Уместно подчеркнуть, что на кону здесь стоит вопрос совершенно классового свойства. Если верно, что массовая иммиграция в Великобританию снизила реальную заработную плату неквалифицированных и низкоквалифицированных работников – а в пользу этого свидетельствует многое, – то она же несомненно принесла реальные выгоды многим семействам, относящимся к среднему классу, которые нанимают подобного сорта рабочую силу в качестве плотников, шоферов, домработниц, кухарок и нянек. Таким образом, циники имеют все основания указать, что «великодушие и открытость» многих состоятельных людей из числа левых либералов – не что иное, как почти неприкрытая забота о собственном благе.
От свободного передвижения к массовой миграции
Проблема миграции являет собой еще один пример промаха, которые допустил Евросоюз с момента своего основания. Данная проблема едва ли могла возникнуть после основания ЕЭС в 1957 г., не в последнюю очередь по той причине, что, как я уже отмечал в главе 2, государства-члены имели более или менее одинаковый уровень ВВП на душу населения и, следовательно, почти равные доходы населения и уровень жизни.
Но в результате недавнего расширения состава ЕС в него вошли страны с гораздо меньшим подушевым ВВП, чем отмечался в среднем по Евросоюзу до их прихода. И это создало четкий стимул для огромных масс людей переселяться из стран-новичков в ЕС в страны с давним членством в Евросоюзе.
Между тем депрессивное состояние экономики в большинстве стран – давних членов Евросоюза только усугубляло недовольство их коренного населения. Действительно, в странах еврозоны ввиду невозможности пустить в ход стандартные меры корректировки избыточного предложения на рынке труда – то есть инструменты монетарной или фискальной политики – иммиграция фактически приводит к дальнейшему росту уровня безработицы. (Правда, это не относится к Великобритании, поскольку ничто не мешает ей посредством макроэкономической политики стимулировать полное усвоение экономикой всей наличной рабочей силы. Действительно, хоть в этом Великобритания преуспела за последнюю пару лет.)
Возможные варианты решения
Какими бы ни были для принимающей стороны выгоды от иммиграции (а на эту тему имеется масса научной литературы в пользу каждой из противоборствующих точек зрения на этот счет), не приходится сомневаться, что для Великобритании это взрывоопасная политическая проблема. Если ее не разрешить тем или иным способом, то более вероятно, что Великобритания сделает выбор в пользу выхода из Евросоюза, и, возможно, это произойдет в ходе референдума в 2017 г.
Так какие есть пути для решения проблемы иммиграции? Как уже отмечалось в предыдущей главе, Евросоюз вполне мог бы договориться о том, чтобы ограничить доступность социальных благ для иммигрантов до истечения определенного срока их проживания или до выполнения ими каких-либо других конкретных условий. Именно эту точку зрения продвигает Дэвид Кэмерон. В случае успеха такая мера помогла бы умерить тревоги общества.
Более того, предпринятое в одностороннем порядке ужесточение правил, регламентирующих доступ к определенным социальным благам и одинаково применимых ко всем резидентам, как к коренным жителям страны, так и к вновь прибывшим, могло бы расхолодить желание части иммигрантов переселяться Британию. Ныне действующее правительство страны уже начало вводить строгости в области права на получение социальных благ, и если консерваторы будут переизбраны, правила доступа к социальному обеспечению в последующие годы еще ужесточатся.
Но такого рода меры, конечно, не затронут сердцевину проблемы. Они не окажут воздействия на три остальные составляющие, которые я выделил как корень проблемы: численность иммигрантов, их культурный код и конкуренцию на рынке труда.
Вероятно, удалось бы снизить накал беспокойства по этим трем поводам за счет введения временных ограничений на количество иммигрантов из новых стран – членов ЕС, допускаемых в страны, давно состоящие в ЕС, – или хотя бы в некоторые из них. В конце концов, разве не это было сделано, когда в Евросоюз вступили Болгария и Румыния? Но даже если эта мера найдет общее одобрение, она все равно не решит проблему, как не залечит рану приклеенный сверху лейкопластырь. В условиях, когда обостряется беспокойство по поводу иммиграции из стран, уже входящих в состав Евросоюза, временные ограничения на въезд граждан из новых стран-членов едва ли помогут умерить общественные страхи.
А между тем свобода маневра для радикального решения проблемы посредством введения лимита на общее число иммигрантов из ЕС, допускаемых в такие страны, как Великобритания, в сущности, близка к нулю. Ведь свобода передвижения рабочей силы была включена как одно из условий в Римский договор именно в расчете на то, чтобы Сообщество, позже переименованное в Евросоюз, функционировало как единое государство. Тем не менее в Великобритании, равно как и в других странах ЕС, многие, а возможно, и большинство желают, чтобы контроль за собственными границами был у них в руках – иными словами, чтобы Евросоюз не образовал собой целостное единое государство и не считался бы таковым. Обсуждать принцип единого государства возможно было бы только в случае, если изменятся вся концепция и самый замысел Евросоюза.
Фискальный и политический союз
Фактор, который несомненно принудил бы Евросоюз к подобной трансформации, – это бедственное положение евро. Я уже писал в главе 4, что евро имеет шансы выжить в том случае, если страны еврозоны сформируют полный фискальный и политический союз. А он, в свою очередь, приведет к колоссальным последствиям для формы и облика Евросоюза. Судя по нынешнему состоянию дел и с учетом наметившегося раскола между странами еврозоны и теми, что не используют евро, 19 из 28 членов ЕС войдут в полный валютный, фискальный и политический союз, а остальные 9 останутся за его пределами (в том числе Великобритания, Швеция и Дания). Конечно, не исключено, что кто-то из аутсайдеров впоследствии поодиночке или парой все же присоединится к еврозоне. В этом случае проблемы функционирования ЕС в условиях двух различных типов членства станут всего лишь переходным этапом.
Впрочем, данный вариант развития событий не очень вероятен. Великобритания в обозримом, а может, и в более отдаленном будущем наверняка останется за пределами единой валюты. Другие «неприсоединившиеся» страны также сохранят свой статус. И Евросоюз трансформируется в образование с двухуровневым членством.
Такое уже в определенной степени произошло, поскольку некоторые страны-члены не вступают в еврозону, а еще часть не присоединилась к ряду евросоюзных договоренностей. Тем не менее, пока евро ограничен рамками валютного союза, раскол в ЕС по линии принадлежности к еврозоне особой роли не играет. Но когда страны еврозоны перейдут к активному претворению в жизнь полного фискального и политического союза, значение такого размежевания начнет расти. Что касается статуса в ЕС, то многое указывает на вероятность, что не-члены еврозоны перейдут в разряд второсортных участников или, в лучшем случае, – «деревенской родни» в евросоюзном семействе. Но что еще важнее, если не будут достигнуты некие договоренности, может сложиться ситуация, при которой страны еврозоны начнут принимать законодательные и нормативные акты, распространяющиеся на весь Евросоюз, а нечлены еврозоны лишатся возможности как предотвратить их принятие, так и повлиять на содержание.
