Они беседовали еще около получаса. После чего сердечно распрощались с бдительной старушкой и направились к машине Рябцева.
— Ну что? — шепнул Рябцев. — Это они?
Бегин уверенно кивнул.
— Даже не сомневаюсь. Здесь они спланировали свои первые убийства. Здесь родилась банда ДТА.
Глава 6
Технари из ЭКЦ сделали, что смогли. Фото стрелка из «шевроле» удалось увеличить, осветлить и сделать четче. С лежащей на столе перед Бегиным фотографии смотрел злобный тип лет 30, с крючкообразным носом. Капюшон закрывал его уши, линию роста волос и лоб, но лицо можно было опознать.
— Говорят, это все, что они смогли сделать, — сказал Рябцев.
— Уже что-то. Эта фотография у Лопатина уже есть?
— Само собой. Сейчас наши убойщики ищут эту рожу по всем базам. Параллельно ориентировку готовят, если уже не сделали. Объявляют в розыск.
— Решили брать быка за рога, — кивнул Бегин, продолжая смотреть на фото. — А ты сам внимательно смотрел? Лицо не знакомое?
— Да вроде нет. Думаешь, из Домодедово?
— Если полгода назад банда снимала квартиру в городе, в ста метрах от опорника, они могут быть здесь и сейчас, — отметил Бегин.
Рябцев промолчал. Щелкнул чайник. Рябцев залил горячую воду в заранее приготовленные кружки, после чего кивнул Бегину на дверь. Это был знак, что нужно поговорить. В кабинете дела больше не обсуждались. Оба взялись за кружки и вышли из кабинета. Рассохшиеся стулья стояли неподалеку от выходящего на улицу окна УВД. Рябцев предпочел усесться на стул. Бегин прислонился к простенку у окна, поставив горячую кружку на подоконник.
— Что с Захаром? — тихо спросил Бегин.
— Труп обнаружили 18 ноября. Через три дня после убийства Зубова — понял, да?
— Где?
— Как бабка и сказала, в Константиново. Точнее, на окраине поселка, на пути к кладбищу. Там часто местный сброд собирается и бухает. Его в канаве нашли. Сделали вскрытие. Оно показало, что смерть наступила вследствие отравления суррогатами алкоголя.
— Дело заводили?
— Кому нужен спившийся и опустившийся упырь, — покачал головой Рябцев. — Признаков насильственной смерти никто не обнаружил. Хотя мне кажется, их никто особо и не искал. Провели проверку и отправили материал в архив.
Бегин хмыкнул.
— Убивают участкового. В Домодедово это было ЧП номер один. На уши подняли всех. Через три дня находят труп алкаша, квартира которого была на участке Зубова. И никто не пытался сопоставить дважды два?
Рябцев нахмурился. В чем-то Бегин был прав, но в Рябцеве взыграла профессиональная солидарность с коллегами.
— Так что ты думаешь обо всем этом? — буркнул он.
— Зубов проверял сигнал и наткнулся на банду. Они запаниковали. Сто процентов, что они уже к чему-то готовились. И из-за какого-то участкового дело было под угрозой срыва и даже провала. Вот они и решили его убрать. Потом смылись сами и замели следы. Может быть, пообещали Захару заплатить за жилье за несколько месяцев вперед. Неважно, это мелочи. Потом смешали водку с каким-нибудь стеклоочистителем и вливали ему в глотку, пока кони не двинул… А после этого залегли на дно. Все-таки убийство полицейского — это очень и очень серьезно. Им нужно было проверить, что им ничего не угрожает.
— Если бы им что-то угрожало, их человек в управлении шепнул бы сразу, — тихо сказал Рябцев. — Знать бы еще, кто он.
Бегин кивнул и закончил:
— В таком режиме ожидания банда находилась несколько месяцев. Пока не стало ясно, что за убийство Зубова их никто не ищет. И тогда они стали готовиться к убийствам на трассе.
В коридоре показался Головин. Энергично шагая, он двинулся к кабинету Бегина. Рябцев окликнул его. Подойдя, Головин сунул Бегину бумажку:
— Пробили номер двигателя «шевроле». И прикиньте, машина в угоне не числится. Принадлежит пенсионеру из Бутово.
Пенсионера звали Иннокентий Климкин. Когда Бегин и Рябцев приехали к мужчине, у него были гости. Голоса, детский смех, топот ног.
— Дети пришли, дочь с мужем и внуками, — пояснил он, тревожно поглядывая на визитеров. — Чем обязан? Ко мне с роду полиция не приходила. И даже милиция не захаживала.
— Где вы были сегодня ночью? — грозно прорычал Рябцев. — И кто может это подтвердить?
Климкин онемел.
— А что случилось? Я… дома был.
— На ваше имя оформлен автомобиль «шевролле-лачетти», госномер а114ук, — сказал Бегин, сверяясь с блокнотом. — Это ваша машина, все правильно?
— Нет…
— То есть как нет?
По лицу Климкина пробежала рябь — он пытался понять, что происходит.
— Погодите. В машине дело? А что случилось? Я ее продал.
— Она оформлена на ваше имя, — повторил Бегин.
— Так я это… продал по доверенности. Машина-то у меня не самая новая была. Ходовая хорошая, а вот кузов гнилой весь. В подземном гараже она у меня стояла, а там течет все, капает… Всего за 90 тысяч продать пришлось, дороже не брал никто. А тот парень сказал, что у него времени нет на оформление, а машина срочно нужна. Платил сразу. Да и я знаю, что многие так делают. В смысле, по доверенности продают. А что произошло-то вообще?
— Когда вы ее продали? Сколько времени прошло?
— Месяца полтора… Где-то полтора, да.
— Вы можете подтвердить, что продали машину?
— Конечно. Я ему доверенность написал, а он мне расписку. Сейчас, подождите.
Бормоча что-то под нос, Климкин скрылся за дверью. Рябцев вздохнул.
— Ты ж не думал, что все будет так просто, да?
Дверь осталась приоткрытой. Изнутри доносились голоса. Вот заговорил Климкин, его голос звучал встревоженно. Остальные голоса вторили ему в той же интонации. Захлопали дверцы шкафа. Потом где-то рядом послышался шорох ног, и из квартиры на визитеров выглянула девочка лет пяти в розовом платье.
— Ой. Это кто? Мама, это дяди?
Рябцев тут же подумал о Вике. Если у них будет дочь, то лет через пять точно такая же девчушка будет бегать по их квартире. Даже не верилось.
— Иди к маме. С чужими дядями говорить нельзя.
Девочка не уходила, вместо этого она просто уставилась на Бегина и смотрела, не отрываясь. Бегин постарался улыбнуться ребенку. Но эффект был обратным. Девочка словно что-то увидела — она вдруг скривилась и, громко плача, убежала вглубь квартиры.
Вернулся Климкин, шурша мятой бумажкой.
— Вот, еле нашел. Я от руки написал.
— Можно? — Бегин забрал бумагу и быстро пробежал текст глазами. В расписке было указано, что покупатель передает Климкину деньги в размере 90 тысяч в качестве покупки за автомобиль «шевроле». — Почему вы сами писали? Расписка ведь от имени покупателя. Почему не он писал?
