Итак, вор явился сюда лишь за одним предметом и, едва заполучив свою добычу, поспешил улизнуть. Все остальные сокровища остались нетронутыми, хотя часть из них стоила куда дороже кинжала: некоторые экспонаты были сделаны из драгоценных металлов, некоторые – инкрустированы самоцветами.
Да, очень странное преступление! И я почему-то не мог отделаться от мысли, что Нортон рассказал нам не все, что знал о кинжале и его истории.
Продолжая беседовать с археологом, мы вернулись в лабораторию и еще сквозь дверь услышали, как внутри настойчиво трезвонит телефон. Я вошел первым, поднял трубку и с удивлением выяснил, что звонят не Кеннеди, а мне. Редактор нашей газеты «Стар» решил перехватить меня здесь до того, как я отправлюсь в редакцию, чтобы дать мне новое задание.
– Странно! – воскликнул я, повесив трубку и повернувшись к Крэгу. – Мне поручают случай с убийством…
– Интересный случай? – спросил мой друг, оторвавшись от разглядывания копий отпечатков подошв, – в нем заговорил профессиональный интерес.
– Один человек был убит в своей квартире – в Весте, близ Центрального парка. Его зовут Луис де Мендоза, и, похоже…
– Дон Луис де Мендоза? – испуганно воскликнул Аллан. – О господи! Он влиятельный перуанец, деловой и образованный человек! Если… Если вы не возражаете, мне бы хотелось отправиться с вами. Я знаком с его семьей.
Кеннеди пристально посмотрел на него и решил:
– Думаю, я тоже поеду, Уолтер. Похоже, в этом деле у тебя не будет недостатка в помощниках.
– Да, Крэг, если вы поедете с нами, вы сможете как-то поддержать дочь убитого, – заметил Нортон.
Я тем более не возражал против общества своего друга.
До центра было недалеко, и вскоре наше такси остановилось у богато изукрашенного входа в большой многоквартирный дом в одном из самых фешенебельных районов города.
Мы поднялись на лифте на шестой этаж, где находилась квартира Мендозы. Коридорный, совсем ошалевший от суматохи, которая царила тут после того, как один из арендаторов был найден мертвым, не чинил нам никаких препятствий.
Мы быстро нашли нужную дверь – ошибиться было просто невозможно. Коридор напротив этой двери заполонили репортеры: целая армия моих собратьев по перу, вооруженных блокнотами и карандашами. У одного из корреспондентов утренней газеты я выяснил, что наш с Кеннеди старый друг, коронер доктор Лесли, уже взял на себя командование.
Благодаря ли знакомству Крэга с Лесли, благодаря ли знакомству профессора с семейством Мендоза и испанским языком – но мы проникли в квартиру, недоступную для моих конкурентов.
Не успели мы как следует осмотреться в красивой, со вкусом обставленной гостиной, как из соседней комнаты вышла молодая дама. При виде нас она замерла на пороге, ее робкий взгляд молча вопрошал, почему мы сюда вторглись. Ситуация была довольно щекотливой.
Аллан быстро пришел на помощь.
– Надеюсь, вы извините меня, сеньорита, – с поклоном сказал он на идеальном испанском, – но…
– О, профессор Нортон, это вы! – воскликнула девушка по-английски. – Я в таком потрясении, что не сразу вас узнала.
Она говорила возбужденным, срывающимся голосом. Поздоровавшись с нашим другом, юная хозяйка квартиры вопросительно посмотрела на меня и Кеннеди. Я вспомнил, что мой редактор упоминал Инес де Мендоза, которая могла оказаться интересной и важной фигурой в деле распутывания этой тайны. Стараясь не быть навязчивым и невежливым, я постарался исподтишка как следует рассмотреть дочь убитого перуанца.
Инес была настоящей красавицей, со смуглым лицом испанского типа и с мягкими карими глазами, в которых сейчас читались смятение и мольба. При таких трагических обстоятельствах негоже было восхищаться женской красотой, но не делать этого было невозможно. Мягкая оливковая кожа, грива темных волос и блестящие чувственные глаза чудесным образом контрастировали с четко очерченным носиком, твердым подбородком и гордой шейкой. Я сразу понял, что передо мной девушка с сильным характером, способная таить в душе огненные страсти.
– Надеюсь, вы извините нас за вторжение, – повторил археолог. – Поверьте, мы здесь не из пустого любопытства. Позвольте представить моего друга, профессора Кеннеди, ученого-детектива, о котором вы, без сомнения, уже слышали. А это его помощник, мистер Джеймсон, корреспондент газеты «Стар». Надеюсь, они сумеют защитить вас от толпы в коридоре, – добавил он, показав на дверь, за которой затаились репортеры. – Этим двоим вы можете полностью доверять. Если мы хоть чем-то можем помочь вам в вашем… в вашем несчастье, располагайте нами всецело.
Мгновение девушка смотрела на чужаков, которые вторглись в тишину ее временного дома. Мне показалось – она ищет, к кому бы прислониться, как будто у нее внезапно вышибли почву из-под ног.
– О, madre de Dios! – вскричала она. – Что же мне делать? О, мой отец… Мой бедный отец!
Потрясенная и беззащитная, Инес де Мендоза стояла одна среди чужих людей, взывая к небесам о помощи и защите. У бедняжки был такой вид, будто от обрушившейся на нее беды у нее кружилась голова.
Мне показалось, что сверхъестественное женское чутье помогает ей читать в наших душах. Окинув нас быстрым взглядом, Инес почти сразу повернулась к Крэгу. Сам он тоже обладал отменной интуицией и сразу понял, какие слова могут успокоить несчастную девушку. Нортон и я отступили – не только в переносном, но и в прямом смысле, предоставив сыщику разговаривать с дочерью убитого.
– Вы… вы детектив? – запинаясь, спросила сеньорита де Мендоза. – Мы можете распутывать загадки… как клубок ниток?
Кеннеди ободряюще улыбнулся.
– Вряд ли так легко, как это часто описывает мой друг Уолтер, – ответил он. – И все-таки время от времени мне удается использовать безбрежную мудрость, накопленную человечеством, чтобы помочь попавшим в беду. Расскажите мне обо всем. Что вы видели? Как все случилось? Расскажите, и, надеюсь, я смогу вам помочь.
Он говорил утешительным тоном, зная, что сейчас его собеседнице нужно выговориться, дать выход еле сдерживаемым эмоциям.
Мгновение Инес потерянно молчала, а потом (по-моему, неожиданно для себя самой) начала говорить с детективом так, будто в комнате никого больше не было.
– Все случилось в полночь… минувшей ночью, когда уже совсем стемнело. Я спала, и тут моя служанка, Хуанита, разбудила меня и сказала, что мистер Локвуд в гостиной и хочет меня видеть, срочно. Я быстро оделась, потому что решила – он хочет сказать нечто очень важное. Думаю, я пришла быстрее, чем меня ожидали, потому что не успел он подготовиться, как я вбежала в гостиную и заглянула через дверь в кабинет – «берлогу», как тут говорят. Вон туда…
Не поворачиваясь, она показала на тяжелую дверь позади, как будто не могла заставить себя на нее взглянуть.
– В кабинете был мой отец, он осел в кресле, кровь текла из ужасной раны в его боку. Я завопила, вбежала в кабинет и упала на колени рядом с ним. Но, – она содрогнулась, – было уже поздно. Он был холодным. Он не отвечал.
