— Тогда давай адрес.
Улица Широкая, Северное Медведково. Опять противоположный конец Москвы. А у меня не было денег. Как назло, поездки на транспортной карте метро тоже заканчивались — туда я добраться мог, а назад уже нет. Тимур наверняка хотел растерзать меня, когда я спросил денег в долг.
От метро пришлось идти довольно долго. Зато сам дом нашел сразу — торцевой стороной он смотрел непосредственно на улицу. Дверь в подъезд оказалась без домофона, но с кодовым замком. Я порылся в памяти, вспоминая самые распространенные комбинации из трех цифр. С третьей попытки подъезд открылся.
Я был в предвкушении. Наверное, так чувствует себя охотник. Я видел, что разгадка близка. Неприятности, о которых Сергей никому, кроме меня, не мог рассказать. Звонок неизвестно от кого, о котором брат был вынужден врать. Все это было здесь, рядом, только протяни руку.
Шорох за новой металлической квартирной дверью.
— Кто?
— Здравствуйте. Галина Косникова здесь живет?
Тишина. Чтобы не шокировать хозяйку раньше времени, я повернулся к глазку так, чтобы не были видны иероглифы на шее, и даже улыбнулся. Щелкнул замок. Дверь приоткрылась ровно наполовину. В дверях стояла женщина лет 35 или чуть старше. Среднего роста, с короткой стрижкой, круглолицая.
— Кто вы?
— Галина?
— Нет.
— Ну, а… Галину можно увидеть?
Женщина вздохнула.
— Ее больше нет.
— Она переехала? — догадался я. — Куда, не подскажете?
Круглолицая женщина посмотрела на меня с какой-то тоской в глазах, и внезапно я все понял. Еще до того, как она ответила:
— Ее совсем нет. Галя умерла.
Это было неожиданно. Вместо отгадки — новая смерть и новая загадка.
Нужно было читать не классику и книжки по философии и прочим совершенно непрактичным вещам, которые мне подсовывал Сергей, а детективы.
Не слишком ли много трупов становилось вокруг?
Чтобы женщина не закрыла дверь перед моим носом, я поспешно заговорил. Объяснил, почему я оказался на пороге этой квартиры. Я сомневался, что женщина позволит подробно расспросить ее о случившемся с Галиной. Но сомневался зря. Круглолицая даже отступила, жестом приглашая меня внутрь.
Квартира была однокомнатной, той же планировки, что и у Тимура. Но в остальном жилище приятеля не выдерживало никакого сравнения. Мертвая ныне Галина жила роскошно. Красивая современная отделка, дорогой ремонт, стильная мебель и новейшая бытовая техника. Моя собеседница прошла на кухню и предложила присесть. А потом заговорила. И я сразу понял, почему она решила пообщаться.
— Меня зовут Марина, — сказала круглолицая. — Я старшая сестра Гали.
— О. Соболезную.
— А я — вам.
— Мне пока рано. Сергей не мертв, а пропал, — Марина неопределенно кивнула. — Марина, получается, что нашим с вами близким звонил один и тот же человек. Моему брату он или она звонил один раз. Вскоре Сергей пропал. Вашей младшей сестре этот же человек звонил много раз. По сути, звонил только ей. Вы не подскажете, кто бы это мог быть?
— Номер покажите.
Я вручил ей свой сотовый с открытой телефонной книжкой. Марина нахмурилась, читая цифры. Затем достала свой телефон и принялась набирать этот же номер.
— Телефон отключен, — сообщил я.
— Если набрать и нажать вызов, то имя высветится, если этот номер у меня записан, — объяснила Марина. Я мог бы сказать, что не дурак и сразу все понял, но я промолчал.
Марина потыкала кнопки. Нажала кнопку вызова. И покачала головой.
— Среди моих знакомых таких нет.
— Жаль. Марина, чем Галина вообще занималась? Где работала?
— Нигде.
— То есть совсем? — я окинул взглядом кухню, обставленную стильным гарнитуром и современной техникой. — Неплохая квартира для безработной.
Марина обреченно вздохнула.
— У нее кто-то был. Ну, любовник, понимаете? Он и помогал деньгами. Галя была очень красивой. Стройная, подтянутая. Длинные волосы, большие глаза. Шпильки, гламур.
— Может быть, это телефон того самого любовника?
— Все может быть.
— А как его зовут?
— Откуда я знаю. Галя мне не рассказывала. Мы не говорили о ее личной жизни. У меня муж, ребенок. А Галю содержал какой-то папик. Я это не одобряла. Чтобы не ссориться, мы просто не говорили об этом.
— Понимаю. У нас с братом тоже так… бывает. Марина, а что случилось с Галей? Как она погибла?
— Авария, — вздохнула женщина и уставилась в окно. — Она была нетрезвая. За рулем. Ехала откуда-то. Понятия не имею, откуда. Не справилась с управлением. Машина улетела в обочину, перевернулась и врезалась в дерево. А потом еще и взорвалась… Все сгорело. Вообще все. То, что осталось от Гали… ее опознали только по зубам.
— Кошмар, — согласился я. — А где это было? В городе?
— Почти. Второе Успенское шоссе. Между Звенигородом и Одинцово. Знаете, где это?
— Я посмотрю по карте. А давно это случилось? Вы помните?
Марина ответила. Назвала число и месяц. И в этот момент я, изумленный, понял, что оказался здесь не просто так. Я был в правильном месте. Как раз там, где нужно.
Галина Косникова погибла в тот самый день, когда Сергею позвонили якобы из офиса «Гермеса», и он среди ночи сорвался, чтобы отправиться неизвестно куда. Момент, с которого все началось.
4
На район я вернулся, когда вечерело. Поэтому до утра, когда можно было двигаться дальше, я имел время, чтобы все хорошенько обдумать.
Хотелось позвонить Жене и поделиться новостями. Но я заставил себя пересилить желание. Звонить ей все равно придется — ведь она не чужая Сергею. Хотя теперь это было под вопросом. Но было лучше отложить звонок на потом, когда всплывет что-нибудь еще, и сообщить все разом, а не созваниваться каждый день.
А еще меня обескураживало, что я, проклиная самого себя и заставляя выкинуть Женю из головы, не мог подчиниться собственным мысленным приказам. Я продолжал думать о ней.
Поэтому утром я был счастлив выбраться из дома. Не особо напрягало даже то, что я шел к проклятому Дулкину. Опер из отдела по розыску пропавших встретил меня настороженно. А я вел себя подчеркнуто вежливо. Хотя звонить, как в прошлый раз, и ябедничать на меня — ох уж эти современные стражи порядка — было уже некому.
— Новостей нет, — буркнул он.
— Знаю. Я только с поезда.
— Эээ… С какого поезда?
— Езжу по стране. Ищу брата. Маленькая заминка возникла, потому что все эти дела отец не смог пережить. Пришлось возвращаться, чтобы похоронить его. Как только буду уверен, что мать вменяема после всего этого, поеду снова.
