— Не стоит. — Елена повернулась, чтобы уйти, но в последний момент передумала: — Как ты все же здесь оказался?
— Так получилось. — Петька снова заулыбался. — Я же развелся. В городе жить негде. Андрей Сергеевич взял на работу. Вот я и здесь…
— Нравится?
— Нормально.
Эмоциональных и решительных оценок от Петьки она никогда не слышала. И это тоже настораживало. Как и то обстоятельство, что этот милый «вьюноша» физически был довольно сильным парнем, что никак нельзя было сказать по его виду. Во всем-то он казался тихим. Из-за этого невольно вспоминалась поговорка про омуты и их обитателей. Хотя раньше Елена о подобном не задумывалась. Видимо, рабочая паранойя нагнала ее только сейчас. Но пока она от этого ощущения отмахнулась.
— Ну ладно, Петенька, еще свидимся. — Теперь она точно собиралась уходить. — Все же хорошо, что мир тесен.
— Это точно, — он закивал и улыбнулся, как будто с облегчением, но вместе с тем вроде бы искренне.
Да в общем-то что взять с маленького человечка. Живет своей жизнью. И что к нему лезть?
Ряд белых домиков вдоль ограды явно был административного характера. В первом располагался какой-то склад, во втором — лицензионный контроль для любителей охоты. Из помещения охраны доносились звуки музыки. Что-то очень знакомое, почти родное, душевное.
Елена открыла дверь и остановилась на пороге, прислонившись плечом к косяку. Из магнитофона «Битлы» старательно выводили «Girl». Трое мужчин в стандартной черной форме играли в расписной покер, азартно стуча картами по столу. При ее появлении все трое обернулись. Двое посмотрели с недоумением, даже настороженно. Третий радостно улыбнулся. Как старой знакомой, подруге, которая всего пять минут назад выбежала до ларька за сигаретами и уже вернулась.
Елена, глядя в эти веселые серые глаза с яркими зелеными крапинками, невольно задержала дыхание. Как от удара. От пощечины. она и подумать не могла, что можно вот так мгновенно вернуться в далекое прошлое, тщательно забытое, зачеркнутое, похожее на иллюзию прошлой жизни. К сожалению, этот мир слишком тесен.
Когда-то эти глаза, веселые, задорные, словно по-щенячьи добрые, казались ей самыми дорогими на свете. Его звали Олег. Олежек. Она никогда не была в него влюблена и даже не мечтала оказаться в его постели. Он был ее лучшим другом, исповедником и учителем. Ни разу не переспав с ней, он все же сделал из взбалмошной, громогласной девчонки настоящую женщину. Такую, какой Елена оставалась и по сей день. Он учил ее, когда нужно быть сдержанной, а когда откровенной, что и как говорить, как двигаться, улыбаться, как правильно и многозначительно молчать, даже как одеваться и краситься. Он играл с ней в шахматы, помогал учить лекции перед экзаменом, покупал сладости, цветы и вино. Олежек отваживал ее слишком навязчивых кавалеров, бил морды приятелям, которые осмеливались что-то лишнее ляпнуть в ее адрес. В общем, был для нее верным Ланцелотом на белом коне, лелеял, холил, любил — но только, когда она оказывалась рядом. Когда же Елена прощалась и закрывала за собой дверь, он тут же забывал о ее существовании. До следующей встречи.
Хотя однажды следующей встречи не получилось. Он позвонил, сказал, что исчезнет на недельку, решит дела и приедет к ней, как обычно. Елена поверила — он не вернулся.
Были слезы в подушку, депрессия, пара мужчин на одну ночь якобы в отместку и множество других глупостей. Но Олег так и не появился. Десять лет они не виделись! До сегодняшнего дня.
Олег совсем не изменился. Высокий, худой, с копной желтых, как солома, волос, с теми же морщинками у глаз. Елене очень хотелось просто подойти к нему и дать по лицу. Со всей силы, наотмашь, и тем самым расписаться в собственной глупости, в былой зависимости, в обиде. Прямо как у Ахматовой: «Десять лет замираний и криков, все мои бессонные ночи…» Но он был хорошим учителем, а Елена усвоила уроки, и уже сама, без него, научилась уважать себя. Она по-прежнему стояла у порога, молчала и ждала. В конце концов, все же интересно, как он ее встретит после стольких лет. Хотя она уже догадывалась.
— Привет! Добралась наконец-то, — Олежек вскочил со стула, поспешил к ней. Елена так и думала. Будто виделись лишь вчера. Будто вышла за сигаретами и вернулась. Эта игра называлась: «ничего не случилось». Ну что ж, играть она умела, а глаза надежно скрывали солнцезащитные очки.
Елена скинула с плеча уже здорово поднадоевшую в дороге сумку. Усмехнулась, когда он тут же вещи подхватил.
Мальчики в униформе охранников, вскочив вслед за начальником, теперь стояли по стойке «смирно», явно удивляясь, чего Олег так суетится перед этой дамочкой. Елена прошла мимо них, приветливо кивнула. Устроилась на стуле.
— Пешком шла? — спросил Олежек, направляясь к маленькому холодильнику.
— Ага.
— Есть хочешь? Сейчас как раз обеденное время.
— Что у вас в меню? — ситуация начинала ее развлекать. Все это смахивало на действие дешевой пьески.
Олежек доставал овощи. Движения у него были резкие и угловатые. Как, впрочем, и всегда. Как и прежде, они не соответствовали его плавной манере произносить слова и веселой улыбке, будто застывшей на губах.
— Выбор небогат, — между тем заметил Олежек. — Тушенка и макароны по-флотски.
— Второе, — решительно ответила Елена. — Ненавижу тушенку.
Олег метнул на своих архаровцев властный взгляд. И они дружно потопали к двери.
— Чего это они у тебя бездельничают? — поинтересовалась Елена, глядя вслед «униформистам».
— Это сменщики. Им в три заступать.
— Ясно. — Она почему-то начала чувствовать себя хозяйкой положения.
— Пиво будешь? — Олег опять полез в холодильник.
Елена благосклонно кивнула и вытащила из кармана пачку сигарет. На столе появилась бутылка и стакан. Да, при Олеге из горлышка не попьешь. Он чиркнул зажигалкой у кончика ее сигареты. Джентльмен, куда деваться!
— Ну, как тут у вас жизнь? — спросила Елена. Она наклонила стакан и начала аккуратно наливать пиво, по краю, чтоб не было пены.
— «Золотистого меда струя из бутылки текла, — начал цитировать Олег, наблюдая за ней. — Так тягуче и долго, что хозяйка молвить успела: «Здесь в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла, мы почти не скучаем». — И через плечо поглядела».
Вот и еще одна мелочь, еще одно воспоминание. Когда-то Олежек просто накачивал ее шедеврами мировой поэзии, читал вслух, постоянно что-то цитировал. И сформировал у нее такую же привычку, а Елена заодно этой же «болезнью» заразила всех своих хороших знакомых.
— «Всюду Бахуса службы, — продолжила Елена читать Мандельштама, подхватив: — Как будто на свете одни сторожа и собаки. Идешь, никого не заметишь. Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни, далеко в шалаше голоса — не поймешь. Не ответишь».
— Да, правда, не скучно, — чуть оправдываясь, сказал Олежек, заканчивая нарезать помидоры.
