— Сам посуди, Игорь Викторович, позавчера ещё собирались переехать в Адлер. Но тут люди подошли толковые, сейчас веду переговоры с ещё одной парой, теё правда, бездетные. Нормальная община склеивается! И тебе полегче будет, свой кластер в центре, можно спокойней ездить по дублёру.
Признаться, и я сам об этом думал, узнав о пополнении.
— Хорошо, давай попробуем, посмотрим недели две, оценим, как у вас дело пойдёт. Ты условия помнишь? На этих землях независимых общин не будет, мы вместе держимся. Под моим единоличным подчинением.
— Помню, командир, — спокойно ответил он без раздумий. — Всё так и будет.
— Лады.
— Оружием немного поможете?
Я ухмыльнулся.
— Два «Кипариса» твои. Что заунывал, мало? Хорошо, забирай ещё и РПК.
— А пистолеты?
— Да ты не уймёшься! Мосинка у тебя уже есть, АКМ, ПМ нулёвый, пулемёт ручной, гладкие! Мало, что ли для старта? Данька, что там с короткостволом в трофеях?
— Пять «макаровых», наган и три семнадцатых «глока». Гарник ещё не сообщал о хабаре. Командир, калаши, если что, нам и самим…
— Отставить, советует он… Передашь Алексею револьвер и два ПМ. Да не жмись ты! Что, краснодеревщик, пойдёт?
— Хотелось бы большего, — признался он, — но и этому рады, уже можно и повоевать.
— По итогам, может, ещё чего подкинем. А теперь пленного — в сарай, своих выгоняй на уборку и выставляй караулы.
Я вам совру, сказав, что вот так же яростно мы выручаем и вытаскиваем каждого живого человека, прибираем и пристраиваем к делу. Не получается пока, не хватает сил и средств. А люди теряются, часто навсегда. Но я честно стараюсь и буду стараться. Дойдём, доплывём, доползём…
— Что ты сказал? — спросил меня Перейра.
— А?
— Про город Омск, — пояснил он с недоумением.
— А… Песенка такая. О долгой и трудной дороге к цели.
— Где-то я её уже слышал, — он склонил голову, силясь вспомнить.
— Ещё наслушаешься, пока не подрастут, — пообещал я.
И заправку эту чертову грохнем, надо будет только планы с Гошем скорректировать, поставку придётся перетряхивать. А это потерянное время и дополнительные риски раскрытия крымской операции «Заря».
Мне нужна экстренная связь с Егором Саниным.
Часть вторая
Егор Санин, рейдер группы общин Адлера и Центрального Сочи, ответственный за поставку в операции «Заря».
Тоже человек с мандатом, только пониже рангом.
Глава 1
Другой Крым
Давай, вспоминай по порядку… Помню, как заходил в левый поворот.
В машине кроме меня никого не было, это точно, тут не спутаешь, вот она, мятая, лежит на этой же стороне то ли оврага, то ли большой вытянутой ямы. Сидения видны, и они пустые.
Ох, голова ты моя, голова, похоже, темечком шарахнулся… И рука, левая. Сломана, что ли? Я попробовал пошевелить пальцами — с трудом, но получилось. И боли особой нет, просто онемела. Скорее всего, ушиб. Приличный такой.
Итак, был поворот.
А дальше что? Как вообще ты, Егор Санин, из водителя взятого напрокат у хороших людей кроссовера превратился в овражного лётчика? И где я нахожусь? Вчера особо, вроде бы, не напивался, голова похмельно не болит, ноет именно от удара. Потрогав рукой отросшие за два месяца волосы, я поднёс грязную кисть к лицу и понюхал. Кровью не пахнет. Идиот, ты что, горячую влагу пальцами ощутишь не сможешь, чего ноздрями дегустируешь?
С Димоном мы расстались нормально, почти в двенадцать вечера, после чего я пошёл на гульбище по короткой набережной и… И? Стоп! Значит, я в Балакалаве! В Крыму ты, Гош! Если Димон, то Балаклава, связь, по-моему, очевидна. Здесь не Сочи и не Адлер.
Я с кем-то познакомился по дороге? Нет, никого из дам домой не приводил. Какие-то странные провалы памяти, дискретно вытягиваются фрагменты недавно прожитого, а вот единой ленты времени нет. Долго ли находился дома? Точно, сразу спать увалился! Ну, уже легче. Так, утром встал. Кофе был, точно, похмелье я словил хоть и лёгкое, но мозг даже сейчас благодарно помнит горячую красную кружку с всемирно знаменитой белой надписью.
По-моему, собирался для похода к бабке на первом этаже, за красным крафтовым. В смысле, за самоварным пивом, вкусным, в меру крепким, что ещё желать в такое славное утро для расслабона, не водку же или самогон. Я не являюсь фанатом или хотя бы поклонником настолько крепкой продукции. А вот пивко… грех не поправиться под настроение, даже если болеешь не сильно.
Врёшь! Пиво было два дня назад!
А сегодня утром что делал? Я собирался ехать. Куда? Да чёрт его знает, пока не могу вспомнить…
Вышел на площадку, хорошо помню, как закрывал за собой дверь, там замок дерьмовый, допотопный, нужное положение ключа сразу и не поймаешь. Слышал, как на лестничной клетке загромыхал засов соседской двери, какой точно, не скажу, не настолько часто я общаюсь с соседями по дому, где временно занимаю двухкомнатную квартирку, со всеми не пересёкся, чтобы на слух определять. Квартир на площадке четыре. Соседями слева были пожилые люди. К бабушке я даже заходил, помогая передвинуть стол, пока муж куда-то уезжал. Это памятный стол, отчего бы мне его не запомнить, если я тогда занозу себе в ладонь засадил… Что ещё там видел? Болезнь тяжкую. Сестра у неё лежит парализованная, всё время визита молчала.
Муж чуть постарше супруги, вежливый улыбчивый мужик, ходит в характерной шляпе с длинными полями, судя по всему, он рыбак и владелец катера или моторной лодки, я его как-то видел во дворе с подвесным двигателем на плече. Хотел пообщаться по профилю, очень интересно было, как, где и на кого охотятся в этих землях. Не срослось.
Семью из следующей по часовой стрелке квартиры я видел всего пару раз, а вот с их взрослыми и не очень детьми здоровался почти каждый день, на лестнице и у подъезда. По-моему, человек семь у них, не меньше. Вечерами там порой было шумно, музыка играла. Нормальная семья. Квартиру напротив занимали какие-то тихие бездетные супруги, по виду крымские татары или крымчаки, скорее, всё-таки татары. А может итальянцы, и они живут издавна в Крыму — как неопытному отличить? Но точно не греки, уж греков-то я всегда отличу. Оба почти постоянно на службе в порту. Всё, ничего особенного про них не помню, на улице вообще ни разу не видел.
Да, я вышел. Уже почти оделся, лишь лёгкая кожаная куртка оставалась висеть на большом крючке, ожидая забывчивого хозяина. Схватив её в самый последний момент, напялил, по-обезьяньи хлопая по карманам, проверил ширинку. Интересно, почему именно этот эпизод запомнился?
Бу-ум! Тут разрастающийся грохот и возник!
Нет, опять врёшь, Санин, это случилось гораздо позже.
