— По поводу девственниц? — не понял Тема.
— По поводу мавок и прочей нечисти, — уточнила она.
— Из Интернета, естественно, — хитро улыбнулся он.
— Ох уж мне эти продвинутые пользователи, — ехидно улыбнулась Елена. — А тебе такое слово, как цензура, известно? Сейчас даже в библиотеке тебе книжку по русской демонологии выдадут, где написано, что вся нечисть — это Адамовы дети.
— Почему Адамовы? — не понял Тема. — Адам не русское имя.
— Да это такая подкорректированная легенда, — объяснила Елена. — Прогнал Бог Адама и Еву из рая. Пока они к климату суровому земному привыкали, роды у Евы не складывались. Все уродики в свет являлись. А Адам, чтоб жену не расстраивать, прятал их. Кого в лесу, кого в доме, кого в бане…
— Оттуда лешие, банники, домовые, — понял Тема. — Да! Могучая наша матушка-церковь, так глядишь, лет через пять окажется, что Велес — святой великомученик православный.
— Именно, вот только не через лет пять, а уже давно. Великомученик Власий, — усмехнулась Елена. — А вообще, оставь некрещеных мертвецов в покое.
— И девственниц тоже оставлю, с превеликим удовольствием, — решил Тема. — Мороки с ними…
— Давай пока без лишних откровений, — предложила Елена. — Значит, с видом определились.
— Не совсем. Говорят, у мавок в спине дырища. Что их и выдает, — поделился он.
— Ага. Три дырищи, — усмехнулась она. — Сказки это, как про чеснок, кресты и нелюбовь к человеческой пище. Хотя насчет последнего это спорно.
— Да… — задумавшись, согласился Тема. — Черт их знает, как у них организм работает. А с серебром?
Он покосился на арбалет, который Елена пристроила около себя.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но как-то оно на них влиять должно. Про осину тоже ничего сказать не могу.
— У тебя ее нет?
— Я не знаток древесины, — призналась она. — Мне могут что угодно подсунуть, а я поведусь, что осина. Вот вроде болты арбалетные из нее. Так ведь я проверить не могу.
— Понятно, — мирно согласился он. — А пистолет у тебя чем заряжен?
— Сейчас обычными, гражданин начальник, — съехидничала она.
— А ты стерва по природе или просто по обстоятельствам? — достойно ответил он.
— По настроению. Это тоже в протокол занесешь?
— Нет. Это я для себя спрашивал. А дневного света они боятся, как думаешь?
— Уверена, что нет. — Елена приняла у него вновь наполненный стакан. — Сам посуди, они мертвы, им без разницы — день, ночь, зима, лето. Человеческие правила, и мораль в том числе, на них не действуют. На фига они им, если они и не люди, и не покойники?
— Да эти законы и на людей-то не на всех действуют, — грустно сказал Тема.
— Ты мент до мозга костей, — усмехнулась Елена. — Пусть и умный. Кстати, эта дырища в спине, которая тебя интересовала, всего лишь символ необычности этих тварей. А на самом деле они ничем от нас внешне не отличаются.
— А как их вычислить? — задал важный вопрос Тёма. — Дневного света не боятся, в гробах, естественно, не спят, кровь из них может течь, если не голодные, как я понимаю…
— Правильно понимаешь, — поддержала его Елена. — Более того, если ранишь гада, то через некоторое время рана, конечно, полностью не зарастет, но будет выглядеть, как старый шрам. Но! Они не чувствуют боли. Нервная система все же умирает у них или просто отказывает частично. И еще они не переносят алкоголь. Тут Лукьяненко
[7]
был прав.
— Нет, ты все же стерва от рождения, — решил Тема, угрюмо глядя в свой стакан.
— А ты думаешь, если у тебя погоны на плечах, то ты вне подозрений? — ехидно поинтересовалась Елена.
— Как жена Цезаря, — усмехнулся он. Рейтинги полицейского по Елениной шкале уже били все рекорды. — Слушай, сдается мне, тут какая-то магия есть, — подумав, решил ни о чем не подозревающий парень.
— Есть, — согласилась опять Елена. — По крайней мере, некоторая ритуальность. И та же инициация…
— Погоди ты. Не углубляйся в свои профессиональные примочки, — остановил ее Тема. — Это ты с чего взяла все?
— Это я уже непосредственно про нашу историю тебе говорю.
— Ага, — обрадовался он. — Эту часть уже и в протокол заносить можно.
— Попробуй, конечно. — Она скептически усмехнулась. — Но… В общем, слушай сказку. Было это в те времена…
— Когда боги еще ходили по земле?
— Нет. Когда заброшенные деревни еще обитаемыми были. И жил там один странный дядька. Были у дядьки книжки тайные, знания необычные, а заодно и умения. А еще этот дядька любил девок на сеновал таскать…
— Особенно одну, — подхватил Тема. — Тетку Прасковью.
— Именно, — согласилась Елена. — Тебе она тоже эту историю рассказывала?
— И про него, и про сына, — стал перечислять он.
— А как того дядьку звали-то? Я у нее забыла спросить.
— Олег.
Елена ехидно хмыкнула.
— Вот так и рождаются легенды…
— Не понял, — признался Тема.
— Все дело в этом имени, — объяснила она. — Вот в Англии самая-самая популярная легенда об Артуре. А на Руси?
— О Вещем Олеге, — ответил полицейский, сообразив, куда она клонит. — Вообще, что-то в этом есть. Его сына, кстати, тоже звали Олегом. Вот тебе и возвращение Вещего.
— В том-то и дело, милый, что никакого сына не было, — усмехнулась Елена.
— Как? — удивился Тема. — Что, по-твоему, у Прасковьи маразм? Может, и у меня тоже? Я же его знал!
— Вот не фиг было меня перебивать, — наставительно сказала она. — Вернемся к началу. Был колдун. Звали Олег. Сильный, я тебе скажу, колдун был и знал много. И вот… Тут достоверное неизвестно. То ли пришел его срок, и он, чувствуя старость и близкую смерть, прочитал нужную страничку в своих книжках, ушел в лес и провел самоинициацию, после чего помолодел и стал упырем. То ли просто с кем на охоту подался, а мужик ему не вовремя обиду припомнил, подрались, оба ранены до смерти, а кровка мужицкая колдуну кстати пришлась, омолодился, стал упырем. То ли вообще все банально было, пошел на медведя, загрызли друг друга, зверь помер, колдун — омолодился и стал упырем. Это нам уже точно не важно. Но! Важен сам факт…
— Омолодился и стал упырем, — послушно повторил Тема.
— Именно, — победно подтвердила Елена. — Это даже бабка Прасковья поняла.
— Прасковья… О Господи! — в глазах полицейского отразилась такая боль и тревога за эту необычную женщину, что Елена даже позавидовала и, как говорится, всем сердцем пожелала, чтобы ее близкие так же могли заботится о ней. — Ты хочешь сказать, что она…
