленного вампира зависит сейчас главная цель ее жизни – спасение Егора. Так глупо повести себя в Пестроглазово и потом еще наболтать в бреду, чтобы спровоцировать ревность Гильса, – ну где, где была ее голова?!
И что теперь? Как бы выразился Герка: «произошла капитуляция страны-противника, полный разгром армии, контрибуции» и все такое прочее. Гильс всегда побеждает, а она всегда проигрывает. В общагу возвращаться нельзя – Гильс наверняка знает, где она находится, и ему приятно, что она слоняется по улицам и ждет его ответа. Если будет нужно, просидит тут всю ночь…
Позади раздался крик и звон посуды – обернувшись, Влада увидела побледневшую официантку. Та отпрыгнула от одного из столиков, уронив поднос, и теперь вопила, схватившись за голову. Вокруг валялись разбитые осколки чьего-то несостоявшегося ужина. По белоснежной скатерти стола неторопливо ползло что- то небольшое, черное, спокойно перебирая лапками.
Влада встала, уже поняв, что это за паук и зачем он появился. Нежить-наблюдатель застыл на несколько секунд, бусинками красных глазок в ответ бесстрастно и равнодушно разглядывая Владу. Потом быстро подбежал к краю стола, спрыгнул и, не заметив толстого стекла витрины, пробежал сквозь него и очутился на улице.
Позвал! Все-таки позвал, выдержав многочасовую паузу!
– Что у вас тут по столикам ползает, развели какую грязь?! – завопила одна из посетительниц. – Позовите сейчас же администратора!
Но все это: и крики, и скандал из-за огромного паука на белоснежной скатерти, и беготню официантов Влада оставила позади, выйдя на ночной Невский. Там уже не только стемнело, но и сильно похолодало: на город упал первый в этом году иней, разбелив темные краски.
