— И как нам найти их?
— У нас есть актуальный сотовый Санчеса. Номер зарегистрирован на другое имя, но мы проверили геолокацию. Полторы недели назад эта трубка была в районе улицы Ворошилова. Там у Санчеса квартира, которую он сдает, и примерно тогда он заезжал к квартирантам за деньгами. Так что это точно он.
— Что предлагаете? Брать?
— У группировки в Яме что-то вроде логова. С помощью геолокации мы отследили примерное ее расположение — за неделю Санчес трижды наведывался туда по вечерам и каждый раз проводил там много времени. Яма находится между шести вышек, поэтому расположение нужного дома удалось отследить достаточно точно. У вас есть план поселка?
Гапонов порылся на столе, в ящиках и извлек на свет божий подробный план-схему. Как догадался Поляков, с момента обнаружения трупов Натальи Марфиной и других двух жертв серийника топографы не сидели на месте и успели набросать гораздо более подробную и детализированную, чем спутниковая, карту Замаячного.
Поляков мысленно пробежался по отображенным на бумаге улочкам, пытаясь сориентироваться, и уверенно ткнул пальцем в точку на извилистой, похожей на латинскую S, улочке.
— Здесь.
Все сгрудились над картой. База банды располагалась в левом крыле поселка, между лесом и руинами остановившейся 15 лет назад мебельной фабрики. Вокруг десятки налепленных друг на друга домишек, образующих настоящие лабиринты.
— Что предлагаешь? — спросил Гапонов Полякова.
— Описание точное, все сходится — Санчес — член банды черных риэлторов, которые убили четверть сотни человек. Нужно дождаться, когда он в очередной раз приедет туда. Наверняка там будут и остальные. Мы можем разом накрыть всю банду.
Гапонов нахмурился, переглянулся с Белянским.
— Что думаешь, Яковлевич?
— К нам после этой операции будет приковано внимание вообще всех, — подумав, отозвался тот. — А у банды однозначно есть деньги. Если они за три-четыре года захапали 25 квартир в Ленинском районе, то даже по примерным подсчетам они заработали около 70 миллионов рублей. Так что они однозначно наймут лучших адвокатов. Нам нужно сработать красиво и грамотно. Санкцию мы получить не можем, само собой. Названия улицы и адреса дома у нас нет. Квартал номер 15 — и все. Значит, нужно подстраховаться через запасной вариант. Предлагаю оформить как донесение от осведомителя. А еще лучше — от нескольких.
Гапонов согласно кивнул и ткнул пальцем в Полякова и Халилова:
— Вы и вы. Срочно, прямо вот здесь и сейчас, пишете рапорта от имени секретных агентов, что в обозначенном доме находится… — на секунду он задумался… — наркопритон. И что в этом притоне, по данным вашей агентуры, бывают члены банды черных риелторов, которые сами хвалились вашим агентам о своей причастности к тем 25 убийствам.
Поляков неуверенно замялся.
— Боюсь, мое начальство меня за это по головке не погладит.
— Ну вашу мать, — осерчал Гапонов. — Следственную группу пока я возглавляю, а вы в нее входите, в чем проблема?
Катя кашлянула, решив заступиться за Полякова:
— Нигде не любят, когда подчиненный лезет через голову непосредственного начальника. Нехорошо получится, если у оперативника, который добыл и принес ключевую информацию, потом вместо благодарности проблемы начнутся.
— Как вы меня достали все со своими интригами подковерными, скорей бы на пенсию, — устало вздохнул Гапонов. — Хрен с вами. Напишите два донесения. Одно на мое имя, второе на имя вашего драгоценного начальства.
Поляков еле заметно кивнул Кате в знак благодарности и перешел к главной проблеме.
— Есть еще одна загвоздка. Судя по схеме, участок дома довольно большой. С фасада одна улица, за двором уже другая, по бокам по три других домовладения. Еще я помню, что в этой части Ямы, как раз в восточном крыле, есть небольшой пригорок. Если мне не изменяет память, логово банды как раз на нем. То есть, с какой стороны не подъезжай к объекту, нас могут срисовать. И скрыться каким угодно путем. А в Яме уйти на сорок метров дворами — значит, затеряться наверняка.
Гапонов боролся с раздражением.
— И что предлагаешь? Вертолет? Может, сразу атомную бомбу на них сбросить?
Иногда Полякову казалось, что в случае с Ямой это была бы не самая плохая идея.
Сомнения Полякова неожиданно поддержал Халилов:
— При всем уважении, еще мы не знаем, сколько их и кто они. Вооружены ли они. Как хорошо они знакомы с местной публикой. Я вот к чему: если выдвигаться на облаву кавалерией, со спецназом, нас срисуют еще на въезде в поселок. Пара звонков — и через пять минут половина Ямы будет знать, что полиция приехала кого-то брать. А на этих ребятах висит столько трупов, что незамеченным для психики это не проходит. Даже у последнего психа в такой момент заиграют нервы: «А вдруг это за нами?». А что такое Яма, вы знаете. Мы еще не доберемся до объекта, а они перемахнут через пару заборов и просто растворятся.
Гапонов покачал головой и сдался.
— Хорошо, хрен с вами. Что предлагаете?
— Не выдавать своего присутствия до того момента, пока мы не подойдем вплотную, — сказал Поляков. — Сработать быстро и тихо. Так, как мы делали во время рейдов.
2
18 лет назад
— Откуда бы позвонить Ларисе… — рассуждала мама, разговаривая сама с собой. — У нас же ни у кого из соседей нет телефонов. Может, из магазина? Точно. Приду завтра пораньше и попрошу позвонить. У них есть телефон, я сама видела, в подсобке стоит. Да, так и сделаем!
Этот день Катя помнила всегда.
Над городом с самого утра висела тяжелая духота, которая обычно бывает перед бурей. Но стоял полный штиль, а на небе, как обычно, не было ни облачка.
Днем Катя с мамой поехали в центр — в издательско-полиграфический комплекс, возвышавшийся серой громадиной над крохотным переулком в самом сердце казавшегося Кате таким огромным города. Там работала знакомая мамы, которую та в этот день упорно называла подругой, хотя никакими подругами они вовсе не являлись. Для мамы это был шанс найти работу, потому что в ИПК работали сотни людей и там постоянно попадались вакансии. Даже в это трудное время. Это был вопрос выживания, потому что с работы маму уволили. Учитывая, что в их семье было четыре рта, которым нужно было что-то есть каждый день, мама несколько дней в отчаянии бегала по всем знакомым в Яме. Ей повезло — она смогла устроиться на подработку уборщицей в примыкавшей к их поселку продуктовый магазин. Рассчитываться ей предложили не деньгами, а продуктами первой необходимости. Молоко, масло, крупы и прочее. Это было не бог весть что, но все-таки шанс кое-как сводить с концами и не голодать. Однако мама не опускала руки и продолжала искать работу. Так дошли руки до той самой знакомой.
Катя увязалась с мамой, чтобы лишний раз вырваться из Ямы. А еще — чтобы снова посмотреть на большие дома и широкие асфальтированные улицы. Девушке не верилось, что уже скоро — через какой-то месяц — она начнет учиться в «каблухе» и будет ездить сюда каждый день. Ходить по этим красивым улицам, как и все эти люди вокруг, и ничем — или почти ничем — среди них не выделяться. Это было так захватывающе, что Катя на время даже забыла и о тяжелых тревогах родного поселка.
