Рябцев был поражен. За время их работы Бегин ни разу всерьез не рассматривал эту версию. Он был прав с самого начала, предполагая, что в полиции у бандитов есть свой человек, который сообщает им детали работы силовиков по банде ДТА. Бегин был прав с самого начала, считая, что убийство Сергеева, если сосредоточиться именно на нем, в конечном итоге выведет к банде. И Бегин доказал свою правоту, именно через убийство Сергеева выйдя сначала на произошедшее за полгода до этого убийство Зубова, а затем и установив личность крота — участкового Латыпова. Но версию, что это были на самом деле террористы, Бегин так и не принял за основу. Значит, Бегин тоже ошибся.
Однако он раскрыл банду. Это главное.
— Вот оно как, — пробормотал Рябцев. — Единственный смысл в убийствах — это сами убийства. Кровь ради крови… Теперь ясно, почему они вообще не думали, когда стреляли в ментов. Трех оперов, суки, положили.
Головин мрачно кивнул.
— Все так, брат.
— И что? Тот бандос дал показания все? Что еще он сказал такого ценного, что это аж засекретили?
— А ничего, — буркнул Головин. — Он потом и неделю не прожил, этот бандос.
— Что? Как так? Он же…
— …В СИЗО был, — согласился опер. — Под охраной. В одиночной камере, прикинь. Все, чтоб его безопасность обеспечить. А потом взял и помер. Говорят, отравили его чем-то. Кровью изошел и помер… После этого остальные бандосы вообще как воды в рот набрали. А по глазам видно — знают что-то, но боятся, суки. Боятся, что и их достанут. И молчат. Так что официально банда просто убивала водителей и грабила их. Такие дела. Так что всю эту тему про террористов срочненько замяли. Кого колышет правда, раз банду повязали и все кончено?
Рябцев стоял, как громом пораженный. Он курил, слушал — и лихорадочно думал.
* * *
Бегину разрешили вставать. Первый день он шамкал лишь по палате — несколько шагов к окну, несколько шагов назад к кровати. Добравшись до нее, Бегин взмокал от пота и чувствовал себя измотанным и выжатым как лимон. Но он не сдавался. На следующий день он совершил настоящий, по его нынешним меркам, подвиг — самостоятельно добрался до перевязочной. На это у него ушло десять минут и все силы, которые только были. На третий день он уже мог бродить по больничному коридору. Но прогулки, отнимавшие прорву сил, были короткими.
Все остальное время он лежал в палате и тыкал каналы телевизора. Как-то раз на одном из них, новостном он увидел высокопоставленного представителя Следственного Комитета РФ, который был руководителем управления по связям с общественностью и лицом ведомства. Он стоял на фоне синего баннера с символикой СК и говорил в многочисленные микрофоны с логотипами основных российских телеканалов. Бегин добавил звук и, к своему удивлению, обнаружил, что руководитель пресс-службы комитета рассказывал о банде ДТА.
— …В тесном взаимодействии с оперативными сотрудниками МВД и ФСБ России был установлен полный состав преступной группы, совершавшей убийства водителей на дорогах Подмосковья, — говорил тот в камеру. — Версия, которая прозвучала в ряде СМИ, что участники банды подражали персонажам популярной компьютерной игре ДТА, своего подтверждения в ходе предварительного следствия не нашла. Следствием было установлено, что при совершении убийств участники группировки руководствовались лишь корыстными мотивами…
Когда озвученный советником пресс-релиз закончился, в кадре появилась ведущая и перешла к другим сюжетам. А Бегин отключил телевизор и задумался. Все это время в больнице он много раз возвращался мысленно к банде ДТА. В первые дни его сознание было слишком слабым, чтобы концентрироваться. В остальное время он сознательно отгонял от себя все мысли о работе, решив сосредоточиться лишь на выздоровлении. Чем быстрее он поправится, тем быстрее сможет вернуться в строй — так думал Бегин. После визита Кашина стало ясно, что в строй Бегин не вернется никогда, и все размышления о банде ДТА казались пустыми и бессмысленными.
Но сейчас он не мог отогнать от себя мысли о событиях, предшествующих его попаданию в стены больницы.
Был один момент, который никак не давал Бегину покоя. И сейчас он сумел мысленно сформулировать для себя этот момент в простой вопрос.
Если Латыпов был главарем банды — зачем трое бандитов устроили засаду на малой бетонке, чтобы напасть на Бегина и Рябцева? Бегина не интересовало, как именно они смогли подкараулить своих жертв на трассе: как один из следователей по делу, он был в курсе, что на квартире Латыпова в тайнике было обнаружено специальное следящее устройство. Бегин был уверен, что точно такой же электронный жучок был закреплен и на машине Рябцева, когда они ехали в Солнечногорск. Бегина волновало совсем другое: зачем? Латыпов был раскрыт, ему нужно было удирать, спасаться. Зачем убивать следователя, если это ровным счетом ничего не давало? Мало того, на момент покушения на Бегина участковый Латыпов уже был мертв. Но Исмагилов, Машков и кто-то третий, кого подстрелил Рябцев и чье лицо они не видели — эти трое, зная, что большая часть банды раскрыта и уже поймана, занимались не собственным спасением, а шли на риск ради устранения следователя.
Зачем его хотели убить? Зачем и кому было нужно, чтобы Бегин умер в ту ночь? Какой в этом был смысл?
И чем больше Бегин думал, тем больше приходил к выводу. Смысл был, но лишь в одном случае. За Латыповым стоял кто-то еще.
Покопавшись в памяти, Бегин убедился, что прав. Подтверждения тому, что Латыпов был не последним звеном, были. Их было минимум два.
Первое: ориентировки в кабинете Латыпова, которые они с Рябцевым нашли, внезапно нагрянув в опорный пункт. Эти ориентировки имелись лишь у высшего руководства, ответственного за проведение операции. Полковник полиции Лопатин, подполковник ФСБ Расков и старший следователь СК Мальцев. И Бегин. Всего четверо. Так было сразу после дня, когда погиб Шахов, и когда Бегин выложил остальным руководителям штаба все карты. Лопатин тогда заявил: «С этого момента давать оперсоставу только инструкции по текущим задачам, не вводя в курс остального. А все совещания проводить в закрытом режиме. Мы четверо — и никого больше». И так оно и было.
Второе: непосредственно смерть Латыпова. Бегин не был на месте, потому что доехать туда ему помешали убийцы из банды ДТА. Но еще по пути он сомневался в том, что Латыпов покончил с собой. Какой смысл ему было покидать свою квартиру, выгребая все вещи из шкафов, сейфа и тайника, чтобы потом, в убежище, пустить себе пулю в лоб? К тому же, никто не пускает себе пулю в лоб, вопреки выражению. В висок или в рот — да. Но не в лоб. Крайне неудобное для самострела место.
В курсе того, что ФСБ установило адрес, где скрывался Томилин, были лишь… Бегин, Мальцев, Латыпов и Расков, который и выехал на место с группой спецназа.
А потом Бегина осенило.
В самый первый раз, когда он общался с Латыповым — как оказалось, членом банды — они находились во дворе УВД. Однажды этот случай вспомнил в одной из их с Бегиным бесед Рябцев. Тогда опер сказал, что в это самое время Лопатин стоял в своем кабинете и наблюдал за ними. И именно в этот момент приказал Рябцеву присматривать за следователем из Москвы.
