— Наши люди перерыли все архивы, — отрезал Лопатин. — Отсмотрели тысячи фотографий, напрягли все кадровые подразделения. Головной штаб отрабатывал Москву, мы все Подмосковье. Такого сотрудника в полиции Москвы и области нет. У того упыря было поддельное удостоверение.
— Во-вторых, — с нажимом продолжал Бегин, — меня напрягают совпадения, которые больше почему-то никто не замечает. Стоило подключиться контрразведке — и в тот же день анонимный звонок. Нам сдают выходцев из Азии с пистолетами. Месяц работы и нулевой результат, а убийства продолжаются. Потом подсовывают Королев с населением в четверть миллиона человек, и тоже никакого результата. Что, никто не видит, что вас водят за нос?
— К чему вы клоните? — нетерпеливо встрял Мальцев.
— Банда знает о каждом шаге и вовремя реагирует. Подключилось ФСБ — им подарили экстремистов. Всплыл Ворон — его сначала подставляют, а потом убирают с дороги. Я уж не говорю о рейдах на трассе, где каждую ночь работают десятки вооруженных групп оперов, но банда каким-то образом умудряется обходить их. Как будто имеет на руках графики и маршруты патрулирования и бьет в оголенные участки. — Бегин повысил голос. — Как вы думаете, Валерий Вячеславович, к чему же я клоню?
— Александр Ильич, я старший следователь по делу, — огрызнулся Мальцев. — Вы работали за моей спиной, за спиной штаба, никого не ставя в известность. Так не делается. Это против всех правил.
— Вот именно, — Лопатин ткнул пальцем в Бегина. — Не надо считать себя умнее всех. Я сейчас же звоню в министерство и…
— …Я сейчас же готовлю отчет и отсылаю своему руководству в главное следственное управление, в отдел по особо важным делам, — перебил его Бегин. — Где отражаю все факты. Убийство Зубова, в котором за полгода никто слона не смог разглядеть. Факты, подтверждающие, что у банды есть источник в штабе. Я не говорю даже о нападении на меня на пороге конспиративной квартиры УВД, о которой знают лишь сотрудники. Посмотрим, к кому будет больше вопросов.
Лопатин промолчал. Было видно, что он пытается заставить себя успокоиться. Тогда Бегин добавил, понизив тон:
— Я не хочу воевать. И я не против, что Мальцев старший следователь по делу. Давайте просто решать, что мы будем делать: устроим грызню, или будем работать вместе. Искать банду и их стукача в штабе, пока трупов не стало еще больше.
Когда быстро уходящий Лопатин прошел мимо Рябцева, он одарил опера таким убийственным взглядом, что у Рябцева все внутри похолодело.
Глава 9
— Лопатин меня теперь с дерьмом сожрет, — простонал Рябцев. — Я же говорил тебе, что полкаш приказал мне наблюдать за тобой и докладывать обо всем? Говорил? Так какого хрена, Сань, ты меня сдаешь?
— Успокойся.
Они ехали в управление. Работа на месте преступления, начавшаяся глубокой ночью, продолжалась безумно долго. Все-таки три трупа. Сейчас часы показывали десятый час утра.
— Тебе легко говорить! — возмутился Рябцев. — Если ты здесь со всеми разосрался, то просто смотал удочки в Москву, и все. А мне тут жить. Бок о бок с ними всеми.
— Успокойся, — повторил Бегин. — Ты ничего не знал. Я тебе ни о чем не сообщаю. Если уж им ничего не говорю, какого черта делился бы с тобой? А что касается Зубова, то все его материалы мне предоставили в опорнике по приказу самого Лопатина. Ты здесь вообще не при чем.
Рябцев поразмыслил и вдруг сообразил, что Бегин прав. Лучшая легенда для начальства — валить все на ублюдка-следователя, который смотрит на него свысока и ни о чем не говорит. Тем более, что ранее он именно так и докладывал полковнику.
Чуть успокоившись, Рябцев буркнул:
— Зачем ты рассказал им все?
— Пора.
— Потому что всплыл чувак с ментовской ксивой? Он не из Домодедово, у нас тут небольшое управление, если ты не заметил. Все всех знают. И не из Подмосковья, наши через кадровиков личные дела всех ментов области уже проверили.
— Не поэтому. Потому что сейчас уже нельзя держать все в тени.
— Ты все еще думаешь, что кто-то из них может… работать в связке с бандой?
— Если это и так, сейчас он мало что сделает. Домодедово и так во всех газетах. Теперь еще и опера убили. Последствия будут. Сюда вообще могут спецгруппу оперов из министерства пригнать и отстранить всех местных. Так что тот, кто работает на банду, если все это на самом деле так… Ему сейчас стоит думать совсем о другом. Как избавиться от банды, чтобы замять все дело. И как отрубить хвосты, чтобы спасти свою задницу.
Машина Рябцева завернула в ворота управления, прокатила по накатанному асфальту мимо рядов беспорядочно припаркованных машин, с полицейской символикой и без, и задом вкатила в пустующее место на парковке. Когда Бегин вышел, держа папку подмышкой, он посмотрел в сторону и промолвил:
— К тебе гости.
— А? Что?
Бегин направился к дверям управления, не став дожидаться Рябцева. И тут же стало понятно, почему.
Покрутив головой, Рябцев с изумлением и некоторой долей оторопи увидел Ольгу. Она быстро, стуча каблуками по асфальту и энергично размахивая руками, шла к Рябцеву.
— Оль? Что ты тут делаешь? Ты ко мне?
Когда она была совсем рядом, Рябцев заметил ее перекошенное от ярости лицо. А потом Ольга смачно, со всей силы, влепила ему звонкую пощечину. Кожа вспыхнула. Следом была еще одна пощечина по той же щеке.
— Сволочь! — с надрывом выпалила Ольга. — Какая же ты сука, Рябцев!
Рябцева как молнией поразило. Ворон. Она здесь из-за Ворона.
— Оля, хватит. Послушай меня…!
— Мразь! — Ольга попыталась влепить ему очередную затрещину, но Рябцев перехватил ее руку. Скуля от злости, Ольга принялась колотить кулаком в его грудь. Было больно. — Во что ты его впутал, скотина? Ты с самого начала…! Это все из-за тебя!
— Хватит! — рявкнул Рябцев, теряя терпение. Он схватил ее за руки, держа крепко и на дистанции. — Хватит, я сказал!
— Во что ты втянул Влада?!
— Твой Влад втянулся сам двадцать пять лет назад, когда стал угонять машины! — проорал Рябцев ей в лицо. — Что ты знаешь о нем? Он был преступник! Угонщик! В девяностые он людей убивал, конкурентов! Я его втянул?! Да он втянулся, когда я в школе сопли под парту намазывал!
— Его убили! — Ольга выдернула руки из хватки Рябцева. По ее щекам текли слезы. — Мне плевать, чем он занимался раньше! Все было хорошо, пока не появился ты! А через несколько дней Влада убивают! Это все из-за тебя! Как же я тебя ненавижу! Тварь!
— Я не виноват, что его убили! — взревел Рябцев. Мимо проходили несколько ППСников в форме, они глазели на сцену на стоянке. Рябцев мысленно выругался и зашипел, понизив голос: — Не закатывай мне сцен, поняла? Ты нахрена приперлась сюда, вот скажи? Чтобы наорать на меня? Я ни в чем не виноват! Твой Ворон вляпался в какую-то историю, а потом его убили! Я тут не при чем, ясно тебе или нет?
