Когда она кивнула, его надежда поблекла.
– А в ночь Ассамблеи состязаний?
– В ту ночь я ничего не делала, – нахмурилась Мари.
– Если ничего не делала, то почему я не мог оторвать от тебя глаз? Там же поблизости отирался проклятый вампир, с которым я когда-то сражался, поэтому я изо всех сил старался следить за ним, лишь бы не таращиться на тебя.
Он скрестил руки на груди и понимающе кивнул.
– В ту ночь, когда мы целовались, – выпалила она, – я действительно хотела, чтобы ты возжелал меня так же страстно, как я тебя. Я хотела этого сознательно и даже испугалась, не заколдовываю ли тебя!
Но он, вместо того чтобы огорчиться, как будто обрадовался:
– Значит, ты тоже страстно меня хотела? Мари почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Это было тогда, а не сейчас, Макрив. Кстати, если мне и доведется кого-то заколдовать, так это будешь ты. Потому что ты для моей силы как громоотвод.
– Выходит, что и я для тебя особенный. Может, я должен каким-то образом помочь тебе?
Пропустив его слова, мимо ушей, она продолжала:
– Может, я вовсе и не тебя хотела. В ту ночь, когда ты увидел меня без плаща, был причинен вред. Может, я просто воспользовалась ситуацией…
– Какой вред? И зачем ты носила плащ и чары гламура? «Все ему расскажи. Пусть сам разбирается».
– Мне предсказали, – пробормотала она со вздохом, – что один воин из Закона признает во мне свою пару…
– Воин из Закона? – Он снова обрадовался. – Значит, это я!
Боги, какая у него улыбка. Он всегда такой хмурый, сердитый, но стоит уголкам его губ дрогнуть, как весь его облик меняется, янтарные глаза излучают тепло.
– Но все же это мог быть обман! Ты воспринимаешь меня как свою пару, это правда, но это не означает, что ты – тот и что все это по-настоящему. Я и впрямь могла заколдовать тебя. Некоторым ведьмам достаточно захотеть чего-то, чтобы тотчас получить. Это и с нами могло случиться.
– Значит, ты веришь, что могла оставить эти чары, когда снимала смертельное проклятие? Ведь в тот момент ты была очень слаба. Ты не можешь, глядя мне в глаза, сказать, что способна снять одно проклятие, не затронув другого.
При виде ее надутых губ он вскинул брови.
– Может, раньше и не могла, – сказала она, отведя взгляд.
– А ты хоть чувствовала свое второе заклятие? После паузы она покачала головой.
– И во время состязаний ты ничего мне не сделала? Если бы не твой гламур в ту ночь, я бы распознал тебя по запаху.
Недостижимое преимущество.
– Ты копаешься, потому что хочешь определенности. Хочешь расставить все по полочкам. А со мной так не будет.
На его лице появилось выражение удовлетворенности, облегчения. Она чуть не застонала от безысходности.
– Если ты говоришь мне правду, Марикета, то скорее всего ты действительно моя пара.
– С чего вдруг тебе дано две? Ты какой-то особенный?
– Ты, возможно… возможно, ты реинкарнировала. – Он нахмурился. – Тебя это не шокирует?
– Нет. У моей подруги Реджин есть реинкарнат, берсеркер, который сходит по ней с ума и все время возвращается. И он никогда не пропускает Приращение.
– Да, возможно, Приращение подстегивает подобные события – в том числе и твою реинкарнацию.
Она не чувствовала, что жила вторую жизнь. Хотя, наверное, должна была бы как-то это ощущать.
– Твоя подруга была такая, как я? Мы похожи? И ведем себя одинаково?
– Совсем не похожи. Кроме имен и ушей. Она тоже была из фей.
– Как ты познакомился с ней? Замуровав? Проигнорировав последнее замечание, он ответил:
– Я знал ее всю жизнь. Когда после пяти лет отсутствия вернулся в королевство её отца, она превратилась во взрослую женщину.
– А разве не должен был сразу узнать, кто она для тебя, как только увидел?
Макрив покачал головой:
– Это не всегда возможно. Женским особям некоторых видов нужно достичь половой зрелости, чтобы разбудить инстинкт.
– Я ничего такого в себе не чувствую. У того берсеркера остались воспоминания о другой жизни. Я же ничего не помню.
– Ты еще очень молода.
– Скажи еще, что все это правда…
– Это правда.
– …но я тебя не хочу. Даже если предположить, что в прошлом нас связывали какие-то узы, я их не чувствую. Ты мне даже не нравишься.
– Если бы не вражда, ты бы… испытывала ко мне симпатию?
– Испытывала бы влечение, но ни в коем случае не захотела бы постоянных отношений независимо оттого, есть вражда или нет.
– Что же со мной не так, черт побери? – Его глаза сверкнули, и намек на неуверенность растворился в заносчивости. – Я сильный и могу быть твоим защитником. Я богат. И клянусь, девочка, как только ты узнаешь меня в постели, то больше никогда не захочешь со мной расстаться.
Говоря все это, он сверлил ее глазами. Его бахвальство задело ее, заставив задуматься над тем, какие такие постельные трюки освоил этот бессмертный за двенадцать, веков своей жизни.
Мари мысленно велела себе встряхнуться.
– Макрив, когда я захочу завести семью, то выберу мужчину с хорошим чувством юмора, скромного. Может, у него будет какая-то цель в жизни. И не будет лютой ненависти к ведьмам. И конечно, желательно, чтобы он родился в одном со мной тысячелетии. Не такое уж большое желание?
– Конечно, не все можно изменить, но имей в виду, что я не всегда был таким… угрюмым.
– Не имеет значения. Мы чересчур разные. Мне нужен мужчина, который примет моих подруг-ведьм. Достаточно современный, чтобы понимал разницу между эмо-роком, и джангл-попом, способный провести меня через ледяной мир Зельды.
Задумавшись о размерах этой загадочной ледяной страны Зельды, Макрив наконец сказал:
– Все эти различия преодолимы…
– А разница в возрасте? Ты постоянно твердишь, как я молода, напоминая о том, как ты стар. И если вдруг скажешь что-нибудь жалкое вроде: «я в твои годы…», то это будет просто смешно.
– Я изменю, твое мнение обо мне, – заметил он, хмурясь. – Ты станешь лучше ко мне относиться.
– За два дня? Это твой план? Забудь.
– Послушай, тебе даже не интересно, к чему это все может привести?
– Нет, но интересно, как все у тебя может получиться, если ты ненавидишь мой род. О чем сообщил незамедлительно, как только я предложила объединить наши усилия в состязании. Никогда не забуду твоего отвращения. – Он заскрипел зубами. – За что ты так нас ненавидишь?
Он пожал плечами:
