На самом деле данная точка зрения никогда не была абсолютно справедливой, да и должного обоснования так и не получила. Вся штука в том, что если регулятор с такой легкостью может создать деньги, то ничто не мешает ему и точно так же уничтожить их. Просто-напросто следует повернуть вспять операцию, посредством которой создаются деньги, иными словами, на облигации, которые выкупал центробанк, следует распространить правило обратной продажи или по крайней мере позволить им долежать до срока погашения (а правительство будет продавать частному сектору новые облигации, чтобы финансировать погашение уже истекших). Альтернативный вариант для центробанка – заморозить депозиты коммерческих банков и тем самым не допустить, чтобы они за счет избыточных средств наращивали объем кредитования.
Но при всем при том здесь имеются две закавыки, одна – техническая, а другая исключительно политического свойства. Техническая закавыка в том, сможет ли регулятор, когда до этого дойдет дело, зафиксировать момент, когда начнет зарождаться инфляционное давление, и своевременно предпринять должные меры, чтобы не дать этому процессу развиться.
Разумеется, задачка эта довольно хитроумная, но, впрочем, не так уж сильно отличается от других, которые решают центробанки в своей повседневной деятельности. Более того, нет никаких оснований заподозрить, что ЕЦБ сколько-нибудь менее проницателен, чем американская ФРС или Банк Англии, и не заметит, как сгущаются инфляционные тучи. Или что ЕЦБ в техническом плане менее компетентен и не сумеет провести нужные действия, чтобы прогнать эти тучи.
А вот со второй закавыкой, а именно с политическим аспектом дела, все обстоит иначе. Это еще большой вопрос, захочет ли центробанк и стоящее за ним правительство в критический момент предпринять необходимые шаги, чтобы не дать деньгам, которые центробанк закачал в экономику, спровоцировать рост инфляции. Самый простой выход – позволить, чтобы денежный поток из открытых регулятором шлюзов вызвал рост инфляции. И более того, при наличии у государства проблемы тяжелой задолженности данное решение было бы вполне подходящим.
Банкиры ФРС и Банка Англии ни за что бы не оставили бы без внимания этот момент. Но они достаточно уверены в дееспособности своих институтов, а также во взглядах своих правительств, и потому такого рода заботы, как показала жизнь, не могли серьезно ограничить свободу их действий. Не исключено даже, что если бы они в открытую обсуждали подобную возможность, то пришли бы к выводу, что, если находящееся в тот момент у власти демократически избранное правительство, когда встанет вопрос о грядущей инфляции, решит не препятствовать, а то и даже стимулировать ее резкий рост, возможно с целью ослабить бремя госдолга, тогда простым парням-центробанкирам не по чину предвосхищать решение власти и уж тем более противиться ему.
А теперь сами посудите, до какой степени отличается от этого позиция Бундесбанка и его высшего руководства. Предположим, германский регулятор не будет препятствовать массированному росту баланса ЕЦБ ради смягчения остроты текущего момента. Как и в случае с США и Великобританией, это на первых порах не даст сколько-нибудь существенного эффекта, но, когда эффект начнет ощущаться, результат будет по всем статьям положительным: спрос укрепится, а экономика восстановится – но без сопутствующего роста инфляции.
А теперь предположим, что впоследствии, когда инфляция начнет вырастать в проблему и настанет время либо снова выбрать деньги из экономики, либо заморозить их, некоторые члены Совета управляющих ЕЦБ займут иную позицию. Они вполне могут подать свое решение под каким-нибудь другим соусом, но суть от этого не поменяется: кое-кто придет к заключению, что взрыв инфляции был бы для еврозоны лучшим способом вырваться из кошмарной проблемы госдолга. И потому, вместо того чтобы ужасать или вызывать противодействие, растущая инфляция будет, по сути, приветствоваться как одна из составляющих решения. И вдобавок чисто гипотетически у Германии не возникнет серьезной проблемы с госдолгом, но, даже если бы и возникла, не факт, что Германия приписала бы ее решению не препятствовать инфляции.
Для правящих кругов Германии это решение – пожалуй, еще худший кошмар, чем тот, что я описывал выше. После всех испытаний, что выпали на долю Германии, ей придется вынести еще один взрыв инфляции – а кто знает, может, и гиперинфляции – ради того, видите ли, чтобы ликвидировать долги безрассудно расточительных южных стран, которых, по мнению многих немцев, вообще не следовало бы допускать в еврозону. Стоит уяснить себе эту логику, и внезапно позиция Бундесбанка предстанет перед нами не такой уж и теологической или дремуче-средневековой. Напротив, она выглядит в высшей мере благоразумной.
Евро – вот в чем корень всех бед
Теперь нам жизненно важно разобраться, как увязать страхи Бундесбанка с очевидным успехом, которым увенчалась политика количественного смягчения в англосаксонских странах. Бундесбанк вынужден придерживаться такой позиции именно в силу незавершенности союза, объединяющего суверенные государства с очень разными проблемами и исповедуемыми ценностями; иными словами, позиция Бундесбанка обусловлена отсутствием фискального и политического союза. А это, в свою очередь, прямое следствие той дикой каши, какую являет собой евро.
В самом деле, при всей склонности Бундесбанка впадать в теологические рассуждения, когда дело касается денежных вопросов, во дни расцвета, когда евро еще не было и в помине, а Бундесбанк рулил немецкой маркой и по сути выступал в роли центрального банка огромной части Европы, он нередко позволял себе действовать более гибко, чем можно представить себе, отталкиваясь от его риторики. На словах Бундесбанк придерживался монетарной ортодоксии, а вот действовал исходя из чисто прагматических соображений. Все дело в том, что при таком авторитете (если можно так выразиться), при такой уверенности в собственных силах как института и при том надежном положении, какое Бундесбанк занимал в стране и в жизни народа, он, когда это требовалось, мог позволить себе отойти от своей монетарной ортодоксии.
А я и больше скажу. Представьте, что евровалюта не была создана, и я подозреваю, что, если бы Германии всерьез досаждали обстоятельства, сложившиеся в еврозоне на сегодняшний день, с надвигающейся угрозой дефляции, бундесбанк был бы готов сделать выбор в пользу количественного смягчения, точно так же, как это сделали Федеральная резервная система и Банк Англии. Более того, когда бы Бундесбанк пошел на политику количественного смягчения, и с учетом, что де-факто он выступает лидером для большей части европейских центробанков, фактически вся Европа дружно утвердила бы эту политику.
И вот, после того как евро на славу потрудился, подтачивая эффективность европейской экономики, это порождение европейских элит, которому прочили роль локомотива в повышении благосостояния Европы, теперь еще и воздвиглось препятствием на пути действенных мер по предотвращению дефляционной катастрофы. Это уже ни в какие ворота не лезет. Нам остается лишь надеяться, что мировая экономика, восстанавливая свои силы, возьмет на буксир еврозону и что каким-то образом нынешнюю жуткую ситуацию не мытьем, так катаньем удастся оздоровить настолько, чтобы предотвратить кошмарные напасти финансового кризиса. Если же этого не случится, тогда политикам, которые втиснули европейские страны в прокрустово ложе евро, придется понести тяжелую ответственность.
