Ну, и слава богу. Приехали, вроде. Дома.
Воды Мзымты вопреки ожиданию были светлы, без осенней глинистой окраски. Всего одних безветренных суток сухой погоды хватило, чтобы последствия проливных дождей смыло в море. Река текла спокойно, вынос был почти незаметен, и лишь береговое течение, выстраивающее воду кривым конусом с мелкими волнами, выдавало границу солёного и пресного.
Я пожалел, что на берегу Адлера не сохранилось остатков старинного укрепления, поставленного здесь первыми русскими воинами во времена Бестужева-Марлинского… Ещё вчера глядя в последний раз на неплохо сохранившуюся громаду генуэзской крепости в Судаке, подумал, что эти потрескавшиеся от времени камни, обладай они способностью к записи, могли бы подсказать мне, что с нами будет дальше. Ведь перед ними бесконечной чередой сменялись волшебные крымские вечера и рассветы, они видели медленное качание в бухте и быстрый проход вдоль берега множества кораблей, всполохи взрывов в морском мареве, огни страшных сражений, выбивающихся пламенем из-за туч. Много всего зафиксировали старые крепости. Строительство новых сооружений и беспощадный снос ветхих построек, дефиле толп отдыхающих и перебежки парочек, разговоры людей, их поступки, успехи и неудачи… Накопив такой материал, можно помогать с прогнозами.
Пожалуй, что-то могли рассказать и вынесенные штормами к берегу суда коммерческого флота, таких печальных памятников везде хватает. Вот только подходить к ним близко не рекомендуется. Многие из кораблей ещё не успели найти устойчивое положение на грунте, в котором им предстояло долгие годы распадаться на проржавевшие куски металла, корпуса запросто могли в любой момент лечь на бок.
Да и не хочется подходить. Страшные они.
Глаза мои неотрывно осматривали пространство за кормой, и не только в поиске движущихся незнакомых либо заведомо опасных объектов-целей. Мир земной в равной степени и в любом состоянии достоин неспешного созерцания и последующего разумного действия. Я, признаюсь, больше созерцатель, чем активный деятель. А вот Игорь Залётин наоборот, человек дела, его стезя — действие. Бездействие для него неприемлемо. Да ему вообще сейчас скучно, — рутина, текучка, вокруг не происходит ничего экстраординарного! Хотя тяга Гарика к фотографированию летательных аппаратов способна отчасти опровергнуть это утверждение.
Нет, не подумайте, и я готов действовать, когда это нужно! Но, как мне представляется, именно вдумчивое созерцание — основа поверки того, что ты вычитал в книжных описаниях или представил в мыслях. Так ли действительно выглядит этот пейзаж? Такие ли ассоциации вызывает эта панорама? Правы ли были очевидцы? Мы постоянно дополняем впечатления друг друга, так и создаётся целостная картина мира. Даже если он переживает непростые времена.
Мощный звук судового сигнала опять разрезал тишину, шкипер сообщает берегу, что собрался финишировать сходу, без метаний. Но и головы на радостях Будко не теряет.
На циркуляцию бравый капитан начал заходить по большому радиусу. Сухогруз «Салехард» — пароход серьёзный, хоть и младшенький в классе себе подобных. Он моложе, компактнее, говорят, чуть помореходнее и несколько иной корабельной архитектуры, чем бывшие соседи по балаклавскому пирсу. Чтобы безопасно войти в створ большой, вытянутой вдоль берега марины Нижнеимеретинского порта, Василий Семёнович откатился далеко к юго-востоку, там неторопливо развернулся, и только тогда прицелился. Маячки, установленные на оконечности бонов, мигали сигналами, приветливо встречая новый корабль. Шкипер с помощью вызванного на помощь в заходе и швартовке Саньки Ребрия вёл переговоры с диспетчером порта, Данила в этот ответственный момент находился в машине, а я уже с бака следил за береговой и воздушной обстановкой.
Высокие бетонные стены заграждения скрывали суда, стоящие в марине, и поэтому мне была видна только часть надстроек да неподвижные мачты в гавани. Залётин рассказывал, что когда он забивал здесь место для будущей общины, подбирал под себя участки и всё, что на них находилось, взламывал мини-отели и вместе с Будко варварскими способами вскрывал замки служебных помещений порта, марина была пуста.
Полторы дюжины больших белых катеров и дорогущих яхт миллионеров, отдыхающих на Красной Поляне, в пятизвёздочном «Рэдиссоне» и других пафосных отелях, расположенных вокруг Олимпийского парка, разбежались кто куда. В первые же дни пронёсся пугающий слух, что вот-вот начнётся сухопутная операция, и на мирные сочинские земли ринутся полчища не то грузин, не то турок.
Со временем марина стала наполняться новыми постояльцами.
Поиск и буксировку в порт захваченных судов поручили шкиперу, и он с превеликим удовольствием примерил на себя костюм пирата. Для начала старый корсар обшарил ближайшие к Адлеру участки побережья. Время, говорят, было дурное, но весёлое. Мужики стаскивали сюда всё, что подвернётся под руку, включая бесполезные прожорливые скутеры. Затем пришло понимание, включилось рациональное мышление, и мужики начали планово искать не красивое и некогда крутое, а действительно пригодное к использованию. Так появилась парочка небольших рыбацких шхун, затем к причалу встали две парусные яхты, и тут выяснилось, что в составе уже немалой к тому времени общины не нашлось ни единого человека, умеющего ими управлять! Ни одного. Ведь интернет исчез, термин «погуглить» начал быстро забываться… Я и сам, помнится, был горазд блеснуть почерпнутыми из чужих сетевых выкладок знаниями, тут же вылетающими из головы, стоило мне только закрыть ноутбук. Стеньга, бегущий и стоячий такелаж, брамсель и, конечно, бакштаг, по заветам Грушинского фестиваля авторской песни звеневший, как первая струна… С экспертами в помельчавшем мире стало очень плохо, в любой сфере деятельности и отрасли знаний.
Для будущих летописцев анклава стоит отметить, что вообще-то парусных яхт было три. Данька рассказывал, что первая была самая большая и красивая. И её бездарно угробили. Опыта у начинающих пиратов было ещё маловато, на буксир бесхозный трофей взяли как-то неправильно. В результате неуверенных и очень нервных эволюций шкипер на приличной скорости шарахнул дорогой корпус о портовый бетон, и парусное судно было успешно затоплено на внешнем рейде. Какое-то время из воды торчала мачта, позже символ позора спилили. Неуёмные мальчишки принялись нырять в романтическом поиске сокровищ, которые непременно должны были остаться внутри яхты, дело чуть не закончилось несчастным случаем. Тогда Залётин запретил детям даже приближаться к ней под угрозой публичной порки. Так что сокровища всё ещё ждут своих дайверов.
Самая значимая операция была проведена совместно морской и сухопутной группами буквально за полторы недели до моего появления тут. Тогда после тщательной разведки и долгой подготовительной работы Залётину удалось увести из Туапсинского района три плавучих наливняка, небольших размеров баржи с большими ёмкостями с соляркой и бензином. Всё прошло почти гладко, один человек из наших был легко ранен. Тамошнее бандитское подполье, как называет их дед, большой угрозы не представляет и реальной силы не имеет. Час, когда их расколотят или выдавят за перевалы, неумолимо приближается.
Потому что нам это нужно. Крайне необходимо взять под свой контроль все топливные терминалы района. Бандюки, пару раз получив по зубам, уже прекратили попытки соваться в нашу сторону, по косвенным признакам и разрозненным данным у них там вообще нестабильно. Ругаются они между собой постоянно, грызутся до крови. Добровольно в такую общину никто не пойдёт, только из-под палки. Нет у них пополнения, особенно людьми работящими, толковыми, умеющими восстанавливать и строить. Поэтому ни одно из по-настоящему криминальных сообществ в новом мире выжить не сможет, я в этом убеждён. А по мелочам все мы в той или иной степени криминальны, если читать наши действия под сверку со старыми законами мирного времени…
