Пройти из Гагринской крепости на север по карнизу, который насквозь простреливался постами племени джегетов, было немыслимо, и Торнау решил заходить с севера. Перевалив из Абхазии в бассейн Кубани, он подкупил там черкесского князя Карамурзина, и тот согласился провести его к морю в костюме горца. В это время у Карамурзина гостили два важных медовеевских черкеса с Поляны. Посвященные в тайну, старшины с некоторой наивностью посчитали для себя выгодным познакомить переодетого русского офицера со своими неприступными долинами, настолько они были уверены, что русский офицер, увидев своими глазами силу возможной обороны и природную неприступность поселения, передаст это по инстанции, и русские навсегда потеряют охоту завоевывать край. Они ошиблись.
Закончив опасный рейд, Торнау подошёл к будущему Адлеру, где тогда жил некий Аред-бей — отсюда и возникла одна из версий названия посёлка, Аред-ляр. За восемьсот сажен от крепости по одетому в горское платье барону русские, не церемонясь, пальнули ядром из пушки. С огромным риском Торнау достиг-таки форта и, назвав себя, был наконец-то впущен. Сведения, полученные разведчиком, буквально раскрыли глаза командованию, тогда и было решено форсировать завершение Береговой линии. Судя по старой карте, найденной мной в одной из книг, всё побережье было унизано русскими крепостями, где потекла тяжкая солдатская жизнь с болезнями, непрестанными стычками с неприятелем и потерями боевых товарищей.
По вопросу происхождения названия у историков единства не обнаружилось. Эвлиа Эффенди в XVII веке писал о живущем возле устья Мзымты племени Арт и называл пристань этого племени Артлар. Видимо, одно из этих названий — Аред-ляр или Артлар — генералы, выходцы из русских немцев, впоследствии изменили на немецкий лад, вот и получился всем знакомый Адлер, по-немецки «орел».
Время сгорало, час пролетал за часом. Читаю я быстро, а книжки были тоненькими. Постепенно передо мной настоящей эпопеей развернулась борьба народов за Западный Кавказ.
Чёрт побери, да история этих мест ничуть не бедней греческой!
Возникни тут раньше письменность, и в нашем распоряжение имелись бы хроники и дневники, целые летописи, поэмы и сказания! Более полувека по ущельям лилась кровь русских, горцы пытались отстоять свою независимость — и не выстояли. Но одновременно произошёл и крах надежд сразу нескольких соседних и дальних держав. Россия овладела Кавказом, который отныне был избавлен от перспектив прямого или косвенного порабощения странами Запада и угрозы завоевания персами и турками. А как турки относятся к народам, проживающим на Кавказе и рядом, отлично знают армяне и курды… Горцев побережья ожидала бы точно такая же участь. Да и уплывшие убыхи, как и некоторые из черкесских родов, кисельных берегов у султана не обнаружили, черкесы вообще быстро прошли ещё южней, в Сирию и Палестину.
Так что именно здесь затягивалась петля всех этих сложных, предельно драматических событий, начиная с тягот и фактического краха Береговой линии, геройского похода молодого авантюриста Торнау и заканчивая встречей на горных полянах измотанных походом войск. Начало одного из важнейших этапов многолетней войны на Кавказе и её завершение связаны с именем Красной Поляны.
А теперь тут мы. И опять война.
Нужно изучать историю, нужно! Всегда есть, что перенять у опытных предков. Меня очень заинтересовала уже упомянутая мной практика организации засад на деревьях, едва ли не любимая тактика действий горцев в лесу. Группа опытных стрелков, искусно замаскировавшись в ветвях, могла ждать целый день, когда появится русский дозор, подпускала солдат на предельно близкое расстояние и била в упор. Именно так погиб, как говорят, Бестужев-Марлинский, в самом начале высадки в Адлере морского десанта с кораблей… Вот и нам, вполне возможно, нужно действовать в черте города, устраивая засады на этажах и пригодных обзорных площадках. Имея хорошую оптику и дальнобойное оружие, можно добиться большой эффективности.
В чём-то даже сами войны похожи.
Мы стоим цепочкой приморских анклавов, на берегу моря, чаще всего в устьях рек. Базовые, то есть опорные точки Сочинско-адлерской общины — несколько периметров, хорошо укреплённых, прежде всего, с точки зрения противовоздушной обороны. Здесь живут старшины, главные специалисты, тут находятся штабы, радиоузлы и склады. Каждый такой центр имеет россыпь сателлитов, семейных поселений, полугородских хуторов нового формата, разместившихся в больших частных домах или наиболее выгодно расположенных мини-отелях. Расстояние между жилыми зонами не должно превышать безопасной дистанции пешей доступности патруля, в случае, если техника группы выйдет из строя, в течение десять минут бойцы должны оказаться либо на базе, либо в таком вот хуторе. Патрулирование осуществляется только с базы, сами хутора патрулирование не ведут, они лишь постоянное наблюдают за секторами. Вся информация стекается в центральную диспетчерскую и штаб, где руководство анклава или оперативный дежурный принимает решения.
В Курортном городке опорника нет, следующий к северу находится в Кудепсте. За ним идёт быстро укрепляющееся логово Себастьяна, а самым северным опорником является база Даценко в Дагомысе.
Общий комплекс вооружения рассчитан на борьбу с тарелками. Серьёзных сухопутных боестолкновений пока не ожидается. Всё, что смогли начудить люди, воюя друг с другом после первых фактов применения генетического оружия, уже случилось, и мы надеемся, что этот этап пройден. Многие поняли, что на данной стадии развития нового мира никаких таких Серьёзных Противников, кроме инопланетян, вообще не может быть. Чего ради противничать, с кем конкурировать? И что можно обрести, противничая до последней капли крови? Стоит ли пять добытых автомобилей или красивая гостиница жизни хотя бы одного человека? Лучших, замечу, людей. Лучших не только потому, что они смогли выжить, не поддавшись поражающему воздействию генетического оружия и отчаянию всеобщего апокалипсиса, а ещё и потому, что сейчас каждый человек — лучший.
Категорий «сильные-слабые противники» сейчас вообще не может быть. Вот скажите, турки потенциально сильные? Да. А украинцы? Да. Грузины и абхазы, иранцы и румыны — все мы сильные. Почему? Да потому что у всех осталось примерно одинаковое количество людей — их почти нет. А изнурительной партизанской войне как-то безразлична тяжёлая техника. Десяток подготовленных диверсантов старой школы, набери таких кто-либо, способны поставить на уши весь регион. Но зачем? Угодья не поделены — всем есть, куда расширяться, коли пожелаешь, брошенные ресурсы, тут и там упакованные в ангарах-хранилищах в огромном количестве, ещё не найдены, одиночки, отшельники и прочие заблудшие души ещё не собраны, даже магазины не обшмонали до конца.
Некогда воевать умным людям, работать надо! Настоящие противники появятся гораздо позже, после полной победы над гугонцами, после того, как у окончательно обустроившихся и осмотревшихся по сторонам анклавов появится Глобальные Смыслы. До этого момента ещё очень далеко, но, и у нас это понимают, к нему нужно готовиться… Залётин такую мысль, озвучил в своих выступлениях уже раз пять. Это состояние рождения новых реалий, заставляющих всех жить по новым же правилам интересно и мне — что будет взято из старого мира, а что привнесено?
