Если бы такое сказал мужчина, это можно было бы принять за лесть. Но сеньорита не льстила, и ее слова вызвали во мне глубокое сочувствие.
– Нет, – продолжала она, – я не могу рассказать вам ни о чем конкретном… Речь идет лишь о моих ощущениях. Я чувствовала, хоть мне и не хотелось в это верить, что у отца были враги. Понятия не имею, кто они. Да, есть люди, которые мне не нравятся, но ведь это не причина, чтобы подозревать в них злодеев, верно? Но… – Сеньорита Инес помолчала, обдумывая свои следующие слова. – Но есть и такие люди, которые мне нравятся и которым я доверяю. Можете сказать, что это глупо, но я не могу не доверять мистеру Локвуду!
Когда у девушки вырвалось это имя, Крэг взглянул на нее с изумлением. А она на миг прижала ладонь ко рту.
– Видите? – воскликнула она. – Каждый раз, когда я начинаю с вами говорить, я выдаю то, чего вовсе не желаю. Но предупреждение в письме… Неужели я никому не могу верить?
И она заплакала.
– Вы можете верить мне, сеньорита, – негромко сказал детектив, встав и подойдя к ней. – По крайней мере, меня интересуют в этом деле только две вещи. Во‑первых, я хочу выяснить правду, во‑вторых – хочу помочь вам. Других интересов у меня нет. Ну же, успокойтесь… На сегодня достаточно волнений. Я не могу просить вас забыть о случившемся. Это невозможно. Но я могу попросить вас, сеньорита, довериться мне. Когда вы почувствуете себя сильнее, приходите ко мне, расскажите о своих страхах, и я вам помогу. Гоните прочь мрачные мысли. Ваш отец хотел бы, чтобы вы были храброй.
Эти слова утешили Инес – а может быть, она просто нашла облегчение в слезах.
– Мистер Джеймсон поймает такси и проводит вас домой, – продолжал мой друг. – Можете на него положиться.
При иных обстоятельствах я бы наслаждался обществом этой красавицы, но не сегодня. Она казалась такой беспомощной и несчастной, что я не знал, о чем с ней говорить по дороге к дому и как ее успокоить. Выйдя из машины, Инес пожала мне руку и сбивчиво поблагодарила, но уходить не торопилась.
– Вы передадите мистеру Кеннеди, чтобы он был осторожен? – нерешительно спросила она. – И сами тоже будьте осторожны, хорошо?
Я заверил ее, что мы держим ухо востро, и вернулся обратно в том же такси.
В лаборатории мой неутомимый товарищ подкладывал что-то под дверной коврик.
– Не наступай сюда, Уолтер! – предупредил он. – Перешагни. Я ожидаю посетителей. Ну, как успехи? Доставил сеньориту домой в целости и сохранности?
Я рассказал о ее прощальном предостережении.
– Неплохой совет, – заметил Крэг. – Надеюсь, ее не очень напугали анонимные письма. Не хватало ей еще тревожиться о том, что нас настигнет проклятие Мансиче. У бедной девушки хватает и своих забот.
Он закрыл дверь, но почти сразу она снова открылась. Это пришел Нортон. Он ворвался в лабораторию так быстро, что ее хозяин даже не успел велеть ему перешагнуть через коврик.
– Есть новости? – тревожно спросил археолог.
Кеннеди вручил ему анонимное письмо, и Аллан внимательно его прочитал.
– «Другом вашего отца», – озадаченно процитировал он. – Это о ком же?
– А вы как думаете?
– Разрази меня гром, если я знаю! Да о ком угодно, и обо мне в том числе!
– Именно, – ответил следователь. – А еще в послании может говориться о Локвуде… Да даже о де Моше. Между прочим, вы довольно хорошо знакомы с этим молодым человеком, не так ли? Вы не могли бы отыскать его в университете и уговорить нанести мне визит?
– Попытаюсь, – пожал плечами профессор. – Но он и его мать теперь относятся ко всем так настороженно, что ничего не обещаю.
Он ушел на поиски Альфонсо, а Крэг заменил лист бумаги под ковриком на новый.
Потом мой друг позвонил в офис Уитни. Локвуд был там, как и надеялся сыщик, и после недолгого разговора пообещал вскоре к нам заглянуть.
Спустя полчаса вернулся Нортон в сопровождении молодого перуанца. Войдя вслед за археологом в лабораторию, сеньор де Моше подозрительно огляделся по сторонам, как будто боялся, что здесь его ждет неприятный сюрприз.
– Вчера я имел счастье побеседовать с вашей матушкой, – мягко начал Кеннеди, стараясь успокоить юношу. – Она очень интересная собеседница. А нынче утром мне нанесла визит сеньорита Мендоза.
При этих словах де Моше весь обратился в слух. Но детектив больше ничего не сказал. Он молча протянул молодому человеку анонимное письмо. Альфонсо прочитал его и вернул с потемневшим лицом.
– Как вы думаете, кто мог послать такую записку? – спросил Крэг. – И кто в ней имеется в виду?
Молодой человек посмотрел на археолога, потом – на Кеннеди. Было ясно, что у него есть на сей счет определенные соображения, но он не собирается ими делиться.
– Понятия не имею, кто мог это послать, – быстро ответил он.
– А что за таинственный «друг отца» сеньориты?
Перуанец пожал плечами:
– У него было много друзей.
– Может, и много, – не сдавался детектив, – но вряд ли сеньорите многих из них стоит опасаться. Скажем, профессора Нортона. Вы же не думаете, что в письме говорится о нем?
– Едва ли, – отозвался де Моше – и замолчал, сообразив, что тогда остаются только Локвуд, Уитни и он сам.
– Это может быть мистер Локвуд? – спросил Крэг.
– Вы имеете в виду – тот, кто послал письмо? – вскинулся Альфонсо.
– Нет, тот, кого сеньорита должна опасаться.
Студент отлично понимал, о чем говорит мой друг, но предпочитал уйти от прямого ответа.
– Мистер Локвуд был в очень дружеских отношениях с отцом сеньориты Инес, – нехотя признался он. И с еще большей неохотой добавил: – И с ней самой он тоже очень дружен.
Он наконец-то поднял глаза на следователя. У юного перуанца не было пронизывающей силы взгляда, которой обладала его мать, но ему нельзя было отказать в уме и наблюдательности.
– Мистер Кеннеди, все это можно сказать не только о мистере Локвуде. Это можно отнести и ко мне. Я считал сеньора Мендозу своим другом, и его дочь тоже мне дорога.
Я так привык к его уклончивым репликам, что подобный приступ откровенности застал меня врасплох. Мне показалось, что и Аллан очень удивился.
– Не только сеньорите Мендоза прислали предупреждение, – не сдавался сыщик. – Я, мистер Джеймсон, профессор Нортон и доктор Лесли тоже получили анонимные послания. В них говорилось о проклятии Мансиче на «Золоте богов». Кто мог послать эти письма?
Де Моше покачал головой.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил он. – А вы спрашивали мою мать? Она лучше меня разбирается в преданиях инков и древних проклятиях.
– Пока не спрашивали, – признался Кеннеди.
